— Ничего. Ты очень красивая, — Ярослав отмер и взял у нее рубашку. Накинул, застегнул. — Действительно, мой размер. Спасибо тебе огромное! Я твой должник.

— Да, — подтвердила Рита. — Ты точно мой должник. Еще и за то, что не пришел на той неделе. У тебя сейчас наверняка куча дел, да?

— Скорее уж, гора, — мрачно усмехнулся Ярослав. Его эта гора одновременно пугала и радовала. Он уже предвкушал, как сроет ее до основания и еще на три километра вглубь. — Но вечером я обязательно приду.

— Именно об этом я и хотела сказать. Вечером ты обязательно придешь. Возражения не принимаются.

— Договорились, — сказал Ярослав, не удержался и обхватил пальцами браслет на ритином запястье. Кандалы, значит. Но почему-то они не ощущались злом, ограничением или чем-то в этом духе. Обычно, чтобы освободить кого-то, с него снимают оковы. Но эти снимать не хотелось. Да и оковы ли это? Рита накрыла его руку своей.

— Ты что-то видишь, да?

— Да, вижу.

— Может быть, ты их еще и снять можешь?

— Не знаю, вряд ли, — честно сказал Ярослав. Посмотрел в разочарованное лицо Риты и добавил: — Мне кажется, с ними нужно как-то иначе. Не снимать. Не знаю, что именно делать. Надеюсь, скоро пойму.

— Попробуй понять побыстрее, — сказала Рита. «Пока я не решила, что предложение о силе и свободе мне нравится больше». Этого она не сказала, конечно. Но Ярослав все равно услышал.

Разгребать бардак можно было бесконечно, но Ярослав сумел остановиться в девятом часу вечера, чтобы пойти в «Каприччо». Потому что с этого дня «Каприччо» и добрые отношения с Ритой он тоже определял как рабочую задачу. Вы тоже находите это забавным? Ну, тот факт, что Ярослав понял это именно тогда, когда Рита усомнилась, что он ей так уж необходим, и нашла альтернативу (плохую, конечно, но альтернативу).

Чтобы не идти с пустыми руками, Ярослав зашел в местный, «Маги»-ческий цветочный магазин и взял еще одну белую розу. Глупо, конечно, пытаться раз за разом выплыть за счет одного и того же приема, но что же поделать, если он работает? И в этот раз тоже должен сработать. Просто обязан. Теперь Ярослав понимал, почему.

В «Каприччо» его поджидал сюрприз: стоило ему войти, как от Риты в его сторону устремилось красное марево. Вот, значит, как выглядят ее чары для того, кто видит. Красный свет обнимал его со всех сторон, а Ярослав стоял и ждал очередного помутнения, но оно так и не наступило.

— Знаешь, это очень приятно, — сказал он, протягивая руку к красному свету. — Очень красиво. То есть, я не возражаю, если ты и дальше будешь так делать. Но наверное, тебе стоит знать, что мое отношение к тебе от этого не изменилось. Ты и без того очень красивая.

— «Очень красивая», — проворчала Рита. — У тебя, что ли, один комплимент на все случаи жизни? А как же «богиня», «ангел», «единственный смысл моей жизни», «прекраснейший цветок в пустыне»? Не поэтичный ты, Ярослав.

— Зато честный, — пожал плечами он. — А ты бы предпочла, чтобы я просто говорил много слов? Я могу в следующий раз взять с собой словарь. Или томик стихов. Что скажешь, то и будет.

— На самом деле, я просто проверяла, — вздохнула она. — Что за жизнь такая пошла! Вокруг меня все меньше мужчин, которых я могу нормально очаровать. Это, между прочим, обидно!

Красное сияние сгустилось и отправилось обратно к Рите.

— А можешь его не убирать? — попросил Ярослав. Рита вопросительно подняла бровь. — Ну, просто оно мне действительно очень нравится.

— С ума сойти можно. Ты хоть понимаешь, что это, вообще-то, мое оружие?

— Понимаю. А еще у тебя, кажется, когти есть?

— И даже зубы.

— Ну и зачем мне тогда бояться твоего света?

— А когтей моих ты боишься? — вкрадчиво спросила Рита, поднимая руку и демонстрируя те самые когти: длинные, острые, блестящие.

Это называется: почувствуй себя драконом. Дорогая «Магия», за что? Ярослав никогда не хотел подобных нездоровых отношений. Ему бы чего попроще: девушку хорошую, умную-красивую, да чтобы проблем поменьше. Можно, а? Нельзя? Ну ладно. Значит, такая у него сегодня работа: суккубов убалтывать. Теоретически, суккуб не страшнее санинспекции, а с тамошними служащими он неоднократно пил по долгу службы, и ничего, выжил. А Рита, кроме прочего, гораздо симпатичнее. И очень трогательная в этом своем желании казаться сильнее него.

Его вдруг осенило, что все эти ее угрозы вызваны страхом: она не привыкла иметь дело с теми, на кого не действуют ее чары. Точнее, привыкла, что этих существ мало и она им подчиняется. И теперь она боится его, чувствует обязанной подчиниться, но подчиняться не хочет.

— Конечно, боюсь, Рита, — сказал он и сделал шаг вперед. — Ты вообще довольно пугающая, но это и притягивает тоже.

Шаг за шагом вслед за красным светящимся шлейфом Ярослав подходил к Рите, пока не уперся грудью прямо в указательный… коготь.

— Тебе очень идет эта рубашка, — задумчиво сказала Рита.

— Спасибо тебе за нее.

— Пожалуй, мне жаль ее портить.

Прикосновение острого когтя сменилось теплом женской ладони. Ярослав обнял Риту за талию и притянул поближе к себе. Теоретически, сейчас он должен был ее поцеловать. Должен был, если он хочет хороших отношений с Ритой. А раз должен… ну… для этого его сюда и взяли, верно? Помогать Ему и «Магии». А Рита, кроме прочего, по-прежнему самая красивая девушка, которую он когда-либо видел.

Он наклонился и осторожно коснулся губами ее губ, еще раз и еще. А потом Рита подалась вперед, прижалась к нему всем телом и ответила на его поцелуй. И мир исчез, остался только Ярослав, Рита в его объятиях и ослепительный красный свет вокруг них. Свет лился и лился со всех сторон, и ни Ярослав, ни Рита, увлеченные друг другом, не видели, как менялся оттенок красного, как будто кто-то неведомый разбавлял кровь молоком.

Забытая белая роза так и осталась лежать на столике около входа.

Это просто такая работа — обнимать самую красивую девушку в мире. Просто работа — чувствовать, как доверчиво она прижалась к нему, как мягки ее пальцы, скользящие по его спине — пальцы, которые могли бы разорвать в клочья и его рубашку, и спину. Просто работа — чувствовать, как быстро бьется ее сердце, как прерывисто она дышит, как все, что происходит между ними, волнует ее.

Волнует. Суккуба. Ну конечно. Можно подумать, в ее жизни не было поцелуев более приятных и умелых. Наверное, для нее это тоже просто работа: выглядеть влюбленной, взволнованной, выглядеть так, будто именно этот мужчина для тебя — единственный, ни с кем так не теряла голову, только с ним. Иллюзия эксклюзивности.

Ярослав вдохнул, выдохнул, в мозгу немного прояснилось, и он постарался начать мысль заново, но больше себе не врать.

Разумеется, для него это не работа. Разумеется, это личное. Он об этом мечтал с тех пор, как увидел Риту, просто потом наслоилось столько всего. Всё оказалось так непросто. И он не мог просто прийти к ней и поддаться ее очарованию — нет, не мог, потому что это значило бы оказаться жертвой суккуба. Он искал повод, чтобы поцеловать ее и не разочароваться в себе, и в итоге уцепился за первый попавшийся. Например, за работу. И да, теоретически, его работе действительно может быть какой-то прок от того, что они с Ритой станут ближе друг к другу. Может быть. Но будь это другая девушка, разве он стал бы это делать ради «Магии»? Ну разумеется, нет. Он просто уже давно очень хотел поцеловать Риту. Ну и вот, свершилось. И да, это было примерно так прекрасно, как он себе представлял.

Тем обиднее было понимать, что для Риты, скорее всего, это действительно было проходное событие. Сколько таких поцелуев было в ее жизни? Знает ли он вообще такие большие числа? А все эти сердцебиения и вздохи — это просто естественная часть ее устройства. Кого заинтересует равнодушная девушка? Девушка должна отвечать взаимностью — пусть скрывать ее, пусть говорить совсем другое, но по ней должно быть видно, что она очарована. По Рите — видно. Рита — вполне опытный суккуб. И таких, как Ярослав, ест на завтрак. А также на обед и ужин. Буквально.