Признаюсь честно, я согласилась во многом именно из-за Димки, который сейчас оканчивал одиннадцатый класс. Я будто искала повод вновь его увидеть, и теперь, когда представился случай, желание снова взглянуть в его удивительные глаза лишь возросло. Ну и, конечно, мне было приятно вновь оказаться в семье Зарецких, это куда лучше, чем связываться с кем-то неизвестным. А ещё хотелось познакомиться с маленьким Тимофеем и узнать, каким же вырос голосистый малыш, которого в своё время мама опекала в ущерб старшему сыну.
Да, я зареклась быть няней и все эти годы держала слово, данное самой себе, однако сейчас несколько иная ситуация. Тем более на этот раз я, сделав выводы из своих ошибок, собиралась действовать умнее, не привязываться сверх меры к ребёнку и не привязывать его к себе, но при этом максимально поддерживать. Потому что маленький Тимка теперь оказался фактически в том же положении, в каком раньше был Димка: мама переключила внимание с него на новорождённую дочку, и он наверняка тоже страдает (или ему это только предстоит) от дефицита любви и внимания родителей.
Знакомиться с новым подопечным пришла в воскресенье. Ирония судьбы, не иначе. Я снова в этом доме и в этой комнате на первом этаже. Почти шесть лет прошло, а особняк всё такой же, помпезный и богатый, только ремонт ещё более модный. Но сейчас это абсолютно не давило, я будто встретила старого знакомого, который имел свои специфические особенности.
А вот малышонок передо мной стоял уже совсем другой, шестилетний и очень улыбчивый. Внешне Тимка был очень похож на отца и брата, просто маленькая копия, только его серые глазки не вызывали во мне «демонических» ощущений и чувства опасности, но они будто жили своей жизнью и говорили: «А что мы будем сегодня делать? Куда пойдём? Это будет что-то интересное?» Не удивлюсь, если этот малыш просто маленький моторчик, за которым не каждый угонится.
И тут вошёл он… Я узнала его в тот же миг, будто и не было этих шести лет расставания. Димка стал другим, совсем взрослым парнем и возвышался надо мной на полголовы (хотя я за это время тоже немного подросла), а ещё, кажется, до сих пор обижался, что я тогда ушла.
— Дима, ты ведь помнишь Ангелину? Теперь она будет присматривать за нашим Тимой, а ещё — временно преподавать у тебя в школе и даже вести уроки в твоём классе, — решила обрадовать старшего сына мама. — Так что называй её Ангелина Павловна. Ну же, поздоровайся.
— Значит, теперь настала очередь Тимки? — вместо приветствия вопросил Зарецкий куда более низким голосом, чем я помнила. — А его вы тоже потом бросите, Ангелина Павловна? Привяжете к себе, чтобы отца и мать забыл, чтобы думал только о вас, а потом просто уйдёте из его жизни лет на пять-шесть? Р-раз — и нет вас, а у него сердце на куски.
И так обидно стало от этих слов. И тем обиднее, что они были правдой. Если няня относится к своим обязанностям не наплевательски, если отдаётся работе полностью и пленяет детские сердца, то дело дрянь. Она подобна учительнице младших классов в школе и фактически временно заменяет детям родителей, а потом… потом уходит, и надломленная душа обеспечена и им, и ей.
— Дима, ну что же ты так?! — охнула Мария Ивановна. — Ангелина Павловна ваш новый учитель по языку и литературе, обращайся к ней должным образом. Надеюсь, в школе ты хамить не будешь?
— Как можно, мам? Я всегда с уважением отношусь к учителям, — выделил он последнее слово, будто разграничивая наши жизни. Мол, я теперь для него только учитель и больше никто. Никаких прежних привязанностей, никакой былой теплоты.
Да, Димка снова был колючим, как тогда, когда мы с ним познакомились впервые. Но только я видела, чувствовала, что в нём говорит обида, что всё это наносное, ну и подростковый возраст никто не отменял. Дима просто боялся мне поверить, вновь открыть сердце, его глаза будто говорили: «Если я подпущу вас ближе, если разрушу стену, вы ведь опять меня предадите и уйдёте?»
Говорят, два раза в одну реку не войти. Ну, это как посмотреть… Возможно, вторая попытка будет куда удачнее первой. Однако маленькая рыбка, с которой можно было играть, теперь основательно выросла и ощетинилась острыми зубами, так что сейчас придётся знакомиться с ней заново. Вот только что принесёт мне это «знакомство» и новая встреча? И не окажусь ли я в опасности, слишком приблизившись к хищнику?
Если говорить о моём новом воспитаннике, то Тимофей оказался светлым и чистым ребёнком, совсем не таким колючим, каким был Димка, а готовым идти на контакт. Его любознательный взгляд был прикован ко мне, он ждал, что я поведу его за собой, и в то же время хотел, чтобы шла за ним. Насколько я поняла, главное для него — не стоять на месте, а куда-то двигаться и что-то делать.
С его подачи наше воскресное знакомство переросло в полноценный рабочий день, потому что он с энтузиазмом принялся показывать свои игрушки, познакомил меня с каждой машинкой и представил каждого солдатика. Кажется, ребятёнок был счастлив, что наконец-то получил благодарного слушателя и компаньона, который не скажет, что занят. Я не возражала, только радовалась, что хотя бы с этим подопечным всё идёт по накатанной. А вот что мне делать с предыдущим воспитанником?
За время этого визита я два раза пыталась поговорить с Димой, который находился неподалёку и наблюдал за мной и братом мрачным взглядом. Я хотела разрешить старые обиды и сгладить ситуацию, но оба раза Тимка подбегал ко мне с горящими глазами и что — то показывал или рассказывал. Да, для малыша я оказалась в новинку, поэтому он был несколько перевозбуждён. Ему хотелось обсудить с новым другом всё и сразу. Но ничего, уже завтра Тима немного сбавит обороты и наше общение войдёт в более спокойное русло.
А что касается разговора с Димкой. Один из способов успокоить расстроенного или обиженного ребёнка — крепко обнять и показать, что он тебе важен. Другой же — на время оставить в покое. Тогда он успокоится своими силами, всё взвесит и сам к тебе придёт. И я решила выбрать именно второй вариант. Пусть Дима остынет и снова привыкнет к моему присутствию в своей жизни. Получилось же у нас в прошлый раз подружиться, возможно, и сейчас тоже выйдет. Тогда мы сможем поговорить «по-взрослому», и он всё поймёт, обязательно.
Хотя кому я вру? В первый же рабочий день я стала отчаянно жалеть, что согласилась на всё это. Вчерашняя эйфория от встречи прошла, и наступили будни, где мне придётся регулярно общаться с повзрослевшей колючкой. Останусь ли я после этого невредимой?
Коллектив в школе подобрался приличный, всё же это гимназия, хотя препод по ОБЖД (а у мальчиков он ещё и вёл военную подготовку) был типичным качком и бывшим военным. Чувствовалось в нём это солдафонство (да-да, именно в негативном аспекте), да и шуточки иногда отпускал соответствующие. Даже физрук по сравнению с ним казался вполне адекватным мужчиной, хотя тоже был качком в спортивном костюме и не очень ладил с математикой.
Зато коллеги по языку и литературе встретили меня радушно и даже надавали советов относительно некоторых сложных учеников, которых знали ещё по средним классам. Димки среди упомянутых не было. В принципе, оно и понятно, он ведь один из лучших в параллели.
Снова подумав о Зарецком, стиснула под столом кулаки. Да, я знала, что в 11 — А увижу своего бывшего воспитанника, но никак не ожидала, что наши отношения после длительной разлуки и долгожданной встречи станут настолько неважными. Наверное, это была плохая идея, нужно было выбрать другую работу, но… сделанного не воротишь, теперь придётся налаживать контакт и как-то продержаться эти несколько месяцев, пока не получу диплом. Тогда у меня будут развязаны руки, смогу идти туда, куда захочу.
Первые две недели у нас с Димкой была настоящая «холодная война». Мы не перекинулись и парой фраз, только «Зарецкий?» — «Здесь!» на перекличке. На уроках я его пока не спрашивала, просто не трогала, но это ведь не могло продолжаться вечно. Дома у Зарецких мы тоже не общались. После тренировок (как я узнала, Дима спорт не бросил и даже продолжал участвовать в соревнованиях) он мог молча околачиваться где-то рядом, пока мы с Тимкой занимались или играли, даже просто сесть и читать книгу, но первым со мной не заговаривал и держался в стороне.
