Но мы, слава богу, встречаем и людей, чья речь красива, образна и полнозвучна. Красота речи формируется из нескольких «кирпичиков». Тут и построение самих фраз: они должны не только передавать информацию, но и нести в себе эмоцию, да еще быть и благозвучными. Тут и манера произнесения фраз и слов: тембр голоса, отсутствие дефектов речи, внятность и разборчивость. Важно интонирование: изысканная русская речь подчинена вполне определенной интонации. Южнорусская, например, речь, которую иногда характеризуют как «певучую» (чтобы порадовать носителей этой традиции), зачастую интонирована настолько специфическим образом, что уже перестает восприниматься как русская и становится сродни малороссийским говорам. Экзотическими говорами обладают и многие областные речения. Костромское, например, «оканье» само по себе интересно и выразительно, но оно не является эталоном той предельной красоты речи, которую можно достичь, говоря на русском языке. В поисках образцовой речи мы обращаемся к театральной традиции: пока еще в наших театрах можно услышать идеальную русскую речь. А вот на радио и телевидении уже слишком много плохо говорящих людей, причем не только среди приглашенных гостей, но и среди тех, кого раньше называли дикторами, а теперь зовут ведущими.

Завершая, приведу цитату из энциклопедии. «Членораздельная речь появилась в ходе эволюции человека между 1,7–2 миллиона лет назад, именно в это время сформировался речевой аппарат. По данным антропологии, основным признаком наличия речевого аппарата у ископаемого индивида является шиловидный отросток височной кости, он редко присутствует у черепов ардипитеков и есть почти у всех черепов ранних homo. Речь определяется не только шиловидным отростком, но им в том числе, и он легко идентифицируется в ископаемых останках».

А я вот не знаю, где этот «шиловидный отросток». Можно ли его прощупать? Наверное, нельзя… Он, думаю, где-то внутри…

А вдруг его у меня нет, а? А я тут болтаю!..

Ритм – это определенно нечто очень важное. В сущности, ритм – это почти то же самое, что время (см. Время), это если пуститься в философические размышления. А если просто взять и вновь себя почувствовать юношей, то начнутся ритмические подергивания в такт той музыке, что всегда готова зазвучать в памяти. И если это, скажем, что-то рок-н-рольное, то настроение сходу улучшится. Да в любом случае улучшится! Потому что ритмические движения – любые – приносят радость. Приходят в голову слова из знаменитого джазового «стандарта» Джорджа Гершвина: «I got rhythm, I got music, I got my man, Who could ask for anything more?» (У меня есть ритм, у меня есть музыка, у меня есть мужчина – что еще можно желать?)

Я пишу эти строки в день начала полнолуния. С возрастом я стал замечать реакции своего организма на фазы Луны. Разумеется, реакции негативные: на позитивные мы не то что не обращаем внимания, мы просто не ищем причины своего хорошего настроения и состояния. Вот если что-то заболит или вообще «как-то не так», тогда мы задаемся вопросом: в  чем дело? И с удовлетворением находим причину, лежащую вне нас, вне нашего поведения: она снимает с нас личную ответственность. Я себя плохо чувствую не потому, что выпил лишнего накануне, не потому, что постарел, а потому что я – метеочувствительный и, вообще, все мы подвержены биоритмам.

Повальная «мода на биоритмы» распространилась начиная, пожалуй, со второй половины семидесятых годов XX века. Во многих НИИ и КБ были ЭВМ, и всякий мог рассчитать собственные кривые биоритмов. Простенькие программки, рисовавшие синусоиды, отражающие «физический», «эмоциональный» и «интеллектуальный» уровень, стали доступны каждому и довольно широко распространились. В те же годы вышла книга А. Л. Чижевского «Земное эхо солнечных бурь», в которой была представлена корреляция максимумов солнечной активности и массовых катаклизмов на  Земле, сделан вывод о влиянии 11-летнего цикла солнечной активности (периодического увеличения и уменьшения количества пятен на Солнце) на климатические и социальные процессы на  Земле. Оживились поклонники астрологии, которая в СССР была не то что под запретом, но никак не популяризировалась и при любом удобном случае упоминалась как форма шарлатанства. Влияние «космических ритмов» на человека (а движения планет и прочих комических тел подчинено строгим периодическим закономерностям) не отрицалось, но ему отводилась вторичная роль. В том числе и потому, что – согласно постулатам марксизма-ленинизма – движение истории определяется действиями людей, производящими смену общественно-экономических формаций. А не какими-то внешними, не зависящими от воли человека силами. Бог в этом качестве отрицался напрочь, а влияние космических факторов на человека не отрицалось. Но как только возникал соблазн распространить их влияние не на отдельного человека, а на большие группы людей, на общество в целом, на «движущие силы истории», включался марксистский ограничитель. Революции, борьба пролетариата с буржуазией происходят не потому, что «Луна в пятом доме» или «Марс в  Змееносце», а потому, что имеется диалектическое противоречие между трудом и капиталом, которое при возникновении революционной ситуации может проявить себя в радикальной форме.

Ну, а как все происходит на самом деле, можно рассказать, не впадая ни в какую догматику, оставаясь диалектичным по свой собственной сути. Полагаю, что факторы («движущие силы истории»), описанные Марксом и его последователями, имеют место. Они видоизменяются, поскольку в мире меняется буквально все. Давно возникло понимание ограниченности использования понятий «пролетариат» и «буржуазия», существенно – по сравнению с временами Маркса – Энгельса,  – усложнились структуры и суть собственности на средства производства. Произошли еще многие и многие изменения в мире. Но сама суть «метода Маркса»: материалистическое понимание истории, выявление причин происходящего в действиях и отношениях людей – остается актуальной и востребованной. В этом смысле марксизм не сводится к описанию истории как смене общественно-экономических формаций. Это лишь один из многих возможных подходов к материалистическому описанию. Смена общественно-экономических укладов или стадий роста, или разного рода циклов (Кондратьева, Кузнеца, Жюгляра, Китчина),  – все они рассматривают явления человеческой деятельности, оставаясь в рамках материализма. Ни божественное присутствие, ни фазы Луны или Солнца в рассмотрение не включены.

Те подходы, в которых главными факторами социально-политических и прочих изменений считаются движения планет и галактик, обретаются в той сфере наших размышлений, которые мы относим к эзотерике, метафизике или религиям. Эти сферы – царство ритмов: эпоха Кали Юга, Эра Водолея, Коло Сварога и многие другие ритмические структуры, являющиеся следствием фактического движения астрономических объектов, не просто вводятся в оборот, но и наполняются конкретным влиянием на судьбу людей.

Прецессия Земли приводит к смещению точки весеннего равноденствия на зодиакальном круге, которое происходит со скоростью 1 градус в 72 года (космический день), проходя, таким образом, один знак за 2160 лет (космический месяц или Эра), а весь Зодиак – за 25 920 лет (платонический или космический год). Эра Овена, например, это период времени, в течение которого точка восхода Солнца в день весеннего равноденствия оказывается на фоне созвездия Овена: 2332  г. до н.  э.  – 166  г. до н.  э.

Взаиморасположение планет побуждает людей не только к определенному типу действий (Великое переселение народов в эру Овена), но и к определенному ходу мыслей и формированию характерных именно для этой эпохи ценностей и картины мира. Неслучайно, по мнению эзотериков, в этот период зарождаются эпосы (Гильгамеш, Веды, И  Цзин), появляются первые своды законов (Хаммурапи). Возникают религиозные «первоисточники» и  их авторы (пророки, получатели Откровений): Моисей, Зороастр, Будда, Конфуций.

Разумеется, имеются и другие (в том числе научные) взгляды на возникновение стран и народов, учений и легенд, пророков и царей… Но нельзя отказать эзотерическим построениям в увлекательности и романтизме. И конечно, в глубокой, последовательной приверженности разного рода космическим ритмам.