- Я не понимаю, кого ты пронумеровал? - вопросительно говорю я. - Я могу догадаться, кого ты имеешь в виду, но насчет раздачи номеров...

- Девчонки проболтаются Вовке, если он будет настойчив. А он, дурак, будет настойчив. Кроме того, еще на что-то надеется. Надежда - странная штука. Вроде никаких предпосылок нет, а человек упорно надеется, - разводит руками Игорь, иллюстрируя напрасность Вовкиных надежд. - Ермак за тобой следит, доказать не могу, но чувствую, я ж тоже охотник, как и Максим, - отвечает мне Игорь.

- Вовка надеется, Ермак подозревает? - догадываюсь я. - В чем меня можно подозревать, особенно Ермаку? Он мне никто!

- Во всем, - просто отвечает Игорь. - Влюбленному мужчине не особенно нужна причина. А такому прямолинейному человеку, как Кирилл Ермак... Он решил, что подходит тебе, и теперь...

- Берет измором! - безнадежно заканчиваю я за него, соглашаясь с этой версией. - Это я уже поняла. Только давно его не было видно. Я уж решила, что получилось доходчиво объяснить.

- Когда-нибудь получится! - беззлобно смеется Игорь, украшая белозубой улыбкой красивое загорелое лицо.

- Первый волнуется? Неужели Максим? - напоминаю я, продолжая нашу странную игру, правила которой Игорь мне упорно не объясняет, и неприятно удивляюсь. - Он тоже за мной следит?

- Нет. Не думаю, - поразмыслив пару секунд, твердо отвечает Игорь.

- Ты ему рассказал, что я у тебя? - хватаю я Игоря за руку, надеясь, очень надеясь... что это так.

- Нет. Не рассказывал, - Игорь обнимает меня за плечи. - Он, скорее всего, следит за отцом.

- Константином Витальевичем? - удивить меня сильнее можно только сообщением о том, что я в центре мирового шпионского скандала.

- Конечно, я почти уверен, что это так, - Игорь встает с дивана и отходит к камину.

- Зачем? - недоверчиво спрашиваю я его.

- Зачем Максим следит за отцом? - рассеянно переспрашивает Игорь и честно отвечает. - Не знаю. Но уверен, что это так. А значит, так нужно и правильно. Для него.

- Глупости какие-то, - недоверчиво бормочу я спине Игоря.

- Почему? - удивляется он, поворачиваясь. - Вся эта история с изменой Максима абсолютно не вписывается в вашу историю любви - раз. Максим - один из умнейших людей, встреченных мною в жизни, - два. Скорее я поверю, прости, Варька, что ты решила изменить Максу, чем он тебе, - три. Ладно, с "три" я явно погорячился, беру свои слова обратно.

- Причем здесь ум Максима? - не верю я Игорю. - Какая связь? Почему не честность, верность, порядочность?

- Ну, с умом связь всегда есть, - рассудительно говорит Игорь, все-таки разжигая камин и объясняя свои действия. - Так. Для красоты.

Мы молчим, глядя, как в камине занимается желто-оранжевый огонь. Легкий треск добавляет ощущение не реального, а душевного тепла, растекающегося по венам. В этот момент я еще раз осознаю, как мне повезло с друзьями. Неужели судьба, подарив мне такую дружбу, пожадничала с любовью. Не может быть... Больше верить в это не могу и не хочу.

Игорь стоит у камина, облокотившись на камень, и внимательно, сочувственно смотрит на меня:

- Когда очень любящие и очень умные люди ревнуют друг друга, их версии и подозрения множатся многократно. Пытливый ум начинает работать отдельно от хозяина, строя умозаключения, ничем не подтвержденные, но "в уме" доказанные. Обманутый ревностью, ум уступает глупости без боя. Тебя удивляет и даже обижает то, что мы с девчонками не верим в измену Максима? Но будь справедлива - все обо всех и обо всём судят по себе. Априори "наш" Максим изменить не может. Конечно, мы запросто можем и ошибаться. Поэтому я и говорю о том, что ваша история не вписывается в наши! наши представления о ней.

- Все истории измен не вписываются в биографии любящих людей, - возражаю я Игорю. - Я хочу не верить в измену, но все складывается так, что я не знаю, во что мне верить. Хочешь краткий пересказ моей трехнедельной жизни? - встаю с дивана и начинаю расхаживать босиком по красному ковру возле дивана. Ворс длинный, потрясающе мягкий, окунать в него ноги одно удовольствие:

- Рядом с моим мужем на протяжении трех последних месяцев "клиентка-сестра", которую он вдруг нежно полюбил, несмотря на то, что совсем недавно узнал о ее существовании. Я узнала о ней три недели назад. На прошлой неделе "сестра" перестала быть и сестрой, и клиенткой. Узнав об этом, мой муж везет ее в Париж. При этом Максим ревнует меня к Вовке, тут я, правда, сама виновата. Мой муж, сжимая кулаки, интересуется, не пора ли ревновать к Ермаку. И все это на фоне настойчивых разговоров о доверии между любящими людьми, которые в наши редкие и странные встречи начинает вести Максим. Ты что-то понял?

- Я давно все понял, - неожиданно отвечает Игорь. - Ты пропустила абзац про его неудачные попытки поговорить и твои удачные его выгнать.

- Синхронистки доложили? - интересуюсь, подозревая подруг.

- Есть немного, - смеется Игорь. - Но это так, дополнительные источники. Дружба обязывает. Нам всем кажется, что если мы не вмешаемся, то без нас вы наделаете глупостей.

- Наверное, я наделаю, а не мы? - грустно подсказываю я, вспоминая, что именно меня все всегда считают генератором глупых идей и поступков.

- Почему? - возражает Игорь. - Вдвоем у вас гораздо лучше получается глупить. Нам вы дороги оба, и нам тоже страшно, что вы можете расстаться.

- Я благодарна вам за это, - горячо говорю я. - Я прекрасно помню, как не хотела переходить в вашу школу и как в тот первый день вы меня приняли в свою компанию.

- Не мы, - серьезно говорит Игорь. - Максим.

- Максим?! - конечно, прошло семнадцать лет, но я все хорошо помню, до мельчайших подробностей. - Вообще-то первым меня поддержал Вовка, если быть честными...

- Если быть честными, - подхватывает мой критерий Игорь, - то поддержал - да, Вовка, но принял Макс. Мы много лет дружили впятером, с трудом принимая кого-то в нашу компанию. Запрета на добавление друзей не было, но кто бы ни приближался, надолго с нами не оставался. Не получалось почему-то.

Игорь все-таки идет к бару и наливает в два бокала рубиновое вино. Поставив бокалы на столик к свечам, он продолжает говорить:

- Вовка сразу поплыл, когда ты появилась. В первые минуты. И я даже какое-то время думал, что Макс просто хотел помочь другу понравиться девочке.

- А потом? - спрашиваю я, схватив бокал и сделав большой глоток терпкого сухого вина. Я никогда не откровенничала с Игорем. Он всегда был для меня насмешливым, веселым товарищем, не более.

- Потом? - неспешно взяв свой бокал и стукнув им о мой, спросил Игорь. - Потом стало понятно, что чувства Макса к тебе не менее сильные, чем твои к нему.

- Это было так заметно? - краснею я под цвет великолепного ковра.

- Нам всем более чем, - усмешка Игоря не обижает. В ней не снисходительность, а доброта и тепло, уже наполнившие и живые карие глаза.

- Но мы были постоянными зрителями, правда, вовлеченными в живой спектакль, поэтому, наверное, все понимали. Вовка, влюбленный по уши, подружился с тобой. Ты сразу влюбилась в Максима, и только двое могли этого не увидеть: кто-нибудь слепой и сам Максим, тоже влюбленный.

- Тоже влюбленный? - знал бы Игорь, какой музыкой звучат для меня его слова. Мне тут же становится жарко, возможно, из-за разожженного камина. - Видимо, так давно влюблен, что устал от этой любви. Чего-то новенького, свеженького захотелось.

- Ты права, - вдруг соглашается со мной Игорь. - Могло быть и так, но я не верю. А должна не верить ты. Сама только что сказала, что отношение Максима к девушке необычное, странное, трудно объяснимое.

- Может, это любовь? - горько усмехаюсь я. - Она молодая, даже молоденькая, красивая, непосредственная, да и не сестра теперь.

- Вернемся к уму, - нелогично отвечает мне Игорь, допивая вино. - Это ж какими достоинствами должна обладать девица Настенька, чтобы так заинтересовать такого человека, как Макс?