I travelled each and every highway,

And more, much more than this,

I did it... my way.

Я жизнь испил до дна,

Я всё изведал в ней, не скрою,

Но что куда важней,

Я был... собою.

Тараканы, разбившись на пары, танцевали медляк, на время забыв обо мне, и я этим воспользовалась. Я загадала, что сейчас закончится танец, и я увижу его, Максима. Сейчас главное, чтобы не появился, как черт из табакерки, Ермак.

Танец закончился, но Вовка не спешил выпускать меня из своих рук. С усилием освободилась. Возвращаясь к столу, увидела, что к Лерке подошел знакомиться один из молодых людей. А за столиком недалеко от барной стойки, но достаточно далеко от нашего стола, я увидела.. Нет. Не Максима, хотя надеялась. Не Ермака, хотя очень опасалась. Я вдруг увидела ЕЕ. И была она не одна.

Любовь слепа, но ревность видит за десятерых.

Неизвестный американский автор

Мужчина ревнует к своим предшественникам,

женщина - к тем, кто придет после нее.

Марсель Ашар

Вы когда-нибудь пробовали коктейль из безотчетного гнева, смертельной обиды и безнадежного разочарования с ноткой полного бессилия и послевкусием безответной любви? Рекомендую. Называется он "Ревность". Первая порция слегка кружит голову, вторая раскоординирует работу всех органов чувств, третья эти чувства, нет, не притупляет, а окрашивает яркими красками, делая контрастными, выпуклыми, бросающимися в глаза.

И вот мои зрение, слух, вкус, обоняние и осязание отказываются воспринимать что-либо, кроме НЕЕ. Глаза видят только ЕЕ, молодую, нежную, в коротеньком белом платьице и серебряных туфлях-пуантах на высоком квадратном каблуке. Уши не улавливают звуки ЕЕ речи, но различают интонацию, грудную, томную. Язык мой распух от внезапного ощущения жажды и, как наждачная бумага, царапает небо. Нос почти чувствует ЕЕ запах, несмотря на кажущееся большим расстояние между нами. А кожа становится индикатором холода и тепла одновременно, сосредоточием боли и покалывания на кончиках пальцев, на губах, на щеках. Мы остались с НЕЙ вдвоем в переполненном зале модного в городе клуба: она, трогательная в своей молодости и красоте, словно невеста, и я, глухая, слепая, почти парализованная.

Вовка, видимо, что-то говорит мне, но я не слышу слов. Сашка машет ладошкой перед моим лицом. Игорь не улыбается и не подмигивает, а обеспокоенно что-то спрашивает. Лерка протягивает бокал с водой, настойчиво вкладывая его в мою руку. Тараканы спешно осваивают язык жестов.

Звуки возвращаются не постепенно, а скопом, лавиной. Они еще раз оглушают, но теперь своим присутствием, а не отсутствием.

- Варя! Тебе плохо? - Вовка осторожно, обняв за талию, усаживает меня за стол.

- Нет, - отвечаю я, на НЕЕ не смотрю.

Может, она исчезнет, если ее не замечать? Но взгляд невольно возвращается к "невесте". Девушка сидит за столиком с молодым человеком не старше двадцати лет, у него яркая, броская внешность. Несколько минут назад она была спокойна и серьезна, а теперь выглядит расстроенной и слегка сердитой. Молодой человек, отчаянно жестикулируя, что-то говорит ей, и она сердится еще сильнее. Выражение живого лица юноши постоянно меняется, как картинка на телевизоре. Официант приносит им бутылку шампанского. Девушка кладет ногу на ногу, прекрасно зная, что эта поза делает ее интереснее, сексуальнее в глазах окружающих. Молодой человек реагирует на этот призыв, положив ладонь на ее колено. Звучит приятная мелодия, и юноша тянет партнершу на танцпол.

- Игорь! - зову я приятеля. - Потанцуешь со мной?

Игорь выгибает бровь, как бы переспрашивая "я?!", и, быстро встав, элегантно подает мне руку.

- С тобой все хорошо? - Сашка сомневается, что ее подруга так быстро пришла в себя после странного полуобморока.

- Отлично! - машу я всем левой рукой, а правой тяну Игоря к группе танцующих. Оказавшись совсем рядом с интересующей меня парой, отчаянно прислушиваюсь к их разговору. И разговор этот похож на ссору людей, у которых близкие отношения.

Он: Перестань на меня давить, Настя!

Она: Я не давлю! Еще и не начинала!

Он: Не торопи меня! Давай хоть сегодня не будем выяснять отношения, а просто отдохнем!

Она: Ты обещал, что сегодня мы все решим!

Он: Любимая, конечно, мы все решим! Но не сегодня.

На меня девушка не обращает никакого внимания, хотя несколько раз смотрит в нашу с Игорем сторону. Юноша возвращает Настю за стол. Теперь у моей "проблемы" есть человеческое имя и молодой человек. И это несколько разрушает мою стройную, выстраданную теорию измены.

Весть об этом мои тараканы принимают близко к сердцу. Скорбно стоят полукругом, сняв с усатых голов шапки и оплакивая коллективные тараканьи надежды.

Танцую с Игорем и продолжаю размышлять: если Настя и этот молодой человек - пара, то как объяснить нежность Максима по отношению к ней? В любом случае, мой сублимированный муж, как любила называть его Сашка, строг и холоден со всеми, кроме меня. Действительно, раньше казалось, что весь его эмоциональный мир по какой-то неизвестной мне причине подвергся именно физической сублимации, перейдя из газообразного состояния в твердое, минуя жидкое. А тот поцелуй в щеку, а ладони на ее щеках?

- Только ты способна вызвать в нем такую палитру чувств, - говорила мне Сашка в тот день, когда Максим, наконец, признался мне в любви. - Мы столько лет с ним дружим, но таким не видели. Макс надежный, честный, умный. С нами. Это точно дружба. А с тобой он веселый, мягкий, заботливый, но главное, что удивительно - ревнивый. Это точно любовь!

Так и не придумав объяснение произошедшему, я сижу, изредка поглядывая по сторонам (для конспирации, чтобы девчонки не заметили - не хочу, чтобы они ЕЕ увидели - тут же кинутся в бой), продолжаю исподтишка рассматривать "невесту" с кавалером. Любой, наблюдающий за ними со стороны, понял бы, что между этими людьми настоящие отношения мужчины и женщины.

Тогда при чем здесь Максим? Она его бросила и переключилась на этого мажорного юношу? А может, она настолько ветрена, что у нее отношения и с Максимом, и с этим? Или она хочет бросить и этого? Вон как отношения выясняют! Только что искры не летят! А вот еще версия, детективная: они оба шантажируют Максима, вымогая его бизнес. Нет, не детективная, идиотская. Стал бы он нежничать с мошенницей?

Тараканы делают ставки, нумеруя мои версии и толпясь возле распорядителя ставок.

Так. А если все-таки родственница? Бред. Что за родня, которую надо скрывать от жены, с которой живешь почти десять лет? И потом, я всех, кто есть, знаю. У родителей Максима это единственный брак, других детей в нем нет. Какая-нибудь двоюродная или троюродная сестрица? Или такая же дальнеюродная племянница? Да хоть внучка! Меня зачем обманывать? Обнимать так ласково зачем?

Тараканы кидаются менять ставки, но время упущено - ставок больше нет.

- За нас, ребята! - поднимает тост Игорь. - За нашу школьную дружбу! За то, что мы молодцы, стараемся не потерять друг друга!

Мы дружно чокаемся и смеемся.

- За тебя, бродяга, отдельный тост будет! - Игорь хлопает Вовку по плечу и вдруг обращается ко мне. - И за вас с Максом отдельный!

- За нас? - нервно сглатываю. - И ты туда же?

- Я всегда там, - таинственно отвечает Игорь, подняв руку и сделав знак официанту.

На нашем столе появляется шоколадное чудо - украшенный голубикой мусс в изящной вазочке. Одна порция.

- Мы проели твой месячный бюджет? - иронизирует Сашка. - Или это игра-соревнование? Сейчас придет баянист?

- Это для Варьки! - объявляет Игорь, подвигая ко мне вазочку. - Давно мечтал угостить моим фирменным.

- Очень оригинально! - фыркает Сашка. - Напоминаю, я тоже женщина-одиночка, да еще с ребенком. Меня тоже можно сладким утешить.