— Не понял, — прищурился Мэтью. — Ред, ты что-то от меня скрываешь?

— Ну-у… Я намерено не стал ничего предпринимать. Лично мне хватило демонстрации сил. По данным анализа искина можно сделать вывод, что с нами игрались и не хотели вредить.

— Не хотели? — вскочил на ноги Мэтью. — А как же назвать ремонт на три миллиона кредитов?!

— Ерундой, не иначе, — криво усмехнулся Ред. — Это такая мелочь на фоне возможных последствий. Я тебе приведу расклады искина при моделировании ситуации, если бы он нам хотел навредить. Первый вариант: псион телепортируется к реактору и выключает его. Корабль извне разносит станцию в пыль. Второй вариант: псион пускает реактор в разнос и валит отсюда. Третий: он перемещается к искину и берет его под контроль, после чего натравливает на нас все системы обороны. И таких примеров масса. Тебе все их привести?

— М-да… Звучит опасно.

— Мэтью, я когда выслушивал сводки искина, у меня волосы на жопе шевелились. Скажу больше. Я знаю, зачем тут этот псион.

— И зачем же?

— Помнишь, жирдяй Фатсо говорил тебе о рабе?

— Что-то такое было, — Мэтью сел обратно в кресло и начал наполнять бокалы алкоголем.

— Что-то было… — передразнил кузена Ред. — А ничего, что этот раб и наш псион имеют одну фамилию?

— То есть… — рука директора замерла с занесенной над бокалом бутылкой. — Погоди! Ред, не хочешь же ты сказать, что всё это из-за какого-то раба?

Ред ухмыльнулся и промолчал.

— Да ладно! — воскликнул Мэтью. — Ты шутишь?

— Нет.

— И что нам делать? — нахмурился Мэтью.

— Я бы предложил этому псиону откупные, нужного ему раба, звездолёт и свободный транспортный коридор, — честно ответил Ред. — Чтобы он свалил отсюда как можно дальше и дабы больше его никогда не видеть. Но ты же не согласишься. А если дашь добро, то он сам может не согласиться.

— То есть ты предлагаешь его не трогать?

— Сам же знаешь, брат, не тронь навоз — вонять не будет. Пусть этот псих делает, что хочет. Если он так нужен военным, то пускай они сами им и занимаются.

— Хм… — Мэтью поставил бутылку на стол. — Ты прав. Мы здесь находимся, чтобы зарабатывать деньги для корпорации или своих семей, а не для ловли особо опасных псионов.

— Рад, что ты со мной согласен, — оскалился в довольной ухмылке Ред. — Я приказал отвезти спасательную капсулу псиона на край системы в той стороне, в которой скрылся эльфийский рейдер. Мало ли, какие она таит сюрпризы. Надеюсь, так называемая «жена» псиона поймет намёк на то, что мы не намерены воевать.

— Умно. Но, Ред, в следующий раз советуйся со мной.

— Это моя юрисдикция, Мэтью: обеспечение безопасности. В таких вопросах мне не нужно с тобой советоваться.

Мэтью поднял бокал и посмотрел через стекло на свет, наслаждаясь переливами в бренди.

— Что ж, ты прав, Ред. Но… Может, нам как-то связаться с псионом? Передать ему послание, мол, мы ничего не имеем против него…

— Лучше не надо. Послание мы можем передать лишь через людей. Я не доверяю человеческому фактору. Излишне ретивый служака, по-своему интерпретирующий приказ, может сделать лишь хуже. Нужно оставить всё как есть и не препятствовать псиону.

— Раз ты считаешь, что так лучше, то я доверюсь твоему мнению, брат…

***

Люк наслаждался беспамятством. Волна острой боли охватила его, и, кроме того, почти подсознательно он чувствовал, что должен прийти в себя и позаботиться о чем-то. По какой-то причине, которую он не мог осознать, голова его качалась взад и вперед, ещё сильнее увеличивая боль. Он попытался удержать её, но не смог.

После очень недолгого, как ему показалось, промежутка времени, он осознал, что, когда чувствует боль, он находится в сознании и должен использовать эти моменты более выгодно.

Руки его были связаны, но как-то странно: их фиксировал ремень, отчего они сохранили какую-то возможность для движения. Кобура с палочкой была на месте, но бластера он не нащупал.

Его спотыкающиеся мысли шли вперед с той же неуверенностью, что и пальцы. Что-то случилось с ним. Отобран пистолет. Но сайбер, что странно, висит на месте.

Что ещё? Почему он ничего не видит?

Пытаясь открыть глаза, он увидел лишь смутную красноту.

О чём он ещё забыл? Конечно, его аптечка! Без неё он последние пару лет никуда не ходил.

Пальцы продолжали движение. Они коснулись чего-то, это был медицинский подсумок, все ещё державшийся на поясе.

Он запустил руку в подсумок и прижал обратную сторону ладони к аптечке, пока его тело не соприкоснулось с головкой анализатора. Анализатор зажужжал, но Люк не ощутил укола из-за непрекращающейся боли в голове. Затем лекарство начало действовать, и боль медленно отступила. Не будучи больше угнетенным болью, он мог теперь сосредоточить бодрствующую половину своего сознания на проблеме глаз. Они не открывались из-за навалившейся тяжести. Удалось лишь слегка приоткрыть их. Тут же яркий свет больно резанул по глазам, что заставило Люка вновь прикрыть их.

Будто сквозь вату до ушей доносились гулкие голоса. Один из них был ему знаком, но откуда?

— Люк?! Как ты тут оказался?

— Мы нашли его в глайдере в километре от лагеря. Это красная лихорадка. Похоже, что ему не делали прививку от местной заразы.

— Красная лихорадка? — опять звучал знакомый голос. — Целый букет местных бацил! Люк, как же ты умудрился? Я думал, ты живёшь в столице в безопасности, а ты тут…

«Дядя Оуэн! — постигло озарение Люка. Он хотел это радостно завопить вслух, но не хватило сил даже на шёпот. — Я нашел его».

Люк вновь постарался открыть глаза. Сосредоточился на правом глазе. Крепко сжал его, до боли, затем попытался поднять веко. Вновь крепко сжал. Он продолжал попытки, сжимая глаз, вызывая слезы, пока, наконец, не почувствовал, что веко поднимается.

Яркое солнце ударило его прямо в глаз, он замигал и посмотрел в сторону. Он видел скошенную траву. Движение прекратилось, и он лежал на земле. Или нет? Это носилки! А руки не связаны, а зафиксированы ремнями к ним, чтобы при транспортировке больной не упал. Его волокли по земле на самодельных волокушах ногами вниз, отсюда и голова болталась.

— Дядя… — еле выдавил из себя тихим шепотом он, через мгновение обнаружив в обзоре открытого глаза знакомое исхудавшее лицо. — Портал…

— Люк, — с болью в глазах смотрел на племянника Оуэн. — Ну как же так? Я надеялся, что хотя бы у тебя всё хорошо.

— Мне…

Мысли продолжали путаться в голове Люка, а шёпот давался с трудом. Оуэн склонил ухо ко рту племянника.

— Что, Люк? Пить?

— Руки… Освободите. Нужно достать портал… Меня нужно… в скафандр… Чтобы не заразить экипаж.

Оуэн распрямился, подумав, что Люк бредит из-за лихорадки.

— Принесите воды и лекарства, — громогласно оповестил он всю округу. — Это мой племянник! Не стойте, балбесы! Ему плохо. Вызовите флаер из лагеря для доставки больного к медикам!

Он вновь склонился над племянником.

— Всё будет хорошо, Люк, ты поправишься.

— Нет, — прошептал Люк. — Нельзя в лагерь. Убьют! Дядя, сними с меня ремень. Нужно достать портал. Запихни меня в скафандр.