— Ну — ка, дай, — она отняла артефакт и спрятала подальше. Еще не хватало, чтобы его раскрошил своими ручищами. — С чего ты взял, что смертельный?

— Привкус ядов напомни, я не знаток. А ты темная.

Ирбет поморщилась. Не любила она, когда ее так называли. Но верд прав, темные эльфы знали о ядах все.

— Кислый. Тогда желудок разъедает изнутри. Живот болит?

Тот качнул головой.

— Погоди. Необязательно напрямую смертельный, — вспомнила вампирша. — Есть один приторно — сладкий. Сон на пару недель. Обычно после него не просыпаются, тело слабеет. Еще тошнота есть, головная боль. Оно?

Но по взгляду верда и так все было понятно. Финэй или Аркаэль подмешали ему один из самых неприятных ядов. Его еще называли «медленная смерть». Жертва часто приходит в сознание на вторые сутки, но глаза открыть не может. Фактически, еще во сне, но все слышит и понимает. А самое страшное — ощущает приближение смерти, ведь никто не может разбудить.

— Я его убью, — прошипел верд, а глаза почернели.

— Мы оба, не переживай. Главное найти Элен. Думаю, я знаю, у кого спросить.

Ирбет поднялась, когда услышала приближающиеся шаги. Наверное, несут еду. Но рука верда схватила ее за запястье, отчего она недовольно перевела взгляд на него.

— Почему ты помогаешь мне? — глаза вновь нормальные. Стоит ему попить успокоительных зелий. А еще разобраться, почему смертельный яд его не взял. Это кровь дракона так работает?

Стук в дверь.

— Я не тебе помогает, идиот, — ответила она. — Я хочу помочь Элен. А раз уж ты ее страж, и по идее должен помогать ей сам, то мне приходится с тобой нянчится.

Разговаривать больше смысла не было. Ирбет не любитель диалогов, монологов, да и каких — либо проявлений в общении. Она пару минут наблюдала, как верд опустошает тарелки. Затем поднялась и сказала, что придет к утру. Тхибару явно было что ответить, но он промолчал. Вот и молодец. Ирбет сама справится. Пока ночь, она успеет незаметно пройти в главное здание города и узнать все, что ей нужно. А именно: когда и с кем отправился Финэй, предупреждал ли он кого — то о прибытии, встретит ли их кто — то. Но больше всего ей хотелось найти информацию про Аркаэля. Она чувствовала, еще за столом в поместье, что Аркаэль как — то связан с культом Темной Богини. Точнее, так же связан, как и она, и весь ее род. Ей хотелось узнать, почему он пошел против своей природы. Неужели он просто не заметил, в какую паутину интриг попал?

Было жутко холодно. Такое ощущение, что холод заползал под кожу, растворялся под ней, добирался до костей. Словно медленный яд, он окутал мое тело колющим коконом.

Я даже не могла сдвинуться с места. Такое ощущение, что я не могла контролировать свое тело.

Безжизненные деревья вырастали вокруг меня. Едва уловимый лунный свет пробивался сквозь высокие стволы и раскидистые ветви. С каждой секундой я все отчетливее видела неприветливый пейзаж вокруг меня: вот уже появлялись ползучие корни на земле, невзрачная невысокая трава, темные облака где — то вдали и странный, молочного цвета туман, который постепенно плыл ко мне из глубины леса. Давящая на тишина, царившая вокруг, явно ничего хорошего не предвещала.

Почему — то я понимала, что это сон. Но ущипнуть себя, ни даже пошевелить пальцем — я не могла. Попробовала издать какой — нибудь звук — ничего. Я знала, что я здесь не одна, я ощущала это. Как и тогда, когда я впервые увидела его.

— Я так долго ждал тебя.

Словно из ниоткуда послышался его голос. Я не могла определить, откуда он доносился. Глаза лихорадочно всматривались в туман, который продолжал медленно подступать ко мне.

— Элен, скоро мы будем вместе.

«Как проснуться?! Почему мне так страшно, это всего лишь чертов сон!», — думала я, а желание сбежать отсюда усиливалось. Господи, хоть бы кто — нибудь разбудил меня! Ненавижу осознанные сны! Я хочу проснуться!

Я уловила тень вдалеке и тут же ощутила животных страх, словно загнанная лань, которая пыталась сбежать от охотника. Только вот я даже сдвинуться не могу!

Из тумана медленным шагом ко мне приближался мужчина. Я хотела закричать, заорать так, чтобы хоть кто — нибудь меня услышал! Вот он подходит ко мне все ближе, останавливается в нескольких метрах от меня, внимательно, даже хищно смотрит.

— Я найду тебя, Элен, — холодный низкий голос вызывает во мне удушающее ощущение в груди. Когти страха медленно подступают к горлу, я чувствую, что дышать становится тяжелее.

Я вижу его ухмылку на тонких губах. Глаза, практически белые, будто светятся в темноте. Он подходит ближе, пытается погладить мои плечи, но я не чувствую, что он касается их. Сердце отбивает под двести ударов в минуту, громких эхом отдает в уши.

Попыталась закрыть глаза, но не смогла. Он красивый, той самой хищной красотой, от которой становится не по себе. Его рот искривляется в очередной ухмылке. Я не слышу, как он дышит, но успокаиваю себя тем, что это сон. Чересчур реалистичный кошмар.

Он хватает меня за подбородок. Я бы вздрогнула, если бы могла двинуться, но только продолжала смотреть на него. Что — то горячее потекло по щекам. Я не могла понять, почему мне так страшно, логика никак не вязалась с тем, что инстинктивно делает мое тело: слезы стекают по подбородку, сердце разъярено стучит в грудной клетке, ком ужаса сдавливает моего горло, не в силах вырваться криком изо рта, отчего дышать еще тяжелее.

Я даже моргнуть не могу! Пелена уже искажает мое зрение, чувствую, как он целует меня, жадно и жестко. Рука ползет к затылку, распространяя новую волну страха. С силой он сжимает волосы на затылке, пока языком слизывает мои слезы с подбородка. Сердце замирает.

«Не хочу. Не хочу. Нужно бежать!»

Другая рука хватает меня за талию, он притягивает меня к себе. Я могу только чувствовать его сильное тело, боль в затылке и цепкую хватку на талии. Пытаюсь шевельнуться, хотя бы рукой, но понимаю, что собственное тело отказывается слушаться!

— Ты так сладко пахнешь.

Его голос словно проникает под кожу. Неприятно, страшно, невыносимо. Слезы не перестают течь из глаз, даже усилием воли не могу их остановить. Он снова целует меня, еще требовательнее. Болезненно начинает кусать их.

Я дергаюсь и отстраняюсь.

Господи!

С ужасом смотрю на него, понимая, что теперь могу двигаться. Он в недоумении пялится на меня, даже руки убрал. Не теряя ни секунды, я разворачиваюсь и бегу прочь отсюда.

Сердце норовит вырваться из грудной клетки. Бегу так быстро, что не чувствую землю под ногами.

— Ты будешь моей! — разъяренный крик доносится до меня. Я проваливаюсь в темноту.

***

Силерин усталым взглядом обводит свои покои. Последний раз она была здесь лет пять назад, пока не уехала к отцу в Нейтральные земли. Как же было прекрасно жить здесь одной! Ну, как одной? Два десятка слуг, постоянные гости, у нее совсем не было времени скучать. Чудесные были времена! Даже будучи помолвленной с Алариэном она многое позволяла себе. Чего не смеют позволить девушки в ее положении.

Она терпеть не могла всех чопорных аристократок. Мало того, что они не разделяли ее интерес к веселью, так еще и провожали таким высокомерным взглядом, что хотелось их удавить. Да, не было у нее подруг, после того, как увела или совратила их ухажеров. Она прекрасно знала, что о ней говорят при дворе, но ей было безразлично мнение каких — то там надменных и скучных эльфов.

Отец сказал ей сидеть здесь до ужина, но он же не станет проверять, верно? Кинув короткий взгляд на широкую кровать, она вздохнула и вышла из комнаты. Ее покои находились на самом верхнем этаже, а покои отца — на первом. Она услышит, как он поднимется, даже если применит свои идиотские артефакты.

Силерин частенько одалживала камни из хранилища отца. Иногда он замечал это, но ругал не сильно, просто просил больше не трогать. «Конечно, папочка», — отвечала она всякий раз, когда он снова и снова находил пропажу. Силерин не могла сказать, что отцу было плевать: она даже забирала запретные артефакты. Он не мог сердиться на нее долго, и уж тем более не мог поднять на нее руку. Она знала, что очень любима и, наверное, поэтому продолжала воровать артефакты из — под носа отца.