Корабль сильно тряхнуло. Взвыли несколько приборов, указывая на повреждения обшивки и снижение дефлекторов в нескольких секциях до минимума.

— Прекратите огонь! — связалась она с пилотом. — Этот корабль принадлежит сенатору от Набу, коим я и являюсь. Пересылаю коды подтверждения. Ваши действия оскорбительны…

— Мэм, мне откровенно насрать, кто вы такая, — ошарашил ее клон. — Коды получены и расшифрованы. Есть подтверждение. Но есть и вопросы. Если ваше судно дипломатическое — где красная расцветка фюзеляжа по республиканскому стандарту?

— Это тайная миссия! — прорычала Амидала в микрофон — Мне необходимо увидеться с вашим командующим. Назовите себя, клон, чтобы я могла сообщить о ваших действиях командованию.

— Мое имя коммандер Консул, мэм, — без какого-либо волнения в голосе представился клон. — Я командир 127-ой эскадрильи, приписанной к флагману флота. Не забудьте сказать это командующему, когда встретитесь с ним. И, да, держитесь переданного вам коридора — здесь небезопасно.

С этими словами, оба АИР-а, покачав крыльями, заложили вираж, уводящий их прочь от яхты. Падме, подавив в себе желание высказать хаму все, что думает о нем, продолжила управлять кораблем, подправив курс в соответствии с переданными координатами.

— А мне говорили, что клоны послушные, — заметила Тирелл.

— Да, я была того же мнения, — согласилась с ней Амидала. — Похоже, что в этой армии все несколько иначе…

— С другой стороны, — продолжила репортер, проигнорировав замечания сенатора, — мы находимся в зоне боевых действий. Немудрено, что солдаты несколько… осторожны.

Сенатор, не пожелав развивать эту тему, сконцентрировалась на управлении кораблем.

Стоило им приблизиться к орбите планеты, как к ним присоединились еще два истребителя Республики. На этот раз — «Охотники за головами». Под их эскортом, более напоминающим конвой, блестящая яхта преодолела минное поле, окружающее единственную планету в системе, и устремилась к массивному корпусу флагманского крейсера.

То, что совсем недавно здесь кипело сражение, было заметно невооруженным глазом. Десятки корабельных остовов со следами жаркого боя, множество обломков, снующие между звездолетами Республики транспортные корабли, то и дело несущие у себя под днищем спасательные капсулы или поврежденные корпуса истребителей.

Множество МЛА, осуществляющих патрулирование звездолетов Республики, застывших невдалеке от стационарной орбиты. Яркие огоньки сварки на корпусах кораблей… Флот, переживший сражение, приводил себя в порядок, очевидно, готовясь к продолжению боевых действий.

— Им неслабо досталось, — заметила Тирелл, указывая на несколько республиканских крейсеров, имеющих многочисленные пробоины, в том числе и в критически важных областях.

— Но они победили, — возразила Падме, имея ввиду многочисленные остовы звездолетов КНС, которые заботливо оттаскивались в сторону от стоянки республиканского флота. Сейчас место, куда относительно целые боевые корабли Республики буксировали выведенные из строя звездолеты Конфедерации, больше напоминало космическое кладбище. Хоть Падме и знала, что в соответствии с определенными нормативными документами вскоре сюда прибудут «мусорщики» — компании, выигравшие тендеры на утилизацию техники КНС и Республики, сейчас это место пробивало ее до дрожи. Стоило лишь на мгновение представить, сколько жизней отдали здесь республиканцы ради победы… И становилось не по себе.

Диспетчер флагмана передал ей стыковочные координаты, и юркий блестящий корабль впорхнул в малоприметный ангар в кормовой части флагмана. Несмотря на отсутствие внешних повреждений в этой части корабля, внутри ангара все выглядело так, будто там взорвалась бомба, опрокинувшая и перемоловшая в труху все летательные аппараты, находившиеся внутри.

За исключением, разве что, средних размеров корвета с характерными обводами корпуса и дипломатической расцветкой обшивки.

Не успела посадочная аппарель опуститься, а ноги сенатора — коснуться пола ангара, как она натолкнулась на стоящую перед ней высокую фигуру в броне коричнево-золотистого цвета, поверх которой мужчина носил черный с серебром плащ традиционного джедайского покроя. И не требовалось членства в пресловутом Ордене, чтобы понять — этот разумный был крайне недоволен ее появлением в расположении его флота.

— Мастер Доуган, — вежливо поприветствовала она мужчину.

— Сенатор Амидала, — с плохо скрываемым раздражением обратился к ней джедай. — Вы что, зеленку давно не пили?

— Простите? — опешила набуанка.

— Вавку в голове совсем не лечите? — Вопрос полностью дезориентировал Падме, но бессознательно она понимала, что джедай замысловато интересуется, в порядке ли у нее с головой. — Это зона боевых действий! Мы меньше часа закончили добивать сепаратистских ублюдков, а тут вы нарисовались, фиг сотрешь. Инстинкт самосохранения совсем не работает? Или прилететь тайно в расположение флота — это такой способ самоубийства?

— Похоже, — произнесла Элин, спускаясь по трапу, — в этой армии так принято общаться с сенаторами.

— Вы еще кто такая? — нахмурился Доуган. Однако, прежде чем журналистка успела что-то сказать, вмешалась Падме.

— Элин Тирелл, репортер, — представила она своего пассажира.

— Да вспомнил уже, — махнул рукой джедай. — Вы брали интервью у старейшины Айзеля с Кристофсиса. И ведете свой канал в ГолоНете, отличающийся крайней степенью информированности по вопросам, к которым какой-то слабоумный дал вам инсайдерский допуск. Какого хатта вы обе здесь забыли?

— О, приятно, что меня узнают в массах, — заулыбалась зелтронка. — Но, должна предупредить — у нас с сенатором Амидалой разные причины появления здесь.

По лицу джедая пробежала тень.

— Уверен, что они обе мне не понравятся, — выдохнул он.

И вместе с тем, развернувшись лицом к двери, ведущей из ангара во внутренние помещения боевого корабля, сделал жест следовать за ним.

Переглянувшись с репортером, Падме выдавила из себя «рабочую» улыбку. После такой «теплой» встречи, ей все меньше нравилась идея обращаться за помощью к Доугану.

Однако, других вариантов не было.

Энакин ей не поможет. Их отношения зашли в тупик, и лишь отсутствие свободного времени не позволяло обоим официально прекратить брак.

Точнее, это Скайуокер вообще не желал с ней общаться. А она…

Несмотря ни на какие обсуждения за спиной, сенатор от Набу была отнюдь не глупой женщиной. Да, ей не везло в некоторых моментах, а ее умение попадать в переделки, особенно после замужества, уже стало причиной для ряда насмешек в среде ее коллег. Хорошо еще, что сам факт вступления ее в брак с членом Ордена удавалось скрывать в тайне.

Умом девушка понимала: несмотря на то, что брак уже превратился в фикцию, официально расторгать его… преждевременно. Политический опыт подсказывал, что любая, даже самая бесперспективная на первый взгляд ситуация, могла оказаться выигрышной, если грамотно использовать имеющиеся у нее ресурсы. Так она поступила с Рашем Кловисом, воспользовавшись его ностальгией по их давним… отношениям. Как итог — при определенных обстоятельствах, Председатель Межгалактического банковского клана мог стать союзником.

Таким мог оказаться и Доуган. Несмотря на то, что между ними не было сколько-нибудь особенных отношений, он, в отличие от большинства джедаев, умел мыслить предельно рационально. Что импонировало самой Падме, привыкшей жить по большей части не чувствами и эмоциями, как таковыми, а холодным расчетом. Жизнь уже доказала ей ошибочность принятия скоропалительных решений. И всю тяжесть последствий такого выбора.

Тот, кто посвятил себя служению государству, не может себе позволить такую роскошь, как полноценная личная жизнь, которую приходится скрывать от окружающих.

Именно поэтому их брак с Энакином все же обречен. Сколько бы она ни рассуждала на эту тему, вывод был один — развод. И возврат к девичьей фамилии.

Судя по тому, что юный джедай перестал бомбардировать ее постоянными сообщениями с просьбами простить, он пришел к тому же выводу. Но, вместе с тем, переданные ему документы о разводе не подписал. Просто проигнорировал.