Привстав на цыпочки, девушка быстро поцеловала его в губы. Со стороны это, наверное, выглядело странно, но кому какое дело до мнения клонов?

Приобняв девушку за талию левой, настоящей рукой, Скайуокер невысоко приподнял ее над полом, после чего поставил обратно.

— А я уже начала думать, что вчерашняя ночь была ошибкой, — слегка смущенно произнесла девушка.

— Ни в коем случае, — серьезно произнес Энакин. — Но, думаю, не стоит это больше делать в походной палатке во время артиллерийской подготовки.

***

— Учитель? — услышал я голос, вырвавший меня из медитации. Жаль нельзя притвориться спящим и закончить с усвоением знаний Дарта Марра. Только-только дошел до самого интересного…

Копаться в чужих воспоминаниях — почти также интересно как просматривать чужой телефон. Если в нем зафиксирована вся жизнь человека. А жизнь Марра — это вообще за гранью добра и зла. Эх, жаль, что Вишейт не смог его завербовать. Прекрасный служака. Не интересовался интригами и закулисными игрищами Темного совета, предпочитая весь свой недюжинный талант обратить в сферу защиты интересов и рубежей Империи. Напомните, кто из ситов в открытом противостоянии с Республикой не только смог остановить наступление врага по всем фронтам но и перейти в контрнаступление, выбросив врага за шкирку из десятков миров? То-то и оно. По пальцам одной руки токаря-неудачника можно пересчитать.

Разлепив глаза, с досадой осознал, что тело задеревенело. Это же сколько я провел в медитации, что так паршиво себя ощущаю?

Повернув затекшую шею в сторону входа, в дверях которого стояла Оли, а над ее головой горели цифры корабельного хронометра, присвистнул.

Ну ни хрена ж себе. Почти двадцать часов. Странно, что меня никто не побеспокоил раньше.

— Дай мне минутку, Пила, — попросил я, с помощью Силы стряхивая с себя одеревенение. — Что-то случилось?

— Мы закончили погрузку, — уставившись в пол глазами, сообщила девушка. — Адмирал Декланн попросил сообщить, что мы готовы выдвигаться к цели. Но вы никого не посвятили в дальнейший курс.

— А… — точно. Я же и не собирался этого делать заранее. — Передай адмиралу, что я скоро буду на мостике.

— Как прикажете, господин, — не глядя мне в глаза, девочка повернулась, чтобы уйти.

— Оли, стой, — попросил я, поднимаясь на ноги. — Подойди.

— Да, господин, — наблюдая за тем, как ученица приближается, не мог не улыбнуться. Сквозь Узы Силы я мог слышать отголоски ее мыслей, чувств, эмоций — стоило сконцентрироваться и при желании можно было заглянуть в ее разум. — Что вам будет угодно?

Расправив затекшие мышцы плеч, взял ее за подбородок и поднял ее глаза к моим.

— Обижаешься? — вопрос — лишь предлог начать разговор. И без того ясно, что в ней такая буря эмоций, что… Печально осознавать, но в том что ее било из крайности в крайность, от сарказма до пошлости мотало как отличницу на выпускном — моя вина. Девочка всего-то хотела научиться большему, чем могли дать в Храме… А получилось… Как всегда.

— …

— Знаю, что это так, не надо скрывать, — вздохнул я. — Мы все знаем причину и последствия моего крайне посредственного отношения к твоему обучению…

— К его отсутствию, — буркнула девочка.

— Цыц, — шикнул я. — Молчи, женщина, твой день — восьмое марта.

— А? — ученица посмотрела на меня недоуменным взглядом.

— Забей, машинально вырвалось, — махнул рукой я. — Не могу долго сердиться, когда сам виноват в произошедшем. Но это ведь пошло вам на пользу, не так ли?

— Подругами мы с ней не будем никогда, — заявила Оли.

— Достаточно и того, что ты ей как-нибудь монтраллы не выковыряешь из головы ночью, — согласился я. — Не люблю все эти… Бабские разборки в тесном дружном женском коллективе, где все друг дружку за спином дерьмом поливают и рассказывают о шлюховатости каждой.

— Сами виноваты, — высказалась Оли. — Можно было обзавестись одной-единственной женщиной и не выстраивать здесь экзотические гаремы. Твилечки, забрачки, тогруты… Женщины своего вида вас вообще не интересуют?

— Ха. Даже не сомневался, что внушение на тебя не особо долго действовать будет.

— Это не я, — на мгновение в глазах девочки промелькнул испуг. — Эйла недовольна, что вы в ее ангар свой «крестокрыл» не паркуете. Обидится, что там все мхом порастет…

— Оли, — осадил ее я. — Стоп. Из-за таких шутеечек все и зашло дальше положенного. Не будем ворошить старое.

— Как прикажете, господин, — девушка отвела взгляд в сторону. — Что прикажете?

— Раздевайся, — спокойным тоном произнес я.

Если пересчитать скорость, с которой голова Оли вернулась на место, на космические, то даже перехватчики типа «Превосходство» — самые быстрые в имперском флоте — нервно бы дымили в ангарах.

Несколько секунд на лице Старстоун можно было различать недоумение напополам с растерянностью. Но позже им на смену пришла решимость. Рука девушки потянулась к креплению нагрудника брони.

— Даже так? — вздохнул я. — Ничего не смущает?

— В смысле? — непонимающим взглядом посмотрела на меня Оли, с завидным проворством отстегивая элемент доспеха, ухнувший вниз.

Сука! Мать твою, как больно!

Едва сдержав себя от того, чтобы не произнести это вслух, посмотрел на свои голые ступни, на которые аккуратненько приземлилась пятикиллограммовая плита нагрудника. Точнехонько по пальцам, да ребром.

Вздохнул (тише-тише-тише, не убей, это просто малолетка с недотрахом), посмотрел на девушку, которая к этому моменту уже избавилась от верхней части поддоспешника и небрежно стряхивала ногами нижнюю часть, громыхающую на всю каюту неснятыми элементами бронирования… Ее что, в отечественной армии тренировали с зажженной спичкой?

— Миленько, — похвалил я цвет и фасон ее нижнего белья. — И фигура на загляденье…

— Спасибо, — немного застенчиво произнесла Оли. Оглядев мои апартаменты, она невинно поинтересовалась. — А… где мы это сделаем?

— Сегодня — в твоих мечтах, — произнес я, снимая с пальцев детальку. Хм, побаливает, но хорошо хоть фаланги не поломало.

— Я… не понимаю… — растерянно произнесла Оли.

— Добро пожаловать в клуб, — вздохнул я, кивнув ей на диванчик. Девушка взобралась на него с ногами, тут же прикрывшись лежащим рядом пледом. — Ой, да брось ты, чего я там не видел.

Девочка поджала губы.

— Оли, — я посмотрел на девочку. — В чем суть твоей мании переспать со мной?

— Это не мания, — тихо прошептала девочка. Ух ты, сработало. Без одежды как без брони. И нет уже той задиры и фурии. Знал бы — сразу до трусов раздел бы. — Просто… Я что, хуже всех? Уродина какая-то? Вы уже скоро всех рогатых и хвостатых, у кого половые органы внутри, а не снаружи отметите в своем списке, а я? Почему я, ваша соратница, та, кто знает столько тайн — не должна получить желаемого?

— Не надо повторять мне мои же слова, — попросил я. — Но радует, что ты хотя бы это запомнила. Может тебя раньше следовало придушить, чтобы начала меня слышать?

— А может просто надо перестать разыгрывать из себя недотрогу? — обиженно произнесла Оли. — Какая вам разница до моего возраста? Вам что, кто-то придет и предъявит, что залезли на несовершенолетнюю? Я уж точно не стану заявление в сенатский Следственный комитет писать и магистру Йоде плакаться. Вы же — Император! Делайте, что хотите!

— В том-то и проблема, мелкая, — скоро тяжелый вздох станет моей коронной фишкой. — Я не хочу заниматься с тобой сексом просто потому что так надо.

— Я вам не нравлюсь? — надулась девочка.

— Нравишься, — глупо отрицать очевидное. — Можно даже сказать, что ты — мой маленький идеал женщины.

— Так в чем проблема? — девочка скрежетнула зубами. — Мне что, переодеться забрачкой или твилечкой, чтобы вы меня захотели? Или попросить у Асоки напрокат ее косметику и также разрисовать себе лицо?

— Дело не во внешнем виде, Оли, — мотнул головой я. — Если ты не знала, то секс — это не просто помещение части мужчины внутрь женщины. И оргазм — не просто мышечный спазм.