Я взяла лопату и начала насыпать землю, Мефодий трамбовал, а Алиса свернула брезент и отнесла в сарайчик. Управились быстро, но моя нога жутко разболелась от работы.

— Ну вот и все, — сказала Алиса, бросая наверх вырванные с клумбы цветы, — теперь валим отсюда.

Мы быстро ополоснулись под садовым шлангом. Мефодий забежал в дом за вещами, и дом, ставший ареной для битвы с чудовищем остался позади.

— Поедем ко мне, — предложила Алиса, — дома никого не будет.

— Мне все равно, — одновременно сказали мы с Мефодием.

Дождавшись маршрутку и едва втиснувшись в набитую людьми машину, мы доехали до квартала Алисы. Зашли в магазин, я взяла бутылку коньяка, но Мефодий поморщился и показал на водку. Алиса молнией носилась по всем отделам, набивая тележку едой.

— Восемнадцать есть? — устало спросила продавщица за кассой.

— Есть, — ответила я, честно смотря ей в глаза, — и сигарет еще три пачки.

Она хмыкнула и начала пробивать продукты. Расплатившись, я подхватила пакеты, несмотря на протесты, норовящий помочь Алисы.

— Вы это ощущаете? — спросил Мефодий, когда мы подошли к дому Алисы.

Если возле магазина воздух казался насквозь пронизанным солнцем и многоэтажки игриво поблескивали стеклами, то здесь было серо и тускло, словно свет попадал в незримую ловушку. Мы подошли к подъезду, возле которого столпился народ. Из открытой двери доносились шум возни и матюки.

— Здравствуй, Алисочка, — поздоровалась низкая, сухонькая бабуля, когда мы подошли вплотную, — представляешь, Димка помер из сорок седьмой, а жена с сыном пропали.

— Может свалим, пока не поздно? — дернул меня за рукав Мефодий, — это место насквозь провоняло смертью.

В темноте дверного проема показалась мужская спина. Оглядываясь через плечо вышел мужик, неся гроб. За ним показался второй, с блестящей лысой башкой и внушительным красным носом.

— Тяжеловата старушенция, — пожаловался один, — тут одной бутылки не хватит.

— Побойтесь бога, — воскликнула молодая женщина в черном платке, — куплю я вам еще, только аккуратней с бабушкой.

Идущий впереди мужчина хмыкнул, обрадованный увеличившимся вознаграждением и поскользнулся на выкрошившейся ступеньке. Гроб угрожающе накренился под испуганный возглас скорбящих. Крышка с треском раскрывается и вываливается толстая, воскового цвета рука.

Второй мужчина попытался повернуть гроб обратно, но пропитый организм не справляется и вываливается все тело старухи. Труп шлепнулся на ступеньки, ноги старухи от удара раскинулись в стороны. Зз съехавшей черной юбки, озорливо выглянули ярко-розовые кружева панталон.

— Бесстыдство какое-то, — восклицает, стоящая рядом с нами старушка и начинает креститься.

— Ну не было у нее других, — восклицает женщина в платке, очевидно внучка покойной, — бабуля любила все розовое.

Начинается галдеж, грузчиков матерят по полной, мы под шумок проскользнули в подъезд.

— У вас все старушки такие модные? — спросил Мефодий, пока мы поднимались по лестнице.

— Жалко бабушку, — внезапно повернулась, идущая впереди Алиса, — она мне всегда конфеты давала.

По ее щекам текли слезы, а глаза совсем раскраснелись. Она села на ступеньки и закрыв лицо руками, зарыдала. Мефодий сконфуженно посмотрел на меня, я показал ему кулак и подсела к Алисе.

— Все хорошо, — сказал я ей, приобняв за плечи, — она теперь в лучшем мире.

Алиса зарыдала еще сильнее, спрятав лицо у меня на груди. Я поглаживала ее по волосам, пока плач не превратился в тихие всхлипы.

— Ну что пойдем? — спросила я Алису, осторожно приподнимая ее голову.

Она кивнула и вытерла слезы краем футболки.

— Простите, что-то нахлынуло внезапно, — сказала, шмыгая носом.

Девушка отперла дверь и мы вошли в квартиру. Нечистый сразу задергал носом, принюхиваясь. Лицо его помрачнело и он встревоженно посмотрел на меня.

— Я пойду приведу себя в порядок, — сказала Алиса, направляясь в ванную, — вы пока раскладывайте все.

Мы с Мефодием прошли на кухню и я поставила пакеты на стол. Нечистый прикрыл дверь и подошел ко мне.

— Кровью пахнет, — сказал он тихо, — причем довольно сильно, будто свинью разделали.

— И что предлагаешь? — спросила я, доставая бутылку водки.

— Да ничего, — ответил он, — просто будь настороже.

Я достала из шкафа две кружки и налила нам по половине. Жидкость обожгла горло и осела теплым сгустком в животе.

— На вас же не действует алкоголь? — спросил Мефодий, выуживая из пакеты банку маринованных огурцов.

— Действует, просто гораздо слабее, — ответила я и налила по второй.

Алиса открыла дверь и ужаснулась, что начали без нее, да и еще без нормальной закуски.

— Мне и так нормально, — сказал Мефодий, захрустев огурцом.

Алиса быстро соорудила бутерброды с колбасой и сыром, нарезала огурцы на полоски, налила всем сока. Покопавшись в шкафу с посудой, она достала рюмку и поставила ее передо мной.

— Я не могу как вы, стаканами глушить, — сказала она, — так что извините.

Мы выпили все вместе и я накинулась на бутерброды. Нечистый открыл пакет с чипсами и захрустел, поглядывая то на меня, то на Алису.

— Можно вопрос, Алиса, — наконец не выдержал он, — ты ведь и правда маньячка? Никогда не видел у юной девушки такого хладнокровного отношения к трупам, да и кровью здесь разит, как на скотобойне

— Хорошо, — подняла руки вверх Алиса, — ты меня раскусил, я люблю охотиться на маленьких мальчиков и разделывать их на куски в ванной. Вот тебя, я бы с удовольствием съела.

— А если без шуток? — спросил Мефодий, явно напрягшись.

— Вы знаете, что такое, когда постоянно кажется, что за тобой следят? — спросила Лариса, — когда ты с самого детства везде видишь эти гребаные цифры?

Мы с Мефодием молчали и я наполнила посуду. Я махом опрокинула содержимое в рот и закусила оливкой. Мерзкий масляный вкус сразу растекся во рту, никогда не понимала, как их можно есть.

— Я просто не могла быть одна, понимаете? — надрывно сказала Алиса, — в темноте так страшно, а они все время норовили уйти. Тогда я и подумала, а если они умрут, то ведь навсегда останутся со мной? Всегда будут охранять меня в темноте.

Я прокрутила в руке вилку, внимательно следя за Алисой.

— Кто они? — спросил Мефодий, незаметно подтянувший к себе нож.

— Собаки, кошки, крысы — начала перечислять Алиса, загибая пальцы.

— А люди? — прервала я ее, — ты убивала людей?

— Люди не подходят, — грустно сказал Алиса, — люди не видят его.

— Ну вы конечно и парочка, — сказал Мефодий, воткнув нож в булку хлеба, — убийца людей и убийца животных, мир вам да любовь.

— Ой, спасибо тебе, — умилилась Алиса, — давайте поднимем наши бокалы за самое прекрасное чувство на свете!

— За самоиронию что ли? — пошутил Мефодий, — или ты имела ввиду полове влечение?

— Не слушай его, Есеня. — сказала Алиса и выпив рюмку, полезла ко мне целоваться.

Я воткнула в ее вытянутые губы ломтик огурца, которым она радостно захрустела. Стало жарко и я стянула майку, оставшись в спортивном лифчике.

— У нас намечается стриптиз, — завопила Алиса, стягивая короткий топик.

Алиса уже намеревалась запрыгнуть ко мне на колени, когда оконное стекло оглушительно лопнуло и в стене задрожала стрела. Мефодий поперхнулся соком от неожиданности, но быстро сориентировавшись, упал на пол. Я рванула Алису вниз и вторая стрела просвистев в воздухе, засела в двери. Ее траектории как раз проходила через голову Алисы.

— Попили водки, — выругался Мефодий, — так и знал, что это херовое место для отдыха.

Мы услышали гудение и кончик стрелы вырвался из пробитого насквозь стола, почти достав до лица нечистого.

— Это же невозможно, — сказал он, заметно побледнев, — стрелы не могут так летать.

Я почувствовала руку на своих ягодицах. Оказывается, Алиса извернувшись начала вовсю лапать меня.