Сейчас все колются. Сначала было только несколько крутых престарелых мужиков типа Дэнни Росса, Самбуки Агнес, потом у них появились наследники - Рентс, Кайфолом и, собственно, я. Возможно, я просто по уши погряз в «да-пошел-ты» рок-н-ролльной культуре, тем самым стараясь как можно больше шокировать публику вокруг, понимаете? Если те мудаки когда-то и беспокоились о наших местных, то мне на них точно похуй. Сейчас такая наша ебаная правда, последние бастионы Эдины (как их называл Кайфолом) и все остальные ребята, которые сидели в баре с бутылками со светлым пивом «Теннет» и смеялись над нами еще шесть месяцев назад, упали под давлением героина. Джонни Лебедь деньги лопатой загребает, и этот риск вполне оправдан, хотя он и знает, что в один прекрасный день к нему обязательно придет полиция и непременно найдет в его квартире наркоманский притон.

Поэтому я сейчас стараюсь держаться подальше. В конце концов, нашел общий язык с мамой, уже перемены к лучшему. Она настаивает, чтобы я вернулся домой, но мне гораздо больше нравится на нашей Монти-стрит. Круто иметь свое собственное жилье, хоть ненадолго, и неважно, что оно очень и очень простенькое, понимаете? Рентс еще не вернулся из реабилитации, но скоро его должны выпустить. Кайфолом все еще гостит на материнской родине. Точнее, на родине матери своей матери. Наша квартира очень удобная для двоих, но, видимо, несколько маловата для трех человек; поэтому когда они оба вернутся, я, пожалуй, поеду домой. Но сейчас так хорошо сидеть здесь, смотреть фильм со Сталлоне, хотя я что-то никак не могу на нем сосредоточиться. слишком много жестокости, друг, pour moi. Кошаки, которые попали в тюрьму, типа Бэгби, например, делали ужасные вещи в реальной жизни, а такие актеры, как Сталлоне, только шутят над ними и получают неплохую зарплату. По сути, они только делают вид, что так же крутые, как Франко или Нелли! И таким образом они только уничтожают в таких юношах, как Франко, любое желание стать лучше, а могло бы все сложиться по-другому, если бы каждый богатый голливудский кошак не просто хотел поиграть в плохого парня, а занял их место, например.

Правильно я говорю?

Поэтому я нахожу кассету с «Волшебником страны Оз» и пересматриваю ее. Я понимаю, этот фильм немного староват, но я же не веду себя, как гомик, хотя и с удовольствием смотрю это кино почти каждый день. Потом я вдруг вспоминаю, что видел один раз гомика, который принимал кокаин, просматривая «Волшебника страны Оз». Это просто глупо, нельзя быть слишком суеверным чуваком. И все же прекрасно сидеть и смотреть кино в своем родном уголке, тихо и мирно, вообще без наркотиков. Понимаете?

Я приношу себе чашку чая, точнее, суповую миску чая (у нее даже ручка есть, я не неуч!) с символикой «Хиббс» и полпачки шоколадных Mc’Vities Digestive. Это настоящий рай! Однако я чуть не бешусь, когда роняю одно печенье прямо в чашку. Но хуй с ним, я просто кайфую, когда делаю глоток из этого океана горячего, сладкого удовольствия. Смотрю я на Манчкинов, которых показывают по телеку и которых голливудская студия отождествляет со средним классом и понимаю, что они больше похожи на нас, страдающих от безработицы, обрушенной на нас Тэтчер, типа. И вдруг я слышу, как кто-то открывает дверь ключом!

Вот блин!

Это должно быть Рентс, это точно не Бакстер, хозяин квартиры, о котором Гэв Тамперли рассказал нам, что бедного старика нашли с пробитой головой в своей квартире на Лондон-роуд. Помню, Кайфолом говорил, чтобы мы держались подальше от его сына, коварного мудилы, но я сейчас мог сделать? Да, друг, такова жизнь - старик со всеми своими домами и клиентами, домовладелец, умер в одиночестве, хотя никаких наркотиков не употреблял. Надо как-нибудь позвонить Элеонор Бакстер ... Мне всегда было жалко таких одиноких людей.

Я встаю с дивана и шагаю к двери: на пороге появляется Кайфолом, у которого в руках сумки и выпуск «Ивнинг Ньюс».

- Кочерыжка!

- Кай.. Саймон, как дела?

- Дэнни-бой ... Сильно ты похудел, - разглядывает он меня, а потом продолжает: - Все путем?

- Конечно! - радостно отвечаю я, потому что сейчас меня все только и спрашивают, что о СПИДе, я, бля, сейчас известен, как Дэвид Боуи, понимаешь? - Что ты здесь делаешь?

Ты же сейчас в Италии должен быть?

У Эль-Кайфоломос появляется знакомый мне овечий взгляд, и он начинает рассказывать.

- Э-э-э ... Обычные сельские дела. Ты не можешь вести себя там так, как привык вести себя здесь, Дэнни, - объясняет он, почесывая яйца, - это надо просто видеть; Папа Римский там держит руль, отчаявшимся там ни шагу тронуться. Трудно мне там пришлось, поэтому я решил заблаговременно уйти с той сцены, - с этими словами он бросает «Ньюс» на стол. - Ты посмотри, Клаудиа Розенберг сегодня выступает. Хочу обзавестись билетами, для нас обоих.

Он идет в гостиную и кричит оттуда:

- А где наш телефон?

И вдруг видит, что я смотрю по телевизору.

- У-ла-ла-а, Джуди Гарланд выглядит очень сексуально в том полосатом платье . Прости, приятель, ты подрочить собирался?

- Нет ... Просто хочу посмотреть кино, - говорю я. Кайфолом кивает, берет трубку и начинает набирать номер.

- Здравствуйте! Могу ли я поговорить с Конором? Передайте ему, что это Саймон Дэвид Уильямсон, он поймет. - Кайфолом зажимает трубку ладонью и говорит мне: - Ебаные секретутки, «могу я узнать, кто звонит..» Он закатывает глаза. Вдруг ему отвечают, и он сразу переключается на обычную приветливую, льстивую речь: - Здравствуйте! Кон! Неплохо, приятель, совсем неплохо. А ты? Прекрасно! Слушай, друг, у меня сейчас совсем нет ни одной свободной минутки, поэтому я прошу непростительно быстро перейти к главному. Какие шансы есть бесплатно получить билеты на ту певицу из Дании на сегодняшний вечер? Ага, меня это вполне устраивает! Дружбан, ты, блядь, гений!

Не хочется мне иметь с ним дело. Я вообще не употреблял ничего, пока он не приехал, а в трезвом состоянии просто ненавижу толпы людей, у меня настоящая клаустрофобия. Но Эль-Кайфоломос выглядел таким счастливым, и я не мог бросить этого кошака, когда он в таком прекрасном настроении. К тому же, это - Клаудиа, певица из Дании, она настоящая легенда!

Кайфолом подходит к своим сумкам, расстегивает одну из них и достает бутылку вина.

- Неси два чистых стакана, Дэнни, время пить кьянти! Объявляю охоту на лейтовских телочек, у нас два билета на вечеринку после концерта! Давай, друг, поторопись!

Я пошел на кухню, но там остался только один чистый стакан. Этот будет ему. Я выливаю из миски чай, который уже совсем холодный. Мы усаживаемся на диван и выпиваем по паре стаканов. Смотрим «Волшебника страны Оз». Затем отправляемся на концерт, а по дороге останавливаемся выпить пивка у Джо Пирса. Я чувствую себя прекрасно, просто клево, даже не переживаю из-за толпы людей, когда мы добираемся, наконец, до клуба. Есть у Кайфолома одна замечательная черта - он пробивной, у него что-то типа ... э-э-э ... авторитета, пожалуй, будет правильно так назвать его привлекательность. Он был итальянским ребенком, который вырос и мамой и сестрами, и те испортили его постоянными ласками, присущими женской компании. Так о нем говорит Рентс, и он прав. Но все же он хороший парень, наш Кайфолом. Может быть высокомерным в общении с телочками, но ему это только на руку. Мне остается только удивляться, потому что на меня не распространяется правило: «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

Здесь собралась безумная толпу, главное сейчас - это протиснуться мимо этих ебаных курильщиков травки. Кайфолом проталкивается сквозь толпу с видом владельца этого клуба, я шагаю вслед за ним. Вижу нескольких куколок, которые вытаращиваются на меня, как будто мы знакомы, но мой друг улыбается всем настолько роскошно, что вскоре мы оказываемся у сцены. И вот группа из четырех человек - гитарист, басист, барабанщик и клавишник - выходят на сцену и берутся за свои инструменты. Эта красивая куколка, которую я полюбил сразу, начинает вопить: - КЛАУДИА! КЛАУДИА! МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!