— Вы хотите уничтожить их координационный пункт? — Уточнила ученица Дарта Малгуса.

— Хочу, чтобы они так думали, — со вздохом произнес офицер. — Что бы это ни было, оно усиливает их пилотов. Мне кажется, что лучше всего изучить это. Если, как вы говорите этот флот — всего лишь разведчики, то, боюсь, с большим количеством кораблей нам просто не справиться, не разобравшись — с чем именно мы имеем дело.

— Дерзкий план, — оценил Дарт Малгус. Коснувшись комлинка на своем наруче, он произнес. — Маршал Мефисто, готовьте своих людей для абордажа.

13-ый штурмовой корпус Империи — новичок в военном деле. Не прошло и двух недель как они прибыли на Коррибан — столицу Пространства ситов. И ни в каких сражениях до сих пор не участвовали. План Эбгарта строился на использовании дроидов-«небовиков», но, похоже, что повелитель Малгус решил внести свои коррективы. Впрочем, это его право. Орд-радамец предпочитал делать то, что знал и умел — руководить космическим сражением, не забивая голову тонкостями пехотной стратегии.

А здесь у него без того было забот по горло: его флагман, «Разящую длань», со всех сторон осаждали тучи вражеских истребителей, которые непонятно как умудрялись уходить от выстрелов лазерных орудий. С мостика уже были видны многочисленные борозды, пропаханные вражескими кораблями в броневой обшивке дредноута. И сейчас со стороны «Рассекатель» больше походил на расцарапанного космическим чудовищем аклая — озлобленного, но не побежденного.

Другие корабли эскадры выглядели не лучше. «Каратель» отползал со своего места в строю, дымя изуродованными двигателями. «Потрошитель» застыл на месте, едва подавая признаки жизни — его генератор солнечной стабилизации зиял огромной пробоиной, в результате чего дредноут едва мог обеспечить себя энергией за счет внутренних резервных реакторов, позаимствованных с республиканских «Венаторов». Только, в отличие от последних, на разрушителях Империи имелся всего один подобный агрегат — непосредственно для резерва мощности, не для участия в сражении.

«Крик Рагноса» торжествующе добивал два эсминца противника, окруживших его с обоих бортов. Дредноут, чьи борта пылали от концентрированного огня противника, яростно огрызался, приковав к себе все внимание вражеских кораблей, в то время как его авиакрыло, полностью игнорируя своих классовых оппонентов, всаживало протонные торпеды в средние корабли противника.

Тем же самым занимался и «Интервент», за одним исключением — корабль Империи немилосердно терзал единственный эсминец врага, который, в общем-то уже не подавал признаков жизни — его похожие на вулканические наросты орудия молчали, движение прекратилось и сейчас, удерживаемый притягивающими лучами с борта имперского дредноута, враг впитывал в себя море зеленой энергии, отчего с каждой секундой терял сотни метров обшивки.

Эбгарт было собирался отдать приказ прекратить избиение и перенести огонь на другую цель — как минимум еще восемь вражеских эсминцев наседали на корабли имперского флота. Но, ГЕМИНИ-94 сообщила ему о старте из бокового ангара «Рассекателя», обращенного к изувеченному кораблю многочисленных орд «небовиков». Белые точки дроидов, влекомые к заветной цели реактивными ранцами мгновенно преодолевали пространство между кораблями, исчезая в пробоинах корабля противника. Едва волна десанта оказалась на борту, «Интервент», продолжая удерживать свою жертву притягивающими лучами, перенацелил свои орудия на новых противников — троицу таких же эсминцев, команде которых, судя по всему, крайне не нравилось бедственное положение своего товарища.

«Решительный», оправдывая свое название, вел дуэль сразу с четырьмя эсминцами противника: два из них держались в передней полусфере, и еще два — по бортам. И каждому из звездолетов врага доставалось как минимум от двух батарей тяжелых турболазеров. Противник отчаянно сдерживал натиск при помощи гравитационных полей, но, судя по тому, с каким азартом находящиеся в полигонных условиях, необстреливаемые крупными кораблями противника «Пределы» всаживали в них свои монструозные масс-драйверные снаряды, оставалось тем недолго.

Последний эсминец противника решил разыграть дуэль с флагманом имперской эскадры. В лучших традициях линейной тактики прошлых эпох, корабли сошлись на контркурсах, обмениваясь болезненными ударами. «Разящая длань» несколько раз содрогнулся от прямых попаданий в левый борт.

Эбгарт почувствовал, что палуба едва не ускользнула у него из-под ног, но все же смог устоять. Он жадно отслеживал перемещение противника, и как только поравнялся с ним борт о борт, скомандовал:

— Навести и активировать на нем притягивающие лучи!

Вражеский корабль, словно натолкнулся на невидимую стену, замер. Его левый борт тут же схлопотал мощнейший залп турболазеров и ударных ракет, отчего эсминец противника принялся вращаться вокруг своей оси.

— Подставляют неподбойный борт, — прокомментировал Дарт Малгус. И в подтверждение его слов, противник, развернув гравитационную защиту, словно выдохнул, улавливая абсолютно все, что мог ему противопоставить имперский флагман.

— «Мародерам» залп, — приказал Эбгарт.

Спустя минуту десятки ударных ракет буквально разорвали поврежденный корабль, проникнув в его нежное нутро через пробоины в левом борту. «Разящую длань» буквально ударило десятками различного рода обломков, многие из которых больше походили на приличного размера астероиды.

— Башни А-три и А-четыре выведены из строя, — сообщил старший артиллерийский офицер.

— У нас есть еще тридцать, — резонно заметил Эбгарт. — Идем на помощь «Карателю» и «Потрошителю». Вызвать в бортовые ангары резервные ремонтные партии — перебросим их на борт дредноутов.

— Адмирал, — привлекла к себе внимание ученица Дарта Малгуса. — Мы можем нанести удар по вражескому линкору. Наши дредноуты в состоянии позаботиться о себе сами…

— Этот кусок камня, — орд-радамец кивнул на безмятежно парящий на орбите огромный сплав космического шлака, словно недавно выброшенный наружу жерлом огромного вулкана, — наверняка в состоянии за себя постоять. Он минимум в три раза больше моего «Рассекателя», и без поддержки остальных кораблей флота я к нему не сунусь.

— Но, он же беззащитен! — Продолжала стоять на своем девица. Дарт Малгус, молча положил свою могучую руку ей на голову, вернув девушку к созерцанию происходящего за пределами звездолета Империи.

— Продолжайте адмирал, — приказал сит.

Эбгарт уже раскусил особенности вражеской системы защиты.

Их гравитационные системы, конечно, великолепны. Они в состоянии поглотить все, что угодно. Вот только совершенно не приспособлены к продолжительному обстрелу. Да и мощность турболазеров, из которых в них палили, никак не отражалась на характере работы гравитационных полей. А значит…

— Передать на корабли, — распорядился он. — При обстреле вражеской системы защиты, снизить мощность турболазеров до минимума — все равно они не разбираются, какой мощностью мы их обстреливаем.

Это имело смысл сразу по нескольким основаниям. В первую очередь — сокращало перерасход тибанны, количество которой всегда ограничено. Во вторую — помогало держать защиту противника постоянно активной. Что бы они не использовали для питания этих систем — все должно иметь предел. И лучше чтобы он наступил у противника первым.

Результат не застал себя ждать. Враг не сообразил, что произошли изменения в имперской тактике, а оттого, то и дело схлопывающиеся защитные системы противника стали прекрасной практикой для имперских канониров.

Не прошло и часа с момента начала сражения, как все крупные звездолеты врага уже либо подверглись нещадному ракетно-турболазерному обстрелу, либо заимели десант на своем борту. Кипучее противостояние перешло из разряда внешнего во внутреннее.

Имперцам тоже пришлось не сладко. Значительная часть авиакрыльев дредноутов и линейных крейсеров в настоящий момент уже была уничтожена противником, который, к слову тоже потерял немало своих летательных аппаратов. В довесок к вышедшим из строя «Потрошителю» и «Карателю» добавился и «Решительный», разменявший целостность своего корпуса и большую часть артиллерии на гибель трех из четырех своих оппонентов. Последний вражеский эсминец, получив довольно серьезные повреждения на полной скорости двигался к линкору, намереваясь избежать участи своих боевых товарищей.