- Причем за столько лет ничего не изменилось, - констатирует Лерка.

- Максим никогда не торопится. Меня его хладнокровность всегда поражала. Это ж какую выдержку надо иметь, чтобы быть с тобой, Варька! Да еще верный паж-оруженосец рядом день и ночь! Вы с Вовкой как брат и сестра. А с Максом все по-другому. Более разных людей в паре трудно представить, - говорит Сашка, грустно мне улыбаясь.

- И более подходящих тоже, - добавляет Лерка.

- Я тоже так думала, - отвечаю я им. - С самой первой нашей встречи.

- Ты научилась сдерживать слишком сильные, как бы точнее сказать, порывы. А он научился быть мягким и эмоциональным. Почти научился, - Сашка вздохнула.

- Варька в кого-то из своей родни такая. Максим из своей. Это генетика, - авторитетно заявил врач, живущий в Лерке. - Вы же Наталью Сергеевну себе прекрасно представляете. Скала, а не женщина. Только на литературе и преображалась, в человека превращалась. Ой! Больно, Сашка, не тяни так! Подстригусь к своему дню рождения!

- Только попробуй! - хором говорим мы с Сашкой.

- Мы тебя засудим! За членовредительство, - смеюсь я и серьезно добавляю. - Ревновать - это значит сомневаться прежде всего в себе. Я это понимаю. То, что было очевидно вам, не было понятно мне. Тем более вы же помните, как долго Максим не мог объясниться? Сергей-Филипп Лерку бомбардировал признаниями. За тобой, Сашка, половина школьной футбольной команды бегала. То сообщение, то записка в куртке, то стена в подъезде исписана. Я же помню, как твой отец ругался, а мы тебе смывать помогали.

- Точно! - вспоминает и Лерка. - "С + А = Л". И еще десять вариантов. Там пол-алфавита было.

- Ага! - хохочет Сашка. - Не надо представлять меня, как женщину с пониженной социальной ответственностью. Мне только вратарь нравился. А его Лерка гипнотизировала!

- Чушь! - фыркнула Лерка, заплетая косы. - Мой гипноз ни при чем. Он просто деревянный был для вратаря. Ему лень за мячом прыгать было.

- Врешь ты все, - невозмутимо отвечает Сашка. - Он красавчик был. Такого итальянского типа юноша. И пропускал голы только тогда, когда мы на матч приходили.

- А ничего, что мы на все матчи тогда ходили? - смеется Лерка. - Вовка же играл, и Игорь иногда.

Пинками отправляем друг друга спать. После того, как мы с Максимом поженились и стали жить отдельно от бабушки, таких девичников у нас было немного.

Настоящее. Среда (раннее утро).

Рано утром, пока Лерка в душе, а Сашка воюет с кофемашиной, я иду к Михаилу Ароновичу.

- Забросили старика, Варвара Михайловна! - мягко упрекает он. - Разделите со мной мой скромный завтрак? Гоша только что накрыл и на дежурство уехал.

Откровенно и весело смеюсь, оглядывая кухонный стол:

- У вас оригинальные представления о скромности, Михаил Аронович!

На столе молочная пшенная каша, свежий чай, белый мед и блюдо с горой только что испеченных вафель. Густо пахнет ванилью и уютом.

- Это искушение, а вы змей искуситель! - я издаю протяжный стон.

- Это все Георгий! Вдруг, говорит мне, Варенька зайдет. Пора бы уж, - смеется старый врач.

Наслаждаюсь вафлями с медом, думая, вежливо ли попросить штучек шесть на вынос.

- Ольга Викторовна говорит, вы с гостями опять? - интересуется Михаил Аронович. - Обязательно возьмите для них угощение.

- Вот работает служба! - восхищаюсь я. Когда мы возвращались домой, дежурил ночной охранник из агентства.

- У нее все под контролем, - шепчет, озираясь, Михаил Аронович. - А мы все под колпаком!

- Ужас! - шепотом подыгрываю я и подсказываю выход. - Надо задобрить ее вафлями.

- Уже! - сосед подмигивает мне. - Три здесь и пять с собой.

- Сколько ж Георгоша напек? - поражаюсь я. - На весь дом?

- Радости много не бывает! - смеется Михаил Аронович. - Если не съедим с вами и вашими подругами, то Гоша унесет на работу, там всех угостит. А я вам новиночку еще не показывал!

На столе появляются парные фарфоровые фигурки.

- Комплект называется "Первосчет и Мальчик с мишкой". Старое клеймо ЛФЗ. Серия "Счастливое детство".

Пухленькая девчушка лет трех в коротеньком платьице, белом фартучке-манишке и широких штанишках, считает, загибая пальчики. И мальчуган того же возраста, с длинными каштановыми кудрями, в штанишках на помочах, внимательно смотрит на нее, держа за лапу большого плюшевого мишку.

- По-моему, они близнецы, - говорю я старому другу, восхищенно. - Какие милые!

- Я назвал их Лиза и Миша, - дрогнувшим голосом говорит Михаил Аронович.

- Здорово! - соглашаюсь я и добавляю. - Я за конвертом.

Михаил Аронович счастливо улыбается:

- А я откровенно заждался. Вы уверены?

- Более чем.

- Готовы сказать?

- Да. Я хочу все вернуть, если это еще возможно.

Тараканы, связанные, с кляпами во рту, дергаются изо всех своих тараканьих сил, пытаясь освободиться. Пускаю усыпляющий газ. Они постепенно затихают.

Сижу на императорском диване и держу в руках конверт. Михаил Аронович рядом в кресле. Решительно вскрываю. "Я готова простить и начать с этим человеком все сначала".

- Как вы это делаете? - распахиваю глаза, и, видимо, очень широко, потому что чувствую, как кончики ресниц щекочут верхнее веко.

- Я? - улыбается старый врач, заметно расслабившись. - Я только лишь долго живу. Слишком долго, чтобы ошибаться.

Дорогие читатели! Только что с меня сняли ограничения на размещение комментариев. Огромное спасибо всем, кто до сих пор с книгой! Во-первых, очень рада неравнодушному отношению к героям и поражена количеству самых разнообразных альтернативных версий. Здорово! Во-вторых, рискуя потерять часть постоянных читателей, хочу честно сказать, что книга моя немного другая, чем некоторые представляют (так мне кажется по комментариям). Она значительно проще и по жанру, и по сюжету. Возможно, чуть глупее и добрее, чем возлагаемые на нее надежды и ожидания. В ней не будет злобных интриг (только недоразумения и "благие намерения", и да, я знаю, куда они могут завести) или "скрытых" мерзавцев. Извините, если разочаровала.

Главное - СПАСИБО за такую неожиданную и серьезную помощь в возвращении книги каждому, кто это делал! Честно говоря, не ожидала. Без этой помощи точно бы не разрешили вернуться. Отдельная благодарность за звёздочки и награды! Это вдохновляет!

Приятно слышать,

что вы так вежливо обращаетесь с котом.

Котам обычно почему-то говорят «ты»,

хотя ни один кот никогда ни с кем

не пил брудершафта.

Михаил Булгаков " Мастер и Маргарита"

Хорошие книги не выдают

все свои секреты сразу.

Стивен Кинг. "Сердца в Атлантиде"

- Я вас отвезу, - предлагает Сашка, услышав, как по телефону я договариваюсь с Мышильдой о поездке на родительскую дачу. - Лерка?

- На дачу без меня, - отказывается Лерка. - Мне на несколько часов на работу надо выйти, главврач звонил. Приеду вечером сюда, если в город вернетесь.

- Созвонимся, - констатирует энергичная Сашка.

Мышильда врывается в квартиру сумасшедшим вихрем в горошек и тащит корзинку-переноску.

- Мы с Доминошкой сегодня в одном стиле! - сообщает она нам, достав из корзинки Коко (вот хочется так называть!) и прижав к белому сарафану в горошек.

- Вырос! - восхищается Сашка. - Ваньке бы понравился. Просит. Но куда нам с котом? Нас дома целый день нет. Кот от одиночества свихнется.

Мышильда отпускает котенка на пол и с размаху плюхается на диван. Баба Лиза уже нахмурила бы брови.

- Машка! - для порядка делаю я замечание.

- Все-все! - машет руками сестра, не прыгаю я на вашем драгоценном диване. - Ну?!

- Что ну? - вежливо переспрашиваю.

- Когда спрашивать будешь? - ерзает от нетерпения Мышильда.

- Спрашивать? О чем? - помучить немного зазнайку следует.