— Не четвёрка. Пятёрка. Не могу продавить его ауру. Не измотаем.

Час от часу не легче. Еле сдержался, чтобы не выругаться. Была надежда на то, что в моменты, когда крот будет на поверхности, Рия сможет постепенно подавить не только его техники, но и астральное тело, добравшись до тела физического и ослабив его. Но зверь пятого уровня имеет достаточно плотное астральное тело, чтобы, на текущем уровне силы девушки, противостоять её Рнна.

Мои же боевые техники тем более ничего не смогут ему сделать. И «Пылающий горизонт» и «Пасть тьмы» пока не развиты достаточно, чтобы противостоять такому противнику. Астральное тело зверя пятого уровня для них слишком крепкое.

Следующие несколько часов прошли в молчаливом и упорном противостоянии.

Пока мы «плясали» в определённом радиусе от крота, он атаковал нас своими лужами, упорно пытаясь травмировать и лишить мобильности. При этом сам в этот момент практически не двигался, зарывшись на глубину трёх–четырёх метров. Но стоило нам начать разрывать дистанцию, крот стремительно атаковал. Он разгонялся под землёй до весьма серьёзных скоростей и абсолютно прямолинейно бил в точку, в которой мы были в момент начала атаки. Или очень к ней близко.

Противостоять лужам было не сложно, этим, в основном, занималась Рия, ослабляя технику зверя до безобидного уровня. Мозгов, хоть и сильного, но всё–таки животного, было недостаточно, чтобы понять, что тут что–то не так, и крот продолжал упорно превращать землю в пыль. Уворачиваться от подземных рывков, когда чётко видишь момент начала атаки и отслеживаешь источник зверя на всём протяжении движения, тоже не вызывало больших сложностей. Но, при этом, уйти от крота не получалось. Чем больше мы успевали набрать дистанцию, тем быстрее он её преодолевал в новом подземном рывке, постепенно выбирая точки выхода на поверхность так, чтобы гонять нас по кругу. При этом, если дистанция рывка превышала пятнадцать метров, то выходил крот на поверхность одновременно с ударным импульсом, который глушил всё в радиусе ещё нескольких метров. Глушить этот импульс Рия не могла и, после того как мы дважды попали под оглушение, и нас чуть не подгребли огромными костяными лапами, и не забросали мощными комьями земли, дистанцию я стал контролировать особенно внимательно.

Разделяться с Рией я не хотел, не будучи уверенным в том, что девушка сможет увернуться от такой атаки. Так и перемещался с девушкой за плечами.

Что–то сделать кроту не получалось. Исполинские многовековые деревья он просто сносил, проходя в рывке через корни или выкапываясь на поверхность у самого основания дерева. Овраг, который я попытался использовать как препятствие, чтобы оторваться, он даже не заметил, перелетев через глубокую расщелину по воздуху, набрав достаточную скорость. По визуально видимым искажениям пространства на границе астрального тела крота, в тот момент, когда всё его семиметровое тело стремительно распласталось в воздухе между склонами оврага, стало понятно, что он не просто очень быстро копает землю лапами, чтобы так шустро передвигаться под землёй.

И обе моих техники не оказывали на крота никакого эффекта. За несколько сотен попыток я уже перепробовал бить во все места. Даже в те, которые нельзя назвать уязвимыми и в полном бреду. Ну а вдруг?

Но кроту было вообще ровно на все мои попытки его атаковать. Больше, судя по всему, его бесило то, что он нам урона тоже не мог нанести. С каждым разом он сопел всё громче и уходил под землю всё быстрее.

Дикая мысль появилась у меня, когда зверь всё чаще и чаще стал оглашать окрестности раздражённым рёвом, после очередного промаха. И, если мы двигались кругами, так как ему и было нужно, всё чаще и чаще стал атаковать нас прямолинейно в то место, где мы были, совершенно бросив все хитрости и попытки подловить в момент прыжка.

— Когда отпрыгну, хватайся за ветки дерева! — скомандовал я Рии, готовясь к очередному прыжку.

Девушка не подвела. Послушно и чётко, когда я, подпрыгнув немного выше, чем обычно, врубился в крепкие нижние разлапистые ветви огромного хвойного дерева, она ловко зацепилась за них, оставив меня одного. Краем глаза я видел, что Рия не собиралась перебираться по ветке вверх, чтобы занять более удобное положение. Она осталась висеть на одной руке, внимательно следя за моими действиями. Я не сомневался, что она спрыгнет ко мне, как только поймёт, что я задумал и точно увидит, что не помешает. Мне было достаточно и этого.

К скорости и технике движения крота под землёй я успел адаптироваться настолько, что до секунды мог предугадать время, в которое зверь, разбрасывая землю, куски корней деревьев и обломки камней, продавит землю и, разведя последние пласты мощными лапами, вырвется на поверхность, пытаясь поймать свою юркую цель.

Оттолкнувшись от ствола дерева я стремительно летел в том направлении, где менее чем через секунду крот покажется на поверхности, одновременно мощными «вдохами» накачивая свой источник энергией. Сдерживаться больше уже смысла не было. Слишком затянувшийся бой постепенно заставлял меня прогонять через себя всё больше и больше Рнна, и был близок тот момент, когда у меня снова сорвёт крышу от «опьянения энергией». Тянуть больше было некуда.

Я уже видел, как земля вставала на дыбы, выпуская многотонную зверюгу, видел острые костяные пальцы–клинки на лапах, вывернутых наружу. Летел я точно. Корректировки траектории не требовалось. Осталось только успеть.

Накачка техники энергией происходила быстро, но не мгновенно. С того, далёкого первого раза, когда я применил эту технику, прошло достаточно времени, чтобы и я стал сильнее, и техника была отработана на ять. теперь я мог закачать в неё гораздо больше энергии. И использовать эту энергию гораздо более эффективно. Скорость же поглощения Рнна тоже выросла, но не настолько.

Последний «вдох», когда до столкновения со зверем оставались считанные мгновения, но зверь ещё не успел меня ощутить, как обычно, считая, что промахнулся, я делал с предельным усилием, вгоняя энергию в источник под максимально возможным давлением, одновременно с этим обеспечивая ещё более мощный напор энергии от источника до астрального тела. До участка в районе ладони левой руки. Левую руку было не так жалко, как правую.

Раздражённый рёв крота, считавшего, что он снова промахнулся резко оборвался, когда я мощным ударом вломился ему в морду, обхватывая её правой рукой и проталкивая левую в разинутую в рёве пасть настолько глубоко, насколько возможно и запуская технику хлопка одной ладонью.

Со всей дури! С переизбытком энергии! Максимально сконцентрировав её на узком участке астрального тела! Ощущая, как каналы на всём протяжении от источника к границе ауры горят огнём, и как ментоловый холодок уже совершенно не справляется с буйством энергий.

Крот был слеп. На морде не было даже атрофированных глаз, сплошная литая костяная маска. И ушей тоже не было видно. Наверное, поэтому эффекта техники я не увидел. Только почувствовал. И услышал. Гулкий, мощный, продирающий до костей щелчок и тело зверя мгновенно пронзил спазм, мышцы конвульсивно сократились. Пасть крота захлопнулась.

Зубы крота не были крупными, и я надеялся, что он не отхватит мне руку в одно движение. Да и развитие астрального тела в силовом направлении тоже делало меня значительно прочнее. Но, высшие силы, как же это было больно!

И даже успокаивающий и торопливый, сбивающийся с моего родного на её родной язык, монолог Рии, спрыгнувшей с дерева буквально следом за мной и сейчас пытающийся освободить мою руку из заклинивших челюстей многотонной зверюги, не мог заставить меня сконцентрироваться и просто надавить астральным телом на удерживающие руку тиски.

Сознание плыло на пузырящихся волнах эйфории. Новый вид энергии, омывший мой источник в момент смерти изменённого зверя, «вдыхаемый» по инерции усиленными темпами, переплетался с агрессивным Ортом, замораживающим и успокаивающим Рнна во что–то совершенно новое, дарил мне ещё больше радости, зовя на новые подвиги. И единственная мысль металась в опустевшем сознании: «Экзамен зрелости я сдал! На троячок, едва–едва не завалившись, но сдал!»