Он набрал номер, и Галя сняла трубку. Сказала:

— Алло, — и Ярослав сразу, с одного «алло» понял, что ошибся номером, в смысле, что Галя не подходит в качестве альтернативы чудесной блондинке из кафе. И вообще никто не подходит. Но он, конечно, поговорил с Галей минут десять, раз уж сам позвонил, и даже неопределенно-обтекаемо договорился «как-нибудь, когда-нибудь» сходить выпить с ней кофе. В общем, не помогло.

А потом он лег спать, и Рита ему приснилась.

Рита была чрезвычайно взволнована. Посетитель в черном пальто, со всеми заказами на «ка», не показался ей каким-то особенным по сравнению с другими, но сейчас, когда она чувствовала, что он думает о ней, ей было сладко, восхитительно, радостно, ярко-красно. Она давно не чувствовала себя красно. В лучшем случае, серо, а чаще буро-коричнево или черно. Это было что-то новенькое. Она не поняла, чем этот человек лучше других, но в сон его шла с особенным чувством: это будет не просто трапеза, это будет пир.

Но пира не получилось. Вместо пира они плыли по бескрайнему морю на маленькой яхте. Рита все ждала, когда он обнимет ее, но он только стоял рядом, едва-едва, как будто случайно касаясь ее руки, и показывал ей созвездия. Она не слушала, что он говорил. Она слушала море, которого так давно не слышала и не видела взаправду, смотрела в небо, полное звезд, и не могла понять, что же пошло не так.

Но по-прежнему чувствовала себя очень красно. На следующий день она ждала его с таким нетерпением, какого давно не испытывала.

Если бы Ярослав мог, он примчался бы в «Каприччо» с самого утра. Непонятно, зачем, непонятно, что бы он ей сказал, но примчался бы. Но он, увы, не мог, и новый день на работе оказался еще хуже и напряжнее предыдущего. Казалось бы, просто сменилось начальство, да? А вот совершенно это не «просто»! Хоть увольняйся теперь.

В общем, понятно было, что раньше вечера он в «Магию» не попадет. В середине дня его мозг сгенерировал гениальную идею: вечером надо будет купить ей цветов! «Гениальной» идея была, конечно, в кавычках. Кто вообще так делает, таскает букеты малознакомому обслуживающему персоналу? Правильно, так делает он, Ярослав Быстрицкий. Тридцать три года, а все еще романтичный дебил, а ведь как хорошо шифровался все эти годы. Ругал себя последними словами, но в идею вцепился крепко. Букет. Цветов. Обязательно. Белых роз, например.

И вот ведь какое дело. Букет был практически неизбежен, это побочный эффект воспаления романтики у человека, еще не выработавшего естественного иммунитета к этому заболеванию. Но сколько в мире разных цветов всевозможных расцветок? Их и сосчитать невозможно. Даже если в вашем распоряжении всего один цветочный ларек, вариантов все равно гораздо больше одного. Больше двух. Даже больше пяти. Какова же вероятность выбрать из всего этого многообразия именно те цветы, которые нужно?

В данном случае это была именно случайность. Если приход в «Магию» был для Ярослава неизбежен, хоть сам он об этом еще не догадывался, то цветы он мог бы купить и другие. История Ярослава и торгового центра «Магия» от этого изменилась бы только самую малость. Другие очертания, другие сроки, другой комплект событий, но результат был бы тот же. А вот история Риты и Ярослава еще не изменилась, но допустила саму возможность изменения именно в тот момент, когда Ярослав решил: розы. Белые.

В цветочном магазине возле работы их, кстати говоря, не было. Скажете, так не бывает, чтобы не было роз? Ярослав тоже так думал, но случается такое иногда: только что все продали, у кого-то тут то ли юбилей, то ли свадьба, то ли юбилей свадьбы, взяли сразу большую партию, вот и нет сейчас. Зачем дарить кому-то столько роз, боже мой? Ну а с другой стороны, почему бы и нет, правильно? В этом самом месте Ярослав мог бы решить не заморачиваться, купить другие цветы или прийти вообще без цветов, и история Риты могла бы все-таки остаться неизменной, такой, какой она сама ее представляла. Но Ярослав уперся. Он решил найти белые розы, и то, что было до этого еле намечено призрачным пунктиром, стало обретать плотность и упругость. Это была уже почти полноценная новая линия вероятности.

Ярослав же вовсе не думал о вероятностях. Он шел к следующему цветочному ларьку и думал о рабочих неприятностях, о том, будет ли лучше заплатить с карточки или дать наличность, нужна ли ему мелочь, которую ему сунут на сдачу, и так далее, далее, далее. А под всем этим поверхностным слоем суеты в его мыслях были голубые глаза, яркие, светящиеся, невероятные. Глаза Риты. Светлый образ, который он видел-то всего ничего, но который отпечатался в его мозгу с фотографической отчетливостью.

Со второго раза все получилось: он нашел розы, добрался до «Магии», зашел в «Каприччо» и огляделся в поисках той самой девушки. В отличие от читателя, он даже не знал, что ее зовут Рита. Она ему не представилась, а он вчера смотрел не на бейджик на ее блузке, а исключительно на нее саму. И вот сейчас он представил себе, каким идиотом он будет, если она сегодня, например, не работает. Или работала с утра, уже ушла. «А вы не подскажете, на месте ли сейчас такая красивая блондинка? — У нас их три, вам Таню, Машу или Настю?» А ведь он привык все продумывать до самых мелочей! Как так вышло, что уже почти сутки он умудряется не думать о важных вещах? Будет ли она работать, как ее зовут — это же важно! Но он пришел сюда, абсолютно уверенный, что найдет ее здесь, и найдет легко, ну не идиот ли?

На самом деле, это было совершенно нормально, просто он еще об этом не знал.

Рита, конечно, была здесь. Она вообще почти всегда была здесь.

Когда он пришел, Рита ужасно обрадовалась. Ей и понравился, и одновременно не понравился сегодняшний сон ее гостя. С одной стороны, он был очень красив и там было море. С другой стороны, она осталась голодной. Это было не так уж страшно, она привыкла голодать по несколько дней, а дольше недели — очень давно не приходилось, все равно кто-нибудь найдется; но вот обманутые ожидания придавали ее голоду силу. Он должен был стать ее ужином еще этой ночью, но почему-то не стал, и Рита ужасно хотела разобраться, как это вышло. И исправить это досадное недоразумение, конечно. И вот он пришел. Сегодня она улыбнулась ему по-другому, совсем не вежливо, но радостно и открыто. Сказала:

— Я так рада, что вы пришли! Вам у нас понравилось? — она, конечно, знала, что дело вовсе не в обстановке и даже не во вкусной еде. Но это было что-то вроде ритуала. Игра. Предобеденные кошки-мышки.

— Здравствуйте. Да, мне очень понравилось здесь. Это вам, — сказал мужчина и поднял руку. А в руке его было это.

Рита не закричала, не шарахнулась в сторону и не упала в обморок. Она поначалу вообще никак не отреагировала, потому что просто не могла поверить в то, что это действительно происходит с ней. Может, это просто чей-то сон? Материальная галлюцинация кого-то из соседей? Наконец она осмелилась спросить:

— Это… мне?

— Да, — подтвердил мужчина. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке и нервничал все больше. Бедный. Рита протянула руку. Она до последнего ждала, что что-то случится. Грянет гром, обвалится потолок, разверзнется бездна, мужчина с букетом истает миражом, и она не сможет взять цветы. Но она взяла их, схватилась обеими руками, стараясь, чтобы это было не очень заметно со стороны. Не исчезли. Всмотрелась в цветы, убеждаясь:

— Они… белые, — сказала она, сама понимая, как глупо это звучит.

— Да, — снова сказал мужчина и занервничал еще сильнее. — Вам не нравятся белые цветы?

— Нравятся. Но мне никогда не дарили белых цветов, — честно сказала она. Никто. Никогда. Ни единого раза. За все сто шестьдесят семь лет. Мужчина выдохнул и немного расслабился. Это хорошо. Потому что это, оказывается, не просто какой-то мужчина. Это тот, в чье появление она перестала верить еще на первой сотне лет. Это тот, кто пришел за ней. А главное, это тот, с кем она сможет отсюда уйти.