— Иди… во дворе поиграй, — мать, укачивая кричащего малыша, захлопнула дверь прямо перед носом Димки, и он отшатнулся, словно от удара, а я… Мне так обидно за него стало, будто он был мне не воспитанником, а братом. Хотя я не винила Марию Ивановну: после рождения младшего сына она и так измотана и вся на нервах, поэтому на старшего сил почти не остаётся. И в данный момент госпожа Зарецкая, будучи занята Тимофеем, наверное, просто не заметила, что Дима поранился.

А дальше случился порыв сострадания и всколыхнулось желание утешить человека, когда ему плохо. Не вполне сознавая, должна я это делать или нет, подбежала к нему и обняла. Мальчишка вздрогнул, очнувшись от оцепенения. Ну вот, сейчас оттолкнёт и скажет, что он не маленький, чтобы его тискать. Но Димка… он вдруг вцепился в меня крепко-крепко и уткнулся головой в плечо. Вскоре ткань блузки намокла от его тихих слёз.

В этот момент я поняла, что лёд между нами треснул, и так мне хорошо стало! Ощутила себя чуть ли не приёмной матерью. Захотелось защитить этого мальчонку от всего плохого, что могло встретиться на пути, словно теперь он и правда стал мне сыном. Я даже подумала, что, наверное, теперь готова к материнству. Перестала считать, что мне рано об этом задумываться, что это произойдёт совсем нескоро, когда-нибудь потом… В конце концов, мне уже почти семнадцать. Возможно, встреть я достойного парня, то через пару-тройку лет вполне могла бы родить и собственного малыша. Ух, как бы я его любила! И уж точно никогда бы не захлопывала дверь перед его лицом!

Тогда я даже не догадывалась, что годы спустя этот самый мальчишка, став сильным и самодостаточным мужчиной, будет вот так же успокаивать меня. А если бы знала, то с ещё большим трепетом прижала бы его к своему сердцу, даря то тепло, которого ему в те минуты безумно не хватало.

Промывание ран Димка выдержал с мужеством взрослого. Он больше не плакал (и, кажется, даже стыдился, что проявил слабость и дал волю слезам), только втягивал воздух сквозь стиснутые зубы, когда я заливала ссадины перекисью и та шипела белой пеной. Валентина Семёновна зашла в гостиную, где мы проводили процедуры, всплеснула руками, а потом принесла нам печенья и какао с молоком.

— Ох, пострелёныш, уже где-то нагеройствовался, — покачала она головой. — Ну ничего, сладенького попьёшь — всё легче будет.

Кухарка-экономка хоть и добрая женщина, но у неё полно забот по дому и готовке, поэтому Димке перепадают лишь крохи её внимания, вот как сейчас. Зато когда на душе пасмурно, можно на пару с воспитанником нагрянуть к ней на кухню и поживиться всякими вкусностями. Моя мама сначала удивлялась, что после работы я прихожу не голодная и даже в хорошем настроении, а потом она узнала, как обо мне тут хорошо заботятся, и перестала понапрасну переживать.

В общем, я всё больше привыкала к дому Зарецких… и, конечно же, к Димке. Он был моим стимулом, светом во тьме. Схватывал на лету, старался и смотрел умными глазами, этими своими демоническими глазищами. И я всё чаще думала о том, что же с ним будет, как справится с одиночеством, когда я уйду.

Нет, Мария Ивановна не была плохой матерью, просто есть такие люди, которые могут делать несколько дел одновременно, а есть и те, которые сосредотачиваются лишь на одном и только доведя его до конца (или как минимум до какого — то промежуточного результата) переключаются на что-то другое. Так было и с её отношением к Димке. С самого рождения сын был для неё смыслом жизни, она его очень любила (он мне рассказывал), однако когда родился Тимка, женщина переключилась на младшего и всю себя стала отдавать уже ему.

Наверное, именно поэтому Диме, привыкшему к вниманию и заботе, было ещё сложнее принять тот факт, что теперь о нём, кажется, все забыли. И что-то мне подсказывало, что родись со временем в доме ещё один малыш, то Тимофей тоже будет «забыт». Но сейчас. сейчас мать очень его опекала и не подпускала никого постороннего, только мужа и сына. По её словам, няню можно нанимать только для подросших детей, которые уже достаточно взрослые и «всё понимают», а вот с младенчиками рядом должна находиться только мама, возле малыша не место чужой женщине.

Честно говоря, в этом вопросе я была с ней солидарна, поэтому в те моменты, когда мы с Димой приходили навестить его маму и Тимку, я держалась в сторонке и издалека наблюдала, как старший братик играет с младшим, шурша погремушкой, до которой малышонок норовит дотянуться ручкой. Да, Димка был хорошим старшим братом и присматривал за малышом, когда маме особо остро требовался отдых. Собственно, даже верную Валентину Семёновну, которая работала в доме уже далеко не первый год, к ребёнку пока не допускали, не говоря уже обо мне.

Конец апреля баловал хорошей погодой, и я решила, что наши с Димой домашние посиделки можно разбавить прогулками по городу. Собственно, почему нет? Не только же в окрестностях дома гулять. Спросила разрешение у его мамы, чтобы отвезти Диму в зоопарк.

— Ангелина, под твою ответственность. Не потеряй его там, — строго сказала Мария Ивановна. — Он уже в детстве один раз терялся, как раз в зоопарке, еле нашли. Я тогда чуть не поседела.

— Мам, ну это когда было, — смутился подопечный. — И у меня ведь телефон есть. Не волнуйся.

— Действительно, не волнуйтесь, я от него ни на шаг не отойду! — заверила Зарецкую. — Да Дима и правда уже взрослый: не только не потеряется, но и сам кого хочешь найдёт. Да, Дим? — и подмигнула мальчишке.

Он, кажется, смутился ещё больше.

— Ну хорошо, — вздохнула хозяйка, — повеселитесь там, Дима заслужил. Я дам вам водителя, всё равно никуда сегодня не поеду.

Слава Богу, всё прошло благополучно. Мы насмотрелись на животных (некоторых даже можно было покормить), нафотографировались и вернулись домой безумно уставшие, но счастливые. После этого нас отпускали уже без оговорок, поэтому мы ловили момент и наслаждались жизнью по полной программе как за пределами особняка, так и в его стенах.

Ой, чего мы с Димкой только не творили! В свободное от уроков время переиграли во все игры, которые были у него на компе, потом скачали новые и снова играли. Катались на великах (благо Мария Ивановна позволила мне брать свой), ходили в кино (он это заслужил хорошей учёбой) и на роллердром… В воскресенье (я специально сделала все свои уроки с вечера в субботу, чтобы полностью освободить следующий день) поехали в парк развлечений и перекатались на всех возможных аттракционах. Ох и визжала же я на этой штуковине (не помню, как она называется), которая поднимает высоко-высоко вверх, а потом резко опускает вниз. Про «американские горки» вообще молчу. У меня потом горло весь вечер болело, но прогулка того стоила!

А главное, когда мне было страшно, Димка сжимал мою ладонь изо всех своих детских сил (а силушка у этого самбиста-дзюдоиста была приличная), и я ощущала, что не одна, что справлюсь. Хотя это именно мне следовало бы его поддерживать и успокаивать.

Я в семье одна, ни братьев, ни сестёр «не завезли». Возможно, именно нехватка кого — то родного способствовала тому, что Димка стал мне как младший братик. Я выплёскивала на него все свои нерастраченные чувства, а он с благодарностью их принимал и отвечал тем же. Вот такой у нас с ним получился неожиданный, но очень приятный тандем.

Да, мы ходили с ним как два друга, как брат и сестра. Чтобы его не смущать (ну какому десятилетнему пацанёнку будет приятно официально находиться под присмотром «няни»?!), тем, кто его хорошо знал, я представлялась «репетитором», а те, кто знал хуже, действительно считали меня старшей сестрой. Это устраивало нас обоих, потому что давало куда больше свободы. И я старалась соответствовать образу не взрослой тётеньки, а именно сестры.

Когда стало совсем тепло, заплела светло-русые волосы в две косы, надела лёгкое голубое платье под цвет глаз — и стала выглядеть на пару-тройку лет младше, девочка-подросток, не иначе. Тем, кто считал меня совсем уж ребёнком, приходилось предъявлять паспорт, но зато мне так было комфортнее. Чем моложе смотрюсь — тем меньше пытаются облапать всякие озабоченные типы. Да только типы эти, к сожалению, достали и там, где я совсем не ждала.