Световой меч Деран прошел сквозь первую цель и отрубил встроенное в руку орудие у следующей. Вывернув запястье, она разрубила ближайшего дроида снизу вверх, располовинив его голову. Первая пара поверженных дроидов-диверсантов еще не упала на пол, когда вторая подняла массивные вибро-мечи. Однако, они не успели ничего предпринять — хирургически точные выстрелы клонов-коммандос вышибли их электронные мозги.

Падаван собиралась напасть на оставшихся дроидов, когда Мифиспи внезапно обнаружил, что девушки нет на прежнем месте. Он почувствовал, что в его тело впилась ледяная игла и по венам пробежал стимулятор. Адреналин ударил в виски, и маршал почувствовал себя лучше. Туман рассеялся, головокружение ушло. Рука инстинктивно потянулась к бластерному пистолету на бедре.

— Остынь, — коммандос с силой прижал его спиной к колонне. — Стим действует три минуты. После этого тебя размажет, как блеск-пасту по доспеху.

— Коммандер… — попытался ему объяснить Мифиспи, но клон, подхватив свою винтовку, всадил очередь в подошедшего к ним В-2, опрокинув его на спину.

— Да в порядке все с ней, — крикнул он, поливая огнем следующего. — У другой колонны.

Мифиспи довернул голову и улыбнулся, увидев, что падаван, в окружении трех коммандос, совершенно цела и здорова. Даже, прекратив выступление с мечом, позаимствовала у кого-то из клонов бластер, и расстреливала дроидов.

Сидящий рядом коммандос, вытащив парочку ЭМИ-гранат, катнул их по полу. Полдюжины переживших перестрелку дроидов рухнули как подкошенные, едва их коснулись синие молнии. Сразу после этого, пара коммандос, перескочив через останки «бидонов», бросились к неймодианцу, попытавшемуся было скрыться за рабочим столом. Огрев его бластерами по голове, клоны, вывернув ему руки в плечевых суставах, припечатали его лицом об пол.

— Прикажи дроидам сдаться, мразь! — потребовал коммандос со знаками различия капитана. «Командир отряда, похоже», — подумал Мифиспи, чувствуя накатывающую на него усталость.

Неймодианец что-то залепетал на общегалактическом с характерным акцентом. Но слов уже маршал не мог разобрать.

Прямо перед ним появилось лицо тогруты.

— Не волнуйтесь, коммандер, — донесся голос клона, оказавшего ему медпомощь. — Жить будет. Я вызвал эвакуационный транспорт.

— Сильно его задело? — обеспокоенно поинтересовалась девушка. Ее голос выдавал волнение.

— Пробито правое легкое, печень, — перечислил тот. — Я залил все пеной и наложил пластырь. Этого хватит на пару часов.

— Точно?

— Да, мэм.

Девушка провела ладонью по щеке клона, заглядывая ему в глаза.

— Зачем ты это сделал?

— Я защищал вас, — ответил Мифиспи заплетающимся голосом.

Девушка покачала головой.

— Я же джедай, я сама справлюсь.

— Не мог… рисковать… коммандер, — веки наливались свинцом. Мифиспи слышал рокот «латти», но его неуклонно тянуло в сон.

— Деран, — произнесла тогрута. — Называй меня Деран.

***

Если хочешь прекратить существование, нет способа лучше, чем кинуться прямо в зубы врагу при ставке четыре к одному.

Кто бы мог подумать, что каминоанцы и их наемный персонал могут оказаться лучшими учителями, что Республика могла приобрести за деньги. А бесконечные столкновения с дроидами-истребителями, бомбардировщиками и прочей мелкой летающей сепаратистской дрянью отшлифовали то, что заложено в его генах.

И сейчас, силам КНС придется на своей шкуре испытать основные правила, устоявшиеся в эскадрилье «Бритва».

Первое: любая цель, в любое время суток. Второе: нападение — лучшая защита.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как эскадра «Ятаган» вышвырнула сепаратистов из системы Гизер — важного мира, расположенного на пересечении нескольких гиперпространственных маршрутов. Обескровленная, но не сломленная, эскадра коммодора Сагоро Отема намертво вцепилась в отвоеванную планету. Остряки даже шутили, что командир соединения никогда не уйдет отсюда, пока на планете остается хоть капелька знаменитого гизерского эля.

Уйти-то, может, и не уйдет, а вот «попросить» их отсюда сепаратисты могут.

Это понимал каждый. И все осознавали, что чем раньше соединение узнает о сосредоточении кораблей противника, тем лучше.

А поскольку все корабли заняты либо ремонтом, либо несением патруля, то кому достанется почетная роль?

Правильно. Парням из «Бритвы».

По этой причине двенадцать АИРов совершили прыжок в ничем не примечательную незаселенную звездную систему в половине парсека от Гизера. Стандартная разведка: доберись до цели, отключай реактор, сиди и не высовывайся, пусть сенсоры работают. Их истребители созданы настолько малозаметными для различного рода сканеров, что с отключенной основной энергетической установкой сепам их никогда не найти.

Конечно, если они не оказываются на месте раньше тебя.

Противник был всего один — фрегат типа «Щедрый, в модификации, которую очень и очень сильно не любили в ВАР.

Хаттов корабль РЭБ. С борта таких засранцев непрерывно транслируется пропаганда, «ледорубы» КНС стараются вмешаться в работу республиканских систем связи. Ребята на Хайпори купились на подобное — итог всем известен. Несмотря на то, что у сепов уничтожена огромная орбитальная и наземная группировки, генерал Гривус успел удрать.

Ладно, это все лирика. Пора бы и дело делать.

Для начала Факир, управляя своим АИР-170, удивил своего противника — пилота истребителя типа «Плащевидный», несколько кривобоким штопором. АИР — тяжелый истребитель-разведчик, и ключевое среди этих трех слов именно «тяжелый». Творение сумрачного инкомовского гения обладало огромной огневой мощью — лучшей в своем классе. Машина удобна в эксплуатации. Затратна в обслуживании, но об этом пусть голова болит у начальства, а не у пилотов.

Однако, неповоротливость на виражах… Это, пожалуй, самый большой недостаток АИРов. Но и его умелые пилоты запросто обыгрывали.

Факир был крайне опытным пилотом. Некоторое время он, и большая часть его эскадрильи, изрядно поредевшей от действий противника, были приписаны к джедаям-асам. Однако, несколько совместных рейдов доказали, что как единый организм подобная эскадрилья существовать не может. Потому — клоны отдельно, джедаи отдельно.

На его взгляд — правильное решение командования. Нечего создавать смешанные подразделения, где экипажи не могут чувствовать друг друга. Джедаи уповают на свою пресловутую Силу, нормальные пилоты — на показания приборов и точность их настройки.

Первый противник разлетелся на миллион осколков, едва тяжелые лазерные пушки машины Факира — Бритвы-лидера — сошлись на нем пучками зеленого цвета. С этим покончено. Давайте следующего.

— Похоже, у сепов кончаются дроиды, — заметил его ведомый, Джайг, Бритва-2. Когда-то этот пилот принимал участие в качестве летчика-испытателя первых АИРов, благодаря чему львиная доля «детских» ошибок была выявлена гораздо раньше, чем при прямом использовании истребителя во время войны. — Раз они такую древность выпустили в космос, как «Плащевидный».

— Нам же меньше мороки, — заметил Факир. — На «Щедром» порядка четырех эскадрилий МЛА противника. И я предпочту вытереть ноги о наемников, чем о бездушных дроидов.

Дроидов он не любил. Не всех, конечно. То веселое ведерко с болтами, что входит в экипаж его АИРа, он признавал и уважал.

А вот тех дроидов, что пытались его убить — нет. И со всей ответственностью подходил к вопросу существования боевых машин КНС, которые так и норовили закончить его и без того недолгий жизненный путь.

Поэтому, заложив нехитрый вираж, он лоб в лоб сошелся с еще одним «Плащевидным». Огонь он открыл еще на подлете, потом остановил вращение, все равно в такой круговерти шанс на меткую стрельбу был не больше, чем на то, что ему удастся поджечь сугробы Хота. Факир выцелил ближайшую пару истребителей противника, закончив со своей очередной жертвой, и размялся на новых бойцах из всех четырех пушек. Один «бандит», как называли пилоты вражеские МЛА, взорвался. Наемники, лишившись большей части одной из эскадрилий, вновь сомкнули строй. «Стадо», как называл этот порядок, Факир.