Ну, то есть, не то чтобы нервно. К тому моменту она уже решила, что попытается оставить их без памяти о последних событиях. Хотелось, конечно, изъять у них более длинные фрагменты воспоминаний и оставить людей при себе, чтобы было веселее, но это было опасно: начнут искать, неровен час найдут. Поэтому Алла планировала, что нанесет им удар, но собиралась сделать это гораздо позже. Но сделала как сделала, потому что испугалась и разнервничалась. Потому что совсем отвыкла разговаривать с людьми.

А еще потому что пива она тоже не пила те же шесть лет. И не ела тоже. И это оказалось тем еще стрессом для организма.

А еще… еще Адаму не показалось, он действительно ей понравился — немножко — с самого начала, а после эпизода с отверткой она прониклась гораздо сильнее. Основные причины такой ее реакции лежат на поверхности. Во-первых, это был первый встреченный ей мужчина за пять лет. Ладно, второй, но Ярослав ей не нравился совсем, а Адам просто удачно попал в типаж. Во-вторых, дракон внутри нее считал, что существо схожего вида, которое может ему противостоять и даже навредить, заслуживает самого пристального и доброжелательного внимания. Если вы не знали, именно так драконы и подбирают себе пару: выбирают тех, кто может победить не только конкурентов, но и сам предмет спора. Порой споры идут за мужских особей, порой за женских, для драконов это не имеет значения, силы у них примерно равны. И всегда в самом конце победителю предстоит главный бой: бой со своим призом.

Адам с этого начал и начал, надо сказать, очень удачно. Как человек Алла приходила в ужас от воспоминания об отвертке. А вот для ее дракона это было весьма романтично. Как первый поцелуй, только круче в разы.

Была и еще одна причина, по которой Алле понравился Адам. Но о ней мы пока что умолчим. Должна же быть в истории интрига.

Мужчина из кафе «Айс дрим», теоретически, не должен бы иметь никакого значения в нашем сюжете, но вот уже второй или третий раз он бесцеремонно влезает в кадр — так что давайте поговорим и о нем тоже. Николай (когда-то Николас, но сейчас ему стало проще быть Николаем) тоже был в «Магии» на положении как бы заключенного и тоже ждал, но в отличие от Риты, ждал он отнюдь не цветов. Он ждал ученика. И задача эта была почти такой же сложной, как ее задача. А может, даже еще сложнее.

Прежде всего стоит объяснить, что в реальности упомянутого господина как бы и вовсе не было. Он действовал и существовал исключительно в пространстве сновидения, на что недвусмысленно указывало само название кафе. Это работало примерно так: человек, днем съевший мороженое в «Айс дрим», ночью непременно видел сон. Характер этого сна зависел от его потребностей и склонностей, но в общем и целом это были приятные, веселые сновидения о приключениях, любви или конце света — каждому по потребностям. Но некоторые особенные посетители вместо снов об охоте на чудовищ, пиратах или освоении Марса видели Николая, сидящего за столиком в кафе «Айс дрим». Когда это случалось, Николай давал им консультацию по имевшимся у них проблемам. Иногда это бывали единичные визиты, иногда они выливались в целый курс посещений — смотря насколько запущенным был случай. Николай занимался скорой магической помощью: снимал проклятия, делал отвороты, убирал откаты от проведенных по молодости и глупости магических ритуалов, рвал определенные гаданиями линии судьбы — в общем, помогал людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, как правило, еще больше осложнявшейся тем, что в магию люди не верили, а даже если и верили, не знали, как ей противодействовать. Но Николай знал и делал это за них.

Иногда, конечно, бывали досадные случаи, когда проснувшись утром, клиент решал, что просто увидел сон, и на необходимый ему повторный прием не являлся. Но это случалось не так часто: многие, даже подумав, что просто увидели сон, все равно приходили в «Айс дрим» снова — и снова покупали мороженое: потому что «ну а мало ли», потому что «ну это хотя бы смешно» или потому что «ну вкусное же». Николаю не было дела до их мотивов, пришли — вот и хорошо.

Разумеется, Николай занимался этим не из альтруизма… Почему «разумеется»? Потому что, будь Николаю присущ альтруизм, вряд ли он оказался бы в таком незавидном положении. В «Магии» были бы в любом случае рады подобному специалисту и могли бы организовать ему куда лучшие условия, лишь бы он продолжал консультировать. Но увы, условия пребывания Николая в «Магии» от коллектива «Магии» не зависели. И от Николая теперь уже тоже.

Так вот: разумеется, Николай занимался этим не из альтруизма. Во-первых, ему просто нравился процесс. Во-вторых, ему нравилось быть видимым и материальным, а кроме консультаций, у него почти не было способов это организовать — разве что совсем ненадолго и когда вокруг никого нет. Иногда кто-то из обитателей «Магии» видел его во сне просто так, чтобы составить компанию, или даже приходил наяву, если умел. Но такое случалось не каждый день, у всех свои дела, а Николай не то что не любил навязываться, а был категорически против, чтобы кто-то приходил к нему из жалости, чтобы скрасить его положение.

Ну и в-третьих, Николай искал ученика. Вообразите, насколько непростой была его задача: найти среди тех людей, которые видели его во сне (именно его, а не любой другой сон), человека, настолько способного к магии, чтобы ему самому было бы не противно такого учить; объяснить ему, что к чему, так, чтобы кандидат не забыл этого, проснувшись; убедить его, что это все происходит на самом деле. Последний пункт был, конечно, самым сложным. У Николая уже не раз и не два сорвались вполне приемлемые варианты, сорвались именно потому что утром человек говорил себе: «Вот это у меня фантазия!» — и спокойно жил дальше, как ни в чем не бывало. Со снятым чужими руками проклятием или развеянным приворотом, благополучно и обыкновенно. А Николай утешался тем, что человек по глупости прохлопал свой шанс. Но утешало это не слишком хорошо, учитывая, что шанс самого Николая тоже оказывался упущенным.

Разумеется, он не сдался. Он понемногу копил энергию, рассчитывая, что если так и не сможет никого найти, то лет через двести-триста станет достаточно силен, чтобы противопоставить свою волю воле «Магии». Но хотелось бы как-нибудь без противостояния и побыстрее, поэтому ученика он искал всерьез, на собеседованиях с кандидатами основательно выкладывался — для того, чтобы снова получить ноль. Впрочем, Сизифу когда-то пришлось посложнее, думал он порой. Его задача хотя бы теоретически была выполнима. Должен же среди этих магов-самонедоучек рано или поздно попасться человек, достаточно желающий чудес для того, чтобы поверить в невозможное и попробовать — ну вот так же, как пробуют по второму разу здешнее мороженое: «А вдруг».

Всего-то и надо было прийти в «Айс дрим», заказать мороженое и кофе на двоих и сказать: «Я согласен». Осознанно сказать, отвечая на вопрос Николая, заданный во сне. Случайности тут, разумеется, не работали.

Такая ерунда, такая малость! Но то ли люди не хотели выглядеть глупо, разговаривая сами с собой, то ли не хотели платить за вторую порцию… в общем, нет, до сих пор ни один не рискнул.

Ларе, секретарю Адама и Его самого, нравился Николай. Как человек и как хороший маг. Поэтому она заскакивала к нему при любой возможности — разумеется, не настолько часто, чтобы он догадался, что она пытается таким образом облегчить его участь. Тем более что желание повидаться и поговорить ей имитировать не приходилось, а темы всегда находились сами собой. В этот раз она говорили о проклятиях, и Николай, как обычно, кипятился, доказывая Ларе, что люди в большинстве своем идиоты.

— Знала бы ты, сколько якобы проклятых ходит ко мне каждую неделю… да чуть ли не каждый день, Ларочка! Каждый божий день! Ходят и ходят, страдальцы… но знаешь, что смешно?

— Что уж тут смешного? — недоумевала Лара, тем не менее пряча улыбку за кофейной чашкой. На самом деле, она догадывалась. Она ведь тоже неплохо знала людей. Изнутри. Сама до сих пор иногда такой была.