Не знаю, чем бы всё это закончилось, но из-за угла вывернули приятели Димки по клубу, которые тоже шли домой после тренировки. Там были и его ровесник, и парни постарше. Возможно, их привлёк мой крик, или же это была случайность… В общем, нежданно — негаданно прибыла подмога! Ребята быстро оценили ситуацию, переглянулись и, побросав спортивные сумки, ринулись нам на выручку.

— Эй, вы чего это тут нашего парня и его сестру щимите? — рыкнул самый высокий, светловолосый Лёша.

— Слышь, совсем страх потеряли?! — поддержал его Виталик, ростом поменьше, но более коренастый.

— Так мы дурь быстро выбьем! — сощурился вечно взъерошенный Саша.

— Кирюха, а ну тренера позови! — поведя плечами приказал рыжеволосый парень, имя которого вылетело у меня из головы. — А мы пока разомнёмся тут с этими ущербными.

Самый мелкий мальчишка тут же юркнул обратно за угол с криком «Пётр Ива-а-аныч, наших бью-у-ут!!!», пока отморозки не успели его остановить.

— Мля-я… — ругнулся Сергей, его дружки тоже со словами не церемонились.

— Да пофиг, — решил бугай Вася. — Он ещё когда придёт. Давай этим «спортсменам», сидящим по залам, покажем, что такое уличные пацаны.

И началась мясорубка, или, как говорят мои парни-одноклассники, «мочилово». Дружки Серёжи били кулаками и ногами, сильно били, не разбирая куда. Самбисты-дзюдоисты уворачивались, делали захваты и броски, без всякой жалости швыряя обнаглевших студентов на землю. Саша сделал одному из противников болевой на ногу и пригвоздил тем самым к земле. Тот молотил его кулаком по спине и голосил что есть мочи, но Сашка не отпускал, а потом перекатился и сделал болевой на руку, полностью обезвредив.

Я прекрасно понимала, что наши ребята могут этих отморозков поломать, но они сдерживаются и болевые не переходят в членовредительство, потому что силу используют для обороны, а не для того, чтобы калечить ближних. Да и кулаки им сбивать нельзя, иначе могут быть санкции. Вот только студиозусы сдерживаться были не намерены. Остальные четверо, кажется, ещё сильнее озверели и стали наседать. Ну и вот как усмирять тех, кто сдаваться не собирается и по-хорошему не понимает?!

А потом на помощь к отморозкам пришёл ещё один, и теперь их стало шестеро против пятерых наших. То ли он до этого на стрёме стоял, то ли просто опоздал на стрелку, но этот кучерявый был свеж и полон сил, тогда как остальные изрядно вымотались. Лёша врезал коленом своему сопернику и переключился на новенького.

Когда одному из нападавших (опять-таки коленом) выбили зуб, я уже находилась в полуобморочном состоянии. Господи-Боже, да что творится-то?! Где же тренер? И что делать мне? Бежать искать кого-то из взрослых? Но как я брошу Димку во всей этой «каше»?

Зарецкий как раз делал болевой на руку одному из отморозков (тот орал как резаный), когда на него навалился так и не поднявшийся после броска Виталика Вася, оттесняя от приятеля и подминая под себя. Мамочки, раздавит же! И у меня вылетело из головы всё здравое и разумное, я как курица-наседка ринулась спасать своего птенца.

— А ну слезь с него! — подскочив, огрела амбала сумочкой.

Удачно огрела, прямо в висок. Металлическая пряжка сделала своё дело, брызнула кровь. Ох, если он сейчас помрёт (а удары в висок чреваты), меня же посадят!

— Ты, соска, совсем оборзела? — он схватился за черепушку и, приподнимаясь с полузадушенного Димки, глянул так. И я поняла, что мне конец.

— Пацаны, вы чё тут устроили? — на шум всё же пришёл какой-то мужик, отвлекая внимание верзилы от моей дрожащей персоны.

— Ты, дядя, вали отседова, а то и тебе вломим! — гаркнул Васёк на прохожего и сделал движение, будто хочет подняться.

Мужика как ветром сдуло. Зато помятый Димка воспользовался тем, что враг отвлёкся, изловчился, вылез из-под него и сделал удушение, со всей силы зажав его шею сгибом локтя.

— Ты мою Ангелину и пальцем не тронешь, понял? — прошипел Зарецкий.

Бугай стал стремительно краснеть и всеми силами пытался вырваться из захвата, царапая Диме руки, а я глядела на потасовку и пыталась понять, как этот клубок вообще можно разнять?! Кровь, синяки, ссадины, разбитые носы… Это было жуткое зрелище. Я, наверное, сегодня не засну, перед глазами стоять будет. Пётр Иванович, родненький, поспешите, помогите им!

А ведь нашим парням на соревнования ехать, поэтому по-серьёзному драться нельзя, иначе дисквалифицируют, потому и сдерживаются. Зато отморозкам этим опасаться нечего, вот и оттягиваются по полной.

Когда к Димке и бугаю ринулся Сергей, намереваясь ударить моего воспитанника, я снова замахнулась сумочкой (пусть всё это смех да и только, но должна же няня хоть что-то сделать, чтобы защитить ребёнка!) и засадила ему по загривку, а он, кажется, забыв о Димке, сменил траекторию и направился ко мне. Божечки! Вот и смерть твоя, Ангелина!

И тут на горизонте показался тренер, щеголяя мокрыми волосами и влажными пятнами на футболке. Кажется, его вытащили прямиком из душа. Мужчина был зол как чёрт и шутить с хулиганьём явно не собирался.

— А ну стойте! — подбегая, крикнул он.

Но куда там! Парни вошли в раж и метелили друг друга без разбору.

— Я сказал всем стоять!!! — рявкнул этот двухметроворостый дяденька с мощными волосатыми руками.

Следом за ним прибежали Кирюха и инструктор из тренажёрки, тоже тренированный и немаленький мужчина.

— Вы, ушлёпки, совсем оборзели? — насел он на студентов.

Хух, ну наконец-то кто-то из взрослых пожаловал!

Кирилл оттащил меня подальше, чтобы случайно под руку не попала, а потом двое преподавателей без всяких сантиментов раскидали отморозков, кого впечатывая затылком в землю, кого туда же носом, и по итогу тренер, подумав, добавил каждому тумаков. Накостыляв всем шестерым (да так, что они валялись на земле и стонали, не в силах подняться), Пётр Иванович приказал своим парням прижать их к земле (кого зафиксировав болевым на ногу, кого на руку), а сам пошарил по карманам провинившихся в поисках документов. У Сергея и ещё двух гадёнышей нашёл студенческие, у остальных с собой ничего не было, но даже этого было достаточно, чтобы иметь рычаги влияния.

— Так-так, Абрамов Сергей, — тренер с размаху на него сел, вызвав болезненный стон. — Вижу, с первого раза до тебя не дошло. Приятелей привёл, вшестером против пацана и девчонки. Красавец!

— Да, Серж, опустился ты ниже плинтуса, — сплюнул инструктор.

— Что же вы без мозгов-то совсем? Парней мне попортили, девочку напугали. Думали, можно вот так заловить кого-то из моих ребят, и вам за это ничего не будет? — он отвесил Сергею подзатыльник, не сдерживая силу. — Один мой звонок — и вы повылетаете из своих институтов и ПТУ. Ещё один звонок — и ночь проведёте в изоляторе, а за дальнейшие последствия я не отвечаю. В армию захотелось? Или на нары? Так там из вас быстро дурь выбьют. Слушай, Викентич, — обратился тренер к инструктору, — если мы намекнём на попытку группового изнасилования, как думаешь, что с ними другие зэки сделают?

— Я думаю, они и сами прекрасно понимают, — ответил тот. — Ну что, петушата, готовьте попы вазелином.

— Н-не надо в изолятор! — взвыл Серёжа.

— Серьёзно? Не надо?! И что ты готов сделать, чтобы я передумал?

— А что нужно?

— Исчезнуть! Чтобы я даже забыл, как ты и твои отморозки выглядят, — ещё один подзатыльник.

Как я и думала, поскольку у парней из секции намечаются соревнования, а за драку их могли дисквалифицировать, шумиху вокруг этого дела тренер разводить не стал. Проблемы (тем более с милицией) не нужны были ни одной стороне, ни другой.

— Мы исчезнем, исчезнем, только отпустите! — заголосил пленник.

— А документы ваши пока побудут у меня, и на карандаш вас всё же возьмут, — сообщил Пётр Иванович, поднимаясь с живого стула. — Кирилл, сфотографируй их физиономии. Если повторится что-то подобное — будете петушиться на нарах, я ко всем обращаюсь, уяснили?