— Но вы не можете его принять? Или просто не воспринимаете всерьёз? А ведь я серьёзен, очень серьёзен, — говорил он. — Я ждал не один год и не два. Неужели вы всё ещё не верите, что это не детская блажь?! Ангелина, вы. ты не понимаешь, что делаешь со мной? Я уже взрослый, ты не можешь этого отрицать! И не можешь бегать от меня вечно. Что тебя останавливает?

— Многое. Состояние твоего здоровья, например. А ещё. Я не хочу тебя использовать.

— Ангелина, да это не ты, а я тебя использую! Если буду женат, то ко мне перестанут липнуть всякие Александры. Всё честно. В ответ я могу тебе помочь и планирую это сделать. Возможно, что к такому серьёзному шагу по отношению ко мне как замужество ты пока не готова. В конце концов, мы ещё даже нормально встречаться не начали и на свидания толком не ходили, каждый раз какая-нибудь ерунда мешала, — он ударил кулаком по постели. — Я, наверное, тоже пока не вполне готов и хотел бы ещё основательнее стать на ноги, занять более высокое и надёжное положение в компании, но буду очень стараться! Когда-то ты поддержала меня и помогла спастись от одиночества, теперь моя очередь, я поддержу тебя. Можешь считать, что просто отдаю тебе долг. Ну же, не бойся, соглашайся!

— И что будет дальше?

— После свадьбы мы с тобой сможем узнать друг друга лучше. Ты узнаешь нового меня, а я

— новую тебя. И, конечно, мы с тобой подарим твоей малышке любовь и ощущение семьи.

Каждый ребёнок заслуживает того, чтобы иметь любящих родителей и семейную поддержку.

— Слушаю я тебя, Дима, и думаю, что это я молоденькая девчонка, а ты — взрослый и умудрённый жизненным опытом мужчина. Откуда в тебе всё это?

Зарецкий улыбнулся:

— Просто я долгие годы готовился стать твоим мужем и должен быть опорой, а не ярмом на шее.

— А как отреагирует на это твоя семья?

— Я попрошу их принять мой выбор.

— Вот только примут ли они?! — во мне роилось множество сомнений.

— Я сделаю всё, чтобы приняли. Они, конечно, не ожидали, что моя женитьба произойдёт так скоро, но… — он подарил мне ласковый взгляд. — Если ты сделаешь шаг мне навстречу, то вместе мы всё сможем. Кстати, а выбора-то у тебя всё равно нет: это предложение будет моим третьим желанием!

— Да ты коварен! — то ли разозлилась, то ли восхитилась я.

— Очень коварен, просто не оставлю тебе шанса отказаться. А если серьёзно. давай сделаем это — заберём твою сестрёнку из того места.

— Ты так рвёшься стать для неё отцом, хотя даже ни разу не видел. Вот, смотри, — я показала ему фотографию в смартфоне. — Я ей тоже твою фотку покажу, пока ты не можешь приехать сам. Мне Рустам перекинул несколько снимков с твоего дня рождения, ты там очень красиво получился. — сказала с воодушевлением, слишком поздно опомнившись, что снова невольно напомнила Диме о внешности.

Реакция не заставила себя долго ждать. Нет, Димка не отодвинулся от меня, но внутренне как бы отгородился, будто вспомнил о том, о чём предпочёл бы забыть.

— Ангелина, пока я не поправлюсь, наш брак будет фиктивным, — заговорил отстранённо. — Мы не знаем, какое у меня будет лицо, когда снимут швы и повязки. Если стану страшным или тебе просто неприятно будет на меня смотреть… Ты не бойся, я не буду тебя удерживать насильно. Зачем мне птица в клетке?! Если захочешь развестись, я отпущу. Не хочу, чтобы ты была со мной через силу или из благодарности.

— Дима, перестань!

— Мне не жалость от тебя нужна, Ангелина, совсем не жалость… — покачал он головой. — Думаешь, не вижу, как ты сейчас на меня смотришь?!

— И как же?

Да как на щеночка под забором! И мимо пройти жалко, и домой брать как-то стрёмно.

— Ничего подобного! — возмутилась я. — Мне просто больно… Больно за тебя, больно так же, как и тебе. Когда тебе плохо, как может мне быть хорошо?!

— Чёрт, голова закружилась. — поморщился он и прикрыл глаз.

— А потому что кое-кто сейчас нервничает, хотя врач прописал полный покой! — я включила режим строгой училки. — А ну быстро взяли себя в руки, товарищ пациент!

Зарецкий откинулся на подушку и некоторое время молчал, дыша настолько глубоко, насколько позволяли бинты. Кажется, ему немного полегчало.

— Всё равно я настаиваю, — заговорил он снова. — Заключим фиктивный брак, заберём твою сестру, дождёмся, когда на моё лицо снова можно будет смотреть без отвращения, и тогда уже будем решать, что делать с нашим союзом. Я очень надеюсь, что он всё же станет настоящим, а если нет…

— А если нет? — спросила чисто из любопытства.

— Ты не волнуйся, вас с девочкой я всё равно буду обеспечивать и поддерживать. Вы останетесь моей семьёй несмотря ни на что. Я слишком долго жил тобой, чтобы позволить исчезнуть из моей жизни, — он сжал мою ладонь, и один этот жест сказал мне о его чувствах больше, чем тысяча слов. — Как угодно, в качестве кого угодно, но я продолжу в ней присутствовать. Мне это необходимо, вот такой я эгоист.

— Дим, и после таких слов ты говоришь мне об эгоизме?!

Слёзы, а ну цыц, хватит наворачиваться на глаза! Господин Бог, выдайте этому парню персональный нимб ещё при жизни, он его заслужил.

— Да, Ангелин, на самом деле я очень большой эгоист, — большой палец Димы принялся поглаживать мою ладонь. — Если честно, мне нужна ты и твоё внимание целиком и полностью. Хочу, чтобы ты думала только обо мне, чтобы сама на меня накинулась, как там, на пустыре. Ты была такой неистовой. У меня хоть и зияла дыра в боку, но крышу чуть не снесло. И я готов ждать, потому что оно того стоит. Чтобы у тебя глаза горели, чтобы я чувствовал, что ты моя, целиком и полностью.

Господи, чем я заслужила такого замечательного человека?! Спасла целый город в прошлой жизни?

— Да твоя, глупый, конечно твоя, — я наклонилась к нему и осторожно обняла. — Я согласна по всем пунктам, Дим. Вверяю нас с сестрой твоим заботам. Кто ещё, если не ты?!

— Вы не пожалеете! — проговорил Димасик мне в волосы.

Мы некоторое время так лежали, растворившись друг в друге, а потом я отстранилась и полезла в сумочку.

— Что ты делаешь? — заинтересовался он.

— Дай руку, — я достала брелок с голубым камнем и надписью «Дмитрий», который купила ещё в день его рождения, и надела металлическое колечко на забинтованный Димкин палец.

— Этим я подтверждаю, что буду вашей женой, господин Зарецкий! Вот, можете и мне надеть, — и протянула ему розовый брелок с именем «Ангелина».

Дмитрий усмехнулся.

— Какой позор! Любой уважающий себя мужчина, у которого есть любимая женщина, должен заранее озаботиться кольцами, чтобы ей не пришлось изобретать что — то такое. Обещаю, исправлюсь, а пока… — он взял у меня брелок и надел колечко на пальчик. — Я, Дмитрий Зарецкий, подтверждаю, что стану для госпожи Яснопольской самым лучшим мужем, пускай и фиктивным. Но фиктивным, очень надеюсь, я буду только временно, так что пускай она готовится к планомерному завоеванию…

— Хорошо, завоеватель, буду ждать твоих действий, а пока. — я снова разволновалась. — Дим, у тебя есть план? Как всё это организуем, как успеем?

— У нас в компании отличный штат юристов, они всё сделают, не волнуйся, — успокоил любимый. — Чего сами не знаем, нам подскажут. Тебе нужно было раньше обратиться ко мне. Но взрослая и самодостаточная Ангелина Павловна хотела справиться своими силами, так?

— Хотела, — признала очевидное.

— Тогда привыкай, что отныне тебе есть на кого положиться.

— В тебе я никогда не сомневалась, но твои меня точно убьют. — сказала с беспокойством.

— Я с ними поговорю. И наверняка они захотят поговорить с тобой.

Да уж, вот в этом ничуть не сомневаюсь.

— Слушай, Дим, а что будем делать с ЗАГСом? Слабо себе представляю, как мы будем тащить тебя туда вместе с кроватью. — пошутила я.

— Нет необходимости никуда меня тащить, — ухмыльнулся Димка, — работник ЗАГСа сам может сюда приехать. У нас даже более выгодное положение, чем у обычных пар. Если один из брачующихся серьёзно болен или госпитализирован, то и положенные два месяца ждать не надо, и сотрудник выедет на место. Я узнавал. Ещё можно сразу пожениться, если есть справка о беременности невесты, но это пока не наш случай.