- Доски? Которые, на хуй, доски? - не понимает Мэтти.

- Простите, забыл сказать - нам надо будет еще заглянуть на склад лесоматериалов, приобрести там две доски по пятнадцать футов в длину.

- Блядь, я думал, это ты ебаная доска, Рентон.

Рентон вспомнил, что когда-то они были лучшими друзьями. Летом 1979 года, они еще тогда ездили в Лондон, панковали вместе. И теперь все это осталось в прошлом. Но он усилием воли поборол свою злость.

- Потерпи с шутками, друг. Линия расходится перед Мюррейфилдом. Правая ветвь отделяет фабрику от водочного завода. А мы пойдем по левой, потому что она ведет прямо к фармацевтическому заводу; там есть место, где забор находится близко к железнодорожному полотну, - рассказывает он, указывая на схему. - За оградой, несколько шагов в сторону, находится эта пристройка. Мы возьмем доски и положим их на железнодорожный путь ...

- Нихуя себе, - говорит Мэтти.

- Потом переберемся через забор - один из нас залезет самостоятельно, чтобы после держать для остальных доски. Тогда мы перекинем доски с ограждения на кровлю пристройки и окажемся таким образом на ее крыше.

- Блядь, круче человека-паука, - шмыгает носом Мэтти.

- Но там не очень высоко, типа, да? - спрашивает Кочерыжка с широко распахнутыми от страха глазами.

- Нет, это ерунда. Кстати, именно ты - самый ловкий среди нас в этом плане, - напоминает Рентон.

Кочерыжка робко поднимает руку и возражает:

- Но по заборам я еще не лазил, друг ...

- Хорошо, лучше я сразу вас предупрежу, чего молчать ... Да, дело рискованное, мало кто на такое решился бы. Но все, о чем я говорю, в пределах обычных человеческих способностей, - настаивает Рентон, снова склоняясь над картой. - На той пристройке есть водосточная труба, мы можем залезть по ней на завод. Затем мы найдем там героин, который, видимо, хранят в одном из тех контейнеров, - он указывает на отмеченный участок на карте, - или в этом здании, мне кажется, скорее всего в нем они хранят героин.

Мэтти смотрит внимательно на Рентона, потом окидывает взглядом остальных и качает головой.

- Блядь, хуевый какой-то план выходит!

- Буду рад услышать твой, Мэтти, - отвечает Рентон.

- Наверное, думаешь, ты очень умный, потому что пару лет в ебаном университете отучился, Марк, - пренебрежительно проводит рукой по карте Мэтти. - Но это тебе - не Великое ограбление поезда, а ты - не Брюс Рейнольдз. Сука, ты здесь сейчас болтаешь, как Брюс Форсайт, подрочить на эти тупые карты и схемы не забыл?

Кочерыжка с Кайфоломом тихонько хихикают, и только Кизбо сохраняет серьезный вид. Рентон задыхается от злости, но говорит:

- Слушайте, я вам тут не Мистер Большое Время, мне нужен героин. - С этими словами он указывает на схему. - А он - здесь.

- Блядь, ты к этому относишься, как к школьному проекту! Это же - как иглу в стоге сена искать! Ты даже точно не знаешь, где они хранят это дерьмо! Там охрана и, наверно, собаки ... - призывает к восстанию остальных друзей Мэтти.

- Первый признак опасности - и мы съебываем, - говорит Кайфолом. - Никакие псы или ебаные охранники не полезут за нами по доскам.

- А я все равно думаю, что ваш план - дерьмо собачье! Блядь, друзья, как мы выйдем из такой передряги?

Рентон медленно выдыхает. Мэтти просто сводит его с ума, сука, из себя прямо выводит. Ломка скрутила ему кисти, скрутила мозг, ему просто не до пустой болтовни сейчас.

- Ладно. Давайте остынем немного, - огрызается он.

И Кайфолом таращится на Мэтти.

- Слышал об элементе неожиданности? Прорыв легкой пехоты? Триста спартанцев? Баннокберн? В истории описаны полно случаев, когда люди впадали в такое отчаяние, шли в бой, несмотря на обстоятельства, которые складывались не в их пользу. У нас что в Лейте девиз сменился, мы теперь не «стойкие», а «трусливые»? А почему мне забыли сказать?

Мэтти сдавленно молчит, но тишина длится всего несколько секунд, ее прерывает телефонный звонок, от которого все чуть не подпрыгивают на месте. Рентон с Кайфоломом одновременно летят к аппарату, но Марк хватает трубку первым и заметно расстраивается, слыша на другом конце провода голос отца:

- Марк?

Синапсы его мозгу уже играют в чехарду от ломки.

- Папа? Что случилось?

- Нам нужен героин, - слышит Рентон голос Кайфолома, который все еще пытается уговорить Мэтти. - У них есть наркота, а больше нигде нет. Конец истории.

- Куда ты делся? Ты что, опять употребляешь это дерьмо? - спрашивает отец.

- Хотелось бы, но его нигде нет, - холодно отвечает Рентон отцу, слыша гневный спор позади него.

- Что ж, мне это только в радость!

- Чего тебе надо, а? Это мама тебя попросила позвонить?

- Нет, не мама! У меня здесь сидит Хейзел! Ты разбил ей сердце, она рассказала нам, что ты снова подсел на иглу!

Малая стукачка, ебаная фригидная шлюха ...

- Слушай, давай не будем. Скажи, что тебе надо от меня, иначе я просто положу трубку.

- Ты так просто от меня не отделаешься, сынок!

На Рентона накатывается волна знакомого адреналина, который на мгновение даже перекрывает собой боль.

- У тебя десять секунд на то, чтобы убедить меня не делать этого.

- Ты же разрушаешь и наши жизни, Марк ... Мамину, мою жизнь ... После того, что случилось с малым Дэйви ...

- Девять ...

- О чем мы тебя просили прежде?

- Восемь ...

- Тебе действительно безразлично? Мне всегда казалось, что для тебя все это только игра...

- Семь ...

- Неважно! Я знаю, тебе..

- Шесть…

- ТЕБЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЕЗРАЗЛИЧНО!

- Пять, чего ты хочешь?

- Хочу, чтобы ты остановился! Прекратил употреблять это дерьмо! Хейзел, она ...

- Четыре ...

- ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ, СЫНОК! ПОЖАЛУЙСТА, ВОЗВРАЩАЙСЯ!

- Три ...

- МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, Марк, пожалуйста ...

- Два ...

- Не клади трубку, Марк!

- Один ... Так если ты ничего особенного не хотел ...

- МААААРК!

Рентон осторожно, медленно кладет трубку. Затем поворачивается к ребятам, которые пялятся на него, открыв рты, как толстые золотые рыбки в пруду, в ботаническом саду, когда их собираются кормить.

- Старик решил вступить в «комитет бдительности» и заняться моим воспитанием, поэтому будет очень хорошо, если мы быстренько примем решение и смотаемся отсюда, вдруг он решится посетить наше гнездо. Надо решать прямо сейчас.

Солнце уже село, и облака заливались розовым светом. Рентон подумал про себя, что нет разницы, прождал ты всю ночь или намеренно проснулся раньше, ты все равно никогда не увидишь этого волшебного момента, когда первый луч солнца из ночной темноты появляется на хрупком небе, никогда не увидишь этой страшной, непостижимой мудрости, с которой идет смена дня и ночи. Они едут к цели в фургоне Мэтти, останавливаются возле кафе «Канаста» на Боннингтон-роуд, якобы перекусить, но на самом деле - принять валиум, который Рентон похитил из аптечки своей матери. Они запивают таблетки кофе с молоком.

Рентон смотрит, как Кизбо жрет два пончика и слизывает сахар еще с двух. Наркота действует: этот толстяк действительно заметно похудел. Он сам чуть глотает яичницу вприкуску с черствым тостом. Еда обдирает ему внутренности. Кайфолом заказывает то же самое. Кочерыжка с Мэтти берут только кофе и выкуривают по шесть сигарет. К ним подходит менеджер, обеспокоенный тем, как у Мэтти дрожат руки и он постоянно проливает кофе на стол. Кайфолом успокаивает его: - È stanco: influenza.

- Ты же годами со Свонни зависал, - шепчет Рентон Мэтти. – Можно было бы и узнать, где он героин берет.

Мэтти морщится и яростно отвечает:

- Он вообще ничего не рассказывал, понятно?

- Но у тебя есть глаза и уши. Ты же не дурак, Мэтти.

Кизбо встает и направляется в туалет. Мэтти провожает его взглядом, ведет плечами и подается к Рентону. - Блядь, только между нами, договорились?

- Ага ... Насчет нас не переживай, типа, - поддакивает Кочерыжка.