— Отключи микрофон совсем! — приказал технику император.

Девочку стало и вовсе не слышно, первое время она даже кричала что-то толпе, но её голос едва доносился до людей, стоявших впереди.

— К сожалению, — говорил Фёдор, понявший всю тяжесть ситуации, — мы не можем выслушать юную гостью нашей страны из-за проблем с микрофоном… — для Империи Керилан это звучало по крайней мере смешно — проблемы с магической техникой в Войланске, на центральной площади?! Девочка махала руками и что-то показывала толпе, та орала, а ведущий продолжал: — Но я уверен, что девочка ошибается…

Послышались крики вроде: «Дай ей микрофон». Но никакого сильного нажима от толпы не происходило: относительно сытое население Керилана, особенно в столице, не отличалось буйностью.

— …ошибается, и аргамские войска не убивали своих граждан. Всё-таки Турдистаб — часть Аргамии.

— Что делать, мой государь? — недоумевал техник. — Девочка мотает головой на все слова господина ведущего.

На лице Валерия читались слова: «Точно, я совсем забыл про неё!». Он подошёл к занавесу и сделал небольшую хитрость: тихо позвал девочку:

— Оксана.

Она обернулась, и император с улыбкой поманил её пальцем. Девочка отошла, и Фёдор мгновенно произнёс:

— Всем огромное спасибо, что пришли. До встречи! — и пулей выскочил за кулисы к девочке, открывшей глаза народу страны.

— Что вы хотели, господин император? — испуганно спросила Оксана, явно поражённая, что видит перед собой такого великого человека.

— Мы должны поговорить, — придумывал на ходу Валерий. — Отойдём.

Он отвёл Оксану подальше от сцены, чтобы та не выскочила. Подошли Фёдор, Михаил, техник и ещё двое охранников.

— Зачем, — начал император, — ты говорила не то, что мы для тебя написали?

— Я говорила правду, — с гордостью произнесла Оксана. — Я не хочу прикрывать убийц своих родителей.

— Как хочешь, — холодно сказал император и показал девочке на выход. — Там тебя ждёт трансоль с охраной.

Оксана, не зная зачем, обернулась в сторону сцены. С той стороны занавеса ещё раздавался шум, но путь преграждали охранники, и она с досадой осознала, что её обхитрили. Но в сердце сегодня поселилась гордость за сказанную ею правду.

Оксана повернулась к двери, ведущей на улицу, и вышла.

Валерий, Фёдор и Михаил шли в императорскую приёмную при сцене площади.

— Дерзкая выходка, — сказал император. — Будь бы моя воля, я бы приказал её убить.

— А что вам мешает, господин император? — поинтересовался Фёдор.

— Ты что? — с улыбкой проговорил Валерий. — Без ума рождён? У кого, Михаил, ты её купил? Повтори ещё раз для Фёдора.

— У патриотичного, но умного гвардейца, — ответил тот.

— Вот! — воскликнул император. — А это значит, что борсийцы поднимут скандал, если с девчонкой что-то случится. Кстати, Михаил, ты украл из казны десять миллионов. — На лице императора появилась язвительная улыбка.

— Но, господин… — попытался возразить Михаил, но император оборвал его:

— Друг мой, ты похитил из казны десять миллионов золотых. Это огромные деньги. Они сейчас у этого прохвоста гвардейца, который, наверное, и внушил девчонке свои мысли.

Михаил потупил взгляд. Он был в ужасе.

На самом деле десять миллионов золотых монет для казны империи — это почти то же, что глоток воды для человека рядом с пресным озером, но Валерий берёг каждую копейку.

— Что нам теперь делать? — спросил Фёдор. — Борсийцы же…

— Они ничего нам не сделают, — оборвал его император, а затем повернулся к окну. — Но эта ведьма и разбогатевший гвардеец меня взбесили. Чёртовы жители Турдистаба, да чтоб их наши духи всех перерезали! Я не буду обеспечивать эту дрянь. Пусть Хмельную забирают борсийцы и делают из неё хоть национальную героиню. Мы ничего не можем с ней сделать в такой ситуации.

— Борсийцы знают, что Аргамии войска духов предоставили мы — что с этим делать? — спросил Фёдор.

— Не волнуйся, — отвечал Валерий. — Всё сложится в наших интересах.

Михаил кинул на него злобный взгляд.

В дверь постучались.

— Войдите, — небрежно кинул император.

— К вам, — проговорил вошедший слуга, — какой-то перебежчик из Доброграда. Кон…

— Я знаю, кто это, — перебил его император, а затем повернулся к Михаилу и Фёдору. — Вы свободны. Ко мне прибыл очень важный человек, который поможет нам атаковать Борсию.

Оба вышли за слугой, а Валерий сел в кресло, ожидая неизвестного гостя…

* * *

В Борсии началось лето. Под окнами дома номер семнадцать на Рыбной зеленели деревья, распускались цветы — особенно сирень, чей запах заполонил улицу. День стал длинный как никогда в году.

Как-то Иван гулял с Катей. Он решил ничего ей не рассказывать про принцессу, зная ревнивый характер своей девушки, который уже начал его бесить. Однако он испытывал к Кате тёплое чувство, и ему нравилось быть с ней, хотя иногда и раздражали её особенные проявления любви.

Сегодня они сидели в уютном доброградском скверике и обсуждали статью в газете «Борсийская правда» — «Девочка, открывшая глаза народу Керилана»; вернее, говорила в основном Катя:

— Вот видишь, уже даже в Керилане знают, кто на самом деле преступник. Я очень хочу пообщаться с этой девочкой. Она героиня! А ты работаешь на Керилан…

— Не совсем, — замялся юноша. О подарке принцессы до сих пор не знал никто, кроме Вовы.

— Как это? — не понимала Катя.

— Ну, я же борсияц, — ответил он, глядя в сторону. — Просто почему-то очнулся после забвения в Керилане. Может, мы с Вовой здесь и останемся.

— Кстати, он сегодня назвал аргамцев позором планеты.

— Знаю, — сухо сказал Иван, всё так же глядя в сторону.

— Ты не думаешь, что он и про Керилан может так сказать?

Иван пожал плечами. Его друг — по крови тоже борсиец.

Катя наклонилась к нему.

— А что с тобой в последнее время, зайка? — проговорила она. — Я замечаю, что ты стал молчаливым, спокойным. На тебя это не похоже. Что-то произошло? Я же вижу. Расскажи мне.

Иван перевёл дух и с неприятным чувством посмотрел на неё. Его в который раз «ловят»! Она всегда видела его почти насквозь — особенно хорошо это проявлялось в её ревности, часто попадавшей в точку, когда Ивану приглянулась та или иная. Но порой это был второй вид ревности — безосновательный, — он лишь обнажал норов Кати. Она понимала его, старалась помочь, иногда распознавала его проблемы, изменения, а порой и их причины. Но сейчас она таковых не видела.

Иван же не хотел ей ничего рассказывать, но знал, что от этой девушки так просто не уйдёшь, сменив тему.

Но их спас подскочивший Валя.

— Вы слышали?! — практически крикнул её бывший одноклассник, садясь рядом на скамейку. — Это кошмар!..

— Что такое? — нервно недоумевала Катя.

— Что случилось? — рассудительно произнёс Иван.

Валя перевёл дух и выпалил:

— Я только что узнал. Климовы были найдены мёртвыми у себя дома.

У Кати рука потянулась к губам.

— Кто это такие? — спросил Иван.

— Родители Кости, — ответила Катя и повернулась к Вале. — А когда их убили?

— Ещё неизвестно, — сказал тот. — Но вы ведь в курсе, что папаша Кости был богачом и работал в Кроне?

— Да, — откликнулась Катя. — Костя сам, по-моему, двадцать пятого мая в Керилан умотал. Он уже знает?

— Да, — ответил Валя. — Никакой реакции.

— Урод! — проговорили хором Ваня и Катя.

— Так вот, про деньги и Крону. Ещё не знают, кто убийца, но у Климова старшего украли все его деньги — это около двадцати миллионов золотыми (Катя свистнула). Все накопления, должно быть. И ещё пропали важные документы Кроны.

— Это может быть, — рассуждал Иван, — кто угодно.

— Будет ясно хоть что-то, когда установят точно дату смерти Климовых, — продолжал Валя. — Но меня больше всего поражает реакция Кости!

— Я, конечно, знала, что он ещё та сволочь, но так отнестись к смерти собственных родителей — это совсем кощунство!