- Что-то в этом есть, Бобби, но прошу тебя - будь осторожнее.

Бобби кивнул, признавая свою вину. Он хорошо относится ко мне, меня все психи любят. Я слишком долго уже воспринимаю наш мир как жесткое, запутанное и неправильное место, а потому никогда не сужу никого - по крайней мере вслух - и всегда прощаю другим прихоти и пороки, терплю любые розыгрыши. Именно они делают нашу жизнь интереснее. Мы идем двором в столовую, которая примыкает к складу, где работали еще несколько отделов промышленной зоны. Шон все еще дулся и держался стороне от Бобби, потому что тот прятал где-то в кармане проклятый пульверизатор.

Столовая наша не отличалась ничем особенным. Там готовят какие-то пирожки и хот-доги с бобами, чипсы и булочки с начинкой, но большинство рабочих все равно приносили еду с собой. Большая Мел, которая больше походила на танкер, чем на девушку, сегодня пришла завтракать без своей жуткой подружки.

- Как ты, Мел, красавица?

- Неплохо, красавчик мой.

- Почему же, Мел? - Спрашиваю я, когда ко мне в очередь пристраиваются Лес, Бобби и Митч.

- Напарницы нет сегодня, Марк, она на больничном, - девушка говорит почти шепотом, когда к нам приближаются Ральфи Гиллзланд, Баннерман и Бекс.

Мы ненавидели этих подонков - Пиздомордого, Баннермана, мастера со скрипучим голосом, Бекса, его мерзкого сопливого дружка.

- Заказ на сталь уже доставлен? - Кричит мне с конца очереди Баннерман, огромный пиздюк, похожий на шкаф со своими квадратными головой и телом.

Я стараюсь вообще не общаться с Баннерманом, а особенно мне не хочется это делать во время своего ебаного перерыва.

- Сегодня утром отвез грузовиком, - с невероятным удовольствием отвечаю я.

И это только благодаря упорному труду малого Бобби. Безумный он или нет, а дело свое знает.

- Хорошо, - кисло бурчит Баннерман.

Я даже не смотрю на этого жалкого подонка. В то время как Ральфи, несмотря на мою глубокую неприязнь к нему, кажется, почему-то благосклонно относится ко мне, Баннерман всегда был для меня личным врагом, с самого начала. Этот говнюк стал вызывать у меня даже большую ненависть сразу после того, как я ушел из университета. Я возвращаюсь к Мел:

- Все еще встречаешься с тем парнем, Мел?

Помню, она трахалась с одним фермером из Вест-Калдер.

- С тем? Глаза бы мои его не видели, - брызжет она, воздух с шумом вырывается с ее губ, будто гвоздь из пульверизатора Бобби.

- Великий такой был парень, Мел, - с намеком напоминает Лес.

- Вот как раз малые более толковые, - зевает она, - мне из этого не было никакой пользы!

Я задумываюсь на минуту.

- Что-то в этом есть, Мел, ищи себе гнома. Вот у них «орудие» заслуживает внимания ... по крайней мере, я такое слышал.

- Ах ты гномофил ебаный, - смеется Лес.

Лицо Бобби тоже расплывается в улыбке, он ржет, демонстрируя блестящие зубы, его плечи трясутся в истерике.

- Угу, мне сосала пара таких в свое время, - накручиваю всех я - идеальный рост, нет нужды становиться на колени, но такие девушки не для длительных отношений. Здесь, Лесбо, ты - настоящий дока.

- На хуй иди, мудак, - обижается Лес.

Не очень остроумная реплика, но это же Лес. Милый парень, но, несмотря на его высокомерные претензии на Оскара Уайльда не тянет: ни в сексуальности, ни - тем более - в уме.

Малый Бобби снова пускает слюни - конечно, на грудь Мелани сложно смотреть без подобной реакции. Она дает ему по морде, он надувается в одно мгновение.

- Бобби, прекрати, - я шутливо даю ему подзатыльник, но он отвечает мне своей привычной невинного улыбкой младенца.

Хотя он младше меня всего на пять лет, малый Бобби постоянно будит в нас какой-то скрытый родительский инстинкт, с которым я чувствую себя несколько неловко.

- Слушай, Мэл, ты бы к Бобу присмотрелась.

- К этому костлявому малого? И я в этих пирожках больше мяса найду, чем в нем!

На какую-то долю секунды мне кажется, что малый Бобби смущенно краснеет.

Но потом он просто подмигивает и выставляет вперед нижнюю губу.

- Назови мне время и место, крошка.

Мелани взрывается лошадиным смехом и бросает несвежую мешанину на тарелку Митча.

- Да, это о худых и говорят. Сами хуй и ребра, - решается продолжить тему Лес. - Фрэнк Синатра весил всего сто тридцать фунтов, но Ева Гарднер называла его «сотней с хуем».

Мел прилагает нечеловеческие усилия, чтобы приобрести серьезный вид, но я замечаю, что она окидывает Бобби голодным взглядом. Я грожу ей пальцем, потому что единственный заметил это, а она кривляется мне в ответ.

Мел наполняет мою тарелку пирожками, бобами и той же смесью, затем то же накладывает малому Бобби, который берет пластиковую бутылку и поливает каждый квадратный сантиметр своей порции коричневым соусом, пока не опустошает всю банку. И совсем ничего не остается для Баннермана, который направляется к нам именно за соусом!

- Пожрали весь ебаный соус, - яростно кричит он, вытаращившись на тарелку Бобби, после того как увидел пустую бутылку. - Ты же эту хуйню всего жизнь не съешь, зачем все вылил?

Бобби задумывается, а потом объясняет:

- Я просто всем телом пожелал ... - он игриво отвергает волосы с глаз и поднимая взъерошенную бровь, - соуса.

Затем он направляется к столу, а Лесу, Митчу и мне остается лишь всеми силами сдерживать свой довольный смех, который так и норовил вырваться из наших легких. Даже у Шона настроение улучшилось. Такие мелочи кажутся, на первый взгляд, тривиальными, но именно на этих роскошных маленьких победах и специализировался Бобби. И это стоило того.

После работы я встречаю Кайфолома; он ждет автобус на остановке, глазами поедая телку, которая стоит рядом, и потирает свой кривой подбородок, потому что откровенно колеблется. Я вижу, как выражение его лица в одно мгновение становится яростным, будто у детеныша дикого животного, которой ластился к тебе, и вдруг разозлился и напал.

И он уже готов сделать шаг. Его черные длинные волосы с модной стрижкой сверкают на солнце, он одет в белую футболку с V-образным вырезом, выгодно подчеркивающим его средиземноморскую загар; этот замечательный цвет кожи он унаследовал от своей матери-итальянки. Он красуется в широких коричневых брезентовых штанах, которые кажутся слишком длинными для его роста, а на ногах у него - незаурядного качества кроссовки; он всегда носит дорогую итальянскую обувь, приобретенную на распродаже. Кайфолом всегда напряженный, поэтому, когда я зову его в тот момент, как он уже готов двинуться к куколке, он чуть не подскакивает.

- Рентс, блядь, - говорит он раздраженно, указывая головой на девушку, - я работал ...

- Возьми перерыв, пойдем пива попьем, - предлагаю я, потому что мне нужно обсудить с ним переезд на Монтгомери-стрит.

- Если ты угощаешь ... В этих райских чащах так много обезьянок, - протягивает он.

Обезьянками он в компании ребят называет девушек «сама попала в ловушку»,« охотимся на другую».

Мы идем к «Центральной», и начинается обычная тягомотина. Он располагается на высоком барном стуле, а я остаюсь стоять. Кайфолом берется меня заебывать: мол, зашли в жопу мира в этом Лейте, он ожидал лучшего ...

- Знаю, это трудно, но в Лейте тоже так много малодушных перепихонов!

- Какие?

- Малодушных. То есть легких, к которым не надо прилагать усилий, для которых смелость даже не нужна. С громким стоном. Нытьем, если захочешь.

Какой-то старик, беззубый мудак в берете, что стоит у барной стойки рядом с нами, вмешивается в разговор.

- Многим не понравились бы твои слова, - предупреждает он с жаром в глазах.

- Слышали когда-нибудь о личном разговоре?

- Слышал когда-нибудь об общественных местах?

Кайфолом поднимает брови, пытаясь понять, о чем вообще идет речь, а потом говорит:

- Святые ебари, вы же меня почти на месте преступления поймали, начальник.

И он объявляет второй раунд нашего разговора, к которой внезапно присоединяется старик, придвинув стул ближе к нам с видом триумфатора. Однако потом этот мудак быстро пользуется возможностью и рассказывает нам историю своей жизни, в результате чего мы быстренько допиваем и ретируемся. Когда мы оказываемся под последними теплыми солнечными лучами летнего вечера, старая карга с костлявым лицом из Форта, Маргарет Каррен, появляется на дороге с огромной сумкой со стиркой в руках. Она хмурит брови, когда замечает на остановке семью пакистанцев, хотя я, например, не согласен с ней - мне кажется, они больше похожи на каких-то бенгальцев.