В лобовую с одержимыми детишками биться бесполезно, тело будто из стали. Ребенок вырвался из стены и растерянно замер, весь обсыпанный белой пылью. Резкая боль обожгла правую ступню. Лежащая на полу тварь крепко вцепилась в ногу. Черт, я же свернула вам шеи. Я дернулась назад, таща за собой ребенка. Второй сориентировавшись, направился ко мне. Хватка на ноге усилилась, будто в железные тиски зажало. Я со злостью ударила ногой по кисти бледной, худенькой кисти. Бесполезно, вдобавок потеряла осторожность и мерзлое тело врезалось в меня, опрокинув на пол. Нога прочно зажатая существом выгнулась, задержав меня на мгновение и едва слышно треснула.

Холодные руки твари неуклюже шарили по моему лицу. Я замолотила кулаками по лицу ребенка, но кулаки только заныли, врезаясь в отвердевшую плоть. Руки существа скользнули вниз и передавили горло. Если бы получилось его скинуть вниз, но второй слишком крепко держал сломанную ногу, не давая дернуться вбок. Я задергалась, стараясь перебороть боль от перелома, умирать совсем не хотелось.

Чье-то тело пролетело мимо меня и ударилось в стену. Я увидела, что мертвяк навалился на нечистого и мощными ударами добивает вяло дергающегося пацана. Надо же, тоже обосрался.

Слабый огонек выплыл позади. Существа одновременно завыли и рванули в спасительную темноту. Алиса склонилась надо мной, держа зажигалку и убедившись, что я жива, скрылась на кухне.

— Эй, убийца, жива еще? — спросил мальчик, отлипая от стены, — это не беззащитных резать.

— В жопу пошел, говнюк мелкий — прохрипела я, — что это вообще было?

— Я не говнюк, меня Мефодий зовут, — сказал парень, на ходу ощупываю ссадины на лице.

Он приблизился ко мне и сел на корточки. Мефодий легонько дотронулся до моей ступни, вызвав приступ чудовищной боли, прокатившейся по всему телу. Неподвижно лежащее детское тельце, ничуть не смущало нечистого. Он только брезгливо поморщился, откидывая носком ноги маленькую ручку.

— Я ведь тебя помню, — сказал он мягко улыбнувшись, — пять лет назад, вы приехали и перебили целый дом, я едва тогда успел удрать. Наверняка, учили тебя охотиться.

— И что? — сжав зубы, спросила я, — хочешь отомстить?

— Нет, — скривился Мефодий, — просто немного поиграть.

Он уже посильнее нажал на мою ногу, вырывая из меня протяжный стон.

— Отвали от нее, — закричала Алиса, смотря в сторону.

Молодец какая, отвернулась, чтобы воздух от крика не затушил пламя свечи.

— Я просто шучу, — спокойно сказал мальчик, — зажги сразу вторую, вдруг погаснет.

— Сама знаю, — огрызнулась Алиса, — лучше помоги Есене.

Мефодий хмыкнул, и с неожиданно легко подхватил меня и поднял. Боль становилась невыносимой. Я попыталась задрать штанину, чтобы оценить тяжесть травмы. Из-за отека ткань штанов сидела очень плотно. Я напряглась и разорвала брюки до колена, едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли.

Нога покраснела и здорово опухла, чуть выше ступни небольшой бугорок. Кость явно сломана, но не вышла наружу.

— Надо вправить, — сказал мальчик и злорадно улыбнулся, — я умею.

— Я же сказала, не трогай ее, — начала Алиса, но Мефодий отвесил ей хлесткую пощечину.

Алиса от удара свалилась на пол, едва не задев свечу. Ее лицо перекосило гримаса ненависти, но ответить нечистому она не решилась.

— Помолчи или я сам прикончу тебя, — холодно сказал мальчик, начиная разминать пальцы.

Потом было очень больно, казалось, что отрезать и выкинуть ногу, куда как лучше, чем терпеть этого маленького изверга. Но железные пальцы резко дернули вверх и боль немного утихла.

— Будешь должна. — сказал Мефодий и легонько ударил по ноге.

Я стиснула зубы, терпя новый всплеск боли, вот же засранец.

Свеча зашипела и погасла. Алиса испуганно ойкнула и придвинувшись ко мне, приобняла за плечи.

Мефодий спокойно разжег свечу заново и настороженно уставился в темноту коридора. Я тоже их услышала, твердый стук шагов тварей, таящихся в тьме.

— Борзеют понемногу, — процедил мальчик, — значит, скоро рассвет и игра закончится.

— Вы же не люди, — сказала Алиса, уткнувшись мне в плечо.

Ее влажные пальцы нащупали мои и крепко сжали. Я ободряюще стиснула ее ладонь и попросила не налегать на мою переломанную ногу.

— Можно и так сказать, — ответил Мефодий, — хотя мы почти ничем не отличаемся, я просто не старею, а твоя подружка чуть сильнее обычного человека. Ну и еще пара плюшек.

Он сжал кулак и ударил в стену, пробив дыру. Затем озабоченно осмотрел кулак и сдул с него пыль.

— Да и в тебе что-то есть. — сказал он, пристально смотря на Алису, — словно отпечаток или оттиск чего-то злого. Иначе ты бы не смогла вызвать эту тварь.

— Согласна, для обычного человека у тебя слишком много закидонов, — сказала я.

— Эй, я ведь могу обидеться, — рассмеялась Алиса, — Хотя нас могут разорвать в клочья, сидеть здесь, с вами, почему-то очень здорово.

— Вот я и говорю, что ты немного того, — улыбнулся в ответ Мефодий.

Стул прилетел из темноты коридора, сбивая свечи, стоящие на полу. Черт, я даже не подумала, что они могут такое выкинуть. Едва последний всполох пламени погас, мертвые дети рванули на нас. За те полчаса, что мы сидели здесь, эта тварь научилась бегать по стенам. Совершенно белые детские тела, спокойно прыгали по стене, отталкиваясь мощными рывками, словно гравитация перестала для них работать.

Схватив стул, Мефодий швырнул его в легко увернувшуюся тварь и прыгнул следом. Мощным ударом он буквально вбил маленькую головку в стену, разукрасив ее черными разводами. Минус один мелкий выродок. Вторая тварь вцепилась в нечистого и обвив конечностями повалила на пол.

— Свеча, — зашипела я, — быстрее зажги ее.

— Их нет, — растерянно сказал Алиса, вслепую шаря руками по полу.

Я увидела, как недобиток, лежащий возле меня, запихивает в рот свечи. Вот же мразь, я даже не заметила, как он подобрал их.

Оттолкнув бестолково ползающую Алису, я перекатилась на бок и провернулась на скользком паркете. Ногу сразу же пронзила острая боль, но я постаралась отрешиться от нее, вытолкнуть в самый край сознания. Существо торопливо запихивало в рот свечи, омерзительно чавкая воском.

Совсем маленькая девочка, едва ли старше десяти лет. Но ее маленькие ручки с крохотными пальчиками сломали мне ногу. Хотя, эту тварь язык не повернется назвать ребенком. Затянутые черной пленкой глаза казались стылыми провалами.

Схватив ее ногу, я рывком подтащила холодное тельце к себе. Тварь забарахталась и лягнула меня в живот. Я с наслаждением опустила локоть на фарфоровое личико. Тонкие косточки захрустели от удара, но челюсти продолжали мерно работать, перемалывая свечу.

Я раз за разом наносила удары, пока локоть не начал опускать в хлюпающее холодное месиво. Существо затихло и я почувствовала, как твердое, оледеневшее тело расслабилось. Челюсти приоткрылись и запустив в ее ротик пальцы, я выгребла остатки свечей. Вот оно, попался обрывок тонкой нити фитиля.

— Есеня, Есеня, ты где? — раз за разом повторяла Алиса.

— Зажигалку кинь, — простонала я, чувствую, что боль возвращается.

— Быстрее, он меня сейчас задушит, — прохрипел Мефодий.

Зажигалка проскользнула по полу и остановилась в метре от меня. Я на локтях подползла к ней и несколько раз чиркнув колесиком подожгла фитиль. Появился слабый трепещущий огонек, но его должно хватить. Я повернулась и выставила руку вперед, стараясь, чтобы слабый свет достал до нечистого.

Тварь прижавшая нечистого к полу, недовольно задергалась. Бросив на меня пустой взгляд, она резво отпрыгнула в темноту. В этот раз существо не спешило скрыться в подальше от света. Тонкая белая фигурка остановилась недалеко от дрожащей полосы света на полу. Мефодий поспешно встал и прихрамывая, подошел к нам. Огонек на фитиле слабо зашипел и погас. Похоже, существо снова использовала способность гасить свет.

Мефодий дернулся ко мне, но тварь обогнула нечистого, прыгнув на стену. Мощно оттолкнувшись ребенок приземлилась возле меня.