— А тебе кто из мальчиков понравился? — спросил его Иван, и Сергей покатился со смеху.

— Слушай, я б тебе врезал…

— Не горячись ты! Я ж по-доброму. Из девочек.

— Ну тогда все. — никакой другой реакции кроме гогота друзей сам Володя и не ожидал. Иван и Лиза успели объяснить Сергею, чем занимается Вова на досуге. — Кроме Кати. Ржёт над каждым словом, если его сказал не Гоша. Видно, он ей понравился.

— Ну, тебе лучше знать, дон жуан, — хихикнул Иван, и Сергей заржал как конь.

— Ладно, — сказал он. — Мне в ту сторону. Удачи.

Сергей ушёл, а Ваня и Володя пошли в гостиницу. Там Вова спросил друга:

— О чём с тобой этот Красный говорил?

Иван рассказал ему.

— Да уж, — протяну Вова. — Теперь и ректор будет знать твою тайну. А ты знаешь, почему Катя спросила про забвение на вступительной лекции?

— Знаю только, что она сама этому не подвергалась. Со шпионом ничего нового?

— Нет. Я даже не пойду за ним следить. Лень, и бесит, когда делаешь что-то бессмысленное.

— Меня тоже. Только б не исчез. Сколько у нас анинвиза?

Вова порылся в своих вещах и достал мешочек. Иван поджал губы — осталось две трети.

— Что ж, сэкономим хотя бы.

— Кстати. Ты в курсе, что тебя омолодили? Помнишь, ректор сказал, что можно омолаживаться при забвении?

— Да, помню. Но почему ты так уверен?

— Ты ведь посвящался в огонь, — по лицу Володи можно было подумать, что он разъясняет что-то элементарное непонятливому ребёнку.

— И что?

— Да то, что если человек посвящается до восемнадцати лет, то умирает, так же как и если посвящается второй раз. Таков магический закон!

— Не магический закон, — усмехнулся Иван. — А заклятье наложенное на мир политиками. А может, и просто байка для запугивания.

— Но люди и вправду умирали, — возразил Вова.

— Может быть и так. Да уж, никогда не слышал про такой закон. Хорошо, что я именно в Огонь был посвящён, и у меня ещё есть возможность сменить стихию, если захочу.

— И сегодня курить не пришлось, — сказал Вова, и оба засмеялись. — Ты мог омолодиться минимум на год, но я думаю, омолаживаться на такой маленький возраст — бессмысленно.

— А Виктору Каретному около сорока, — тихо со страхом в голосе сказал Ваня. — Если это он мне память стёр, то может, я его ровесник… С ума можно сойти, если представить, сколько мне на самом деле может быть лет. А вдруг он меня шантажировал, чтобы я ему в глаза посмотрел и зелье выпил!

— Возможно. Ладно, давай отдохнём. Я спать хочу.

— Да я тоже.

Вова хитро ухмыльнулся.

— Чего? — спросил Иван.

— Ты-то очень хочешь после вчерашней «бурной ночи»!

Очень скоро оба легли в кровати. Иван быстро заснул.

Он шёл по длинному коридору, который казался ему знакомым. Он вышел на площадку. Там стоял отряд людей в военной форме, за поясом мечи. Он понял, что находится в Борсии. Все воины здоровались с ним, но он не обращал внимания. Его цель стояла впереди. Красивая, немного пухлая девушка с рыжими волосами. Он побежал к ней… Побежал… Но оступился, упал и проснулся…

Глубокая ночь. Он сидел на кровати. Сожитель на соседней крепко спал и громко храпел. Ваня понял, что этот сон из его прошлой жизни. Он был в Борсии. Но решил его никому не рассказывать. Наверное, из-за той рыжей красавицы…

* * *

Катя попрощалась с Леной и Лизой у выхода из ВИМ и пошла в квартиру отчима и матери. Сегодня она кое-что поняла о самой себе и хотела поделиться со старшей сестрой.

Она уселась в комнате Оксаны и стала её ждать. Вдруг появился Фёдор со своей самодовольной рожей.

— Что-нибудь хочешь? — с оттенком вежливости спросил он.

— Да. Спросить. Можно? — со времени последнего разговора с матерью, когда Катя узнала о её настоящих чувствах, она стала недолюбливать отчима ещё больше.

— Конечно, спрашивай.

— Где ты работаешь, что у тебя столько денег? — девушка старалась ничего не брать у него. Кушала, правда, с семьёй за компанию, мама ведь готовила, а иногда и она сама. На нужды вполне хватало денег отца и заработанных прошлым летом в Борсии.

— Я служу в органах Власти и Порядка Керилана, но в последнее время у нас появился какой-то опасный шпион, и всех временно отстранили от дел. Наняли, кажется, каких-то приезжих парней для слежки за ним. Сейчас мы живём на мои накопления, если тебя это интересует.

— Значит, подставляете молодых ребят, которые нуждаются в деньгах…

— Но это лишь решение начальства, и я ничего не могу сделать.

— Керилан — государство безличностных людей! — выпалила Катя прямо в лицо своему отчиму.

— А теперь спрошу тебя я, — всегда спокойный Фёдор взбесился. — Почему ты так со мной разговариваешь?!

Катя вскочила.

— А как я должна говорить с человеком, который….

— Не говори этого! — в комнату вбежала Оксана. — Мы все знаем, что ты хочешь сказать. Давай это не будет звучать вслух. Лучше успокоимся и разойдёмся.

Фёдор с гордым, но слегка обалдевшим лицом вышел из комнаты Оксаны, ничего не сказав.

— Мы должны поговорить, — начала Катя, — но не насчёт этого… — она кивнула в сторону двери.

— Его зовут Фёдор, — перебила сестру Оксана.

— К сожалению, знаю, — сказала Катя.

— Нельзя так, даже если он тебе не нравится. Поверь, мне тоже, но так нельзя.

— А как надо? Если он…

— Не надо. Так такие дела не делаются.

— Ладно, давай и вправду не будем о нём.

И они сели на кровать.

— Так о чём ты хотела со мной поговорить?

— Ну… — замялась Катя. — Понимаешь… Со мной такого никогда не было…

Оксана пристально посмотрела на сестру и заявила:

— Ты влюбилась.

Катя кивнула.

— А как ты догадалась? — немного негодующим тоном спросила она.

— Это единственное, чего с тобой никогда не было. Да и по тебе всё видно. Он из института?.. Стой, не говори! Дай, догадаюсь. А ни с ним ты мучила наш тилис всю ночь сегодня?

— Да.

— Как его зовут?

— Иван… Иван Тишков.

— Он тоже из Борсии?

— Не знаю.

— Фамилия наша. И что ты об этом думаешь?

— Я не знаю… С момента нашей первой встречи я каждый день о нём думаю. Мечтаю… И… Вообще…

— Это, как говорится, с первого взгляда, — усмехнулась Оксана. — А он?

— Не знаю… Мы хорошо общаемся, но у меня появилась соперница. Её Лиза зовут. Мне кажется, я… Когда его нет рядом… Мне тяжело… И так легко, когда я его хотя бы вижу… Оксанчик, что мне делать?

— Брать быка за рога, — чётко проговорила Оксана, чисто по-девичьи завалившись на кровать, затем снова села, обхватив колени.

— Как? — жалобно протянула Катя.

— Ну… — слегка призадумалась старшая сестра. — Ты уделяй ему знаки внимания, заигрывай с ним, кокетничай… Я, когда была моложе, тоже думала, пусть они делают первые шаги. Но это всё глупости. Первый шаг сделает тот, кто вовсе не нравится — и будешь несчастной. Не обязательно подходить и начинать разговор. Никто не отменял невербальные средства общения! Увидишь, что ему понравилась — предложи встречаться.

— Но я боюсь…

— Знаю. Это ж у тебя в первый раз, — усмешка Оксаны была с двойным дном. — Костя просто нравился…

— Опять заладила! — возмутилась Катя. — Не напоминай мне об этих паскудах из школы!

— Ладно. Вот как доклады на три часа устраивать в школе, зная, что все смеяться будут, за патриотизм заступаться, от помидоров уворачиваясь, да с отчимом ругаться так, чтоб дом сотрясался, — это мы можем. А как парня заполучить — так мечи в ножны.

— Но я боюсь, правда…

— Чего ты боишься? Любовь — это радость, — а потом с оттенком грусти добавила: — Если, конечно, ещё есть надежда, а твой избранник не полная свинья, как Игнас.

— Боюсь, — повторила Катя. — Боюсь, что он предпочтёт другую, что не обратит на меня внимания, не будет со мной. У меня ещё никогда такого не было… Мне скучно без него… И больно. Другие дела и мысли стали неинтересны! Уже не могу о чём-то другом думать, кроме как о нём. С ним все мечты связаны.