— Ваня, — она сделала шаг к нему. — Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

— Ах, Даш, — растерялся он. — Как бы тебе объяснить…

— Ну прости меня!

— Да нет. Не в этом дело. Просто всё теперь по-другому…

— А как теперь?

Иван, подумав, решил всё поставить на свои места одной фразой:

— Я люблю Катю.

Дарья замерла. Ей казалось, что она проваливается сквозь землю. Она не могла этого слышать.

— Ясно, — изо всех сил пытаясь проявить спокойствие, произнесла принцесса. — Ну что ж. Тогда я желаю вам счастья.

— Спасибо, — улыбкой ответил Иван.

Это на миг обрадовало принцессу. Просто то, что он улыбался и благодарил её.

— Тогда, счастливо.

— Да, удачи. Пока, — сказал Иван и помахал ей вслед. Она дошла до двери, а затем пулей выбежала вниз.

Как только она ушла, Иван подумал ей вслед: «Вот и всё, закончилась эта канитель с Дашей. Но всё-таки всё было не зря. Не зря то, что я уехал, не зря то, что я Дашу полюбил, не зря то, что я забыл всё. Главное — я встретил Катю!»

В дверях комнаты показались смеющиеся Володя и Виктор. Ивана не очень удивляло, что люди разных поколений так легко сошлись характерами. Они оба его друзья.

— Ты видел! — сказал Вова. — Какая обиженная ушла — ну ты её и обломал.

— Да как всегда, — усмехнулся Иван. — Спокойно, без скандала, ничего не проявив — она в своём стиле.

«Я вижу, — подумал Виктор, — ты, и впрямь, Вань, забыл свою любовь к Даше!»

— А где всё-таки Катя? — спросил Иван Володю и Виктора, что те чуть лбами не столкнулись.

— Понимаешь, — начал её отец. — Она приехала ко мне…

— Она и Дарья, — продолжил Володя. — Мы забрались на чердак, там у Виктора лежало твоё письмо… Сначала его прочитал я, потом принцесса, а потом и Катя…

— И что? — поинтересовался Ваня. — Как она отреагировала? Она хоть опечалилась, или ей всё равно было?

— Ваня, — горько произнёс Виктор. — Она рыдала, она не могла сдержать свою боль, кричала. В общем, Катя куда-то ушла… Она тебя очень любит.

Эти слова одновременно согрели ему сердце и испугали его. А где она сейчас?

— Как её найти?

— Я не знаю, — сказал Виктор. — Она сказала, что хочет побыть одна и ушла.

— Когда это было?

— Часов десять назад, — сказал Вова.

— Мы можем определить где она по одному из ожерелий мага, — заметил Виктор.

— Отлично! — воскликнул Иван. — У тебя есть оно?

Виктор вытащил из кармана синий квадратный кристаллик на золотистой цепочке.

— Хорошо. Володя, можно взять твою трансоль?

— О чём речь! — кивнул тот.

— Там есть магический сыск?

— Да, под рулём.

Иван выхватил у Виктора ожерелье, у Володи серебренный ключ и пулей вылетел из дома.

Через пять минут к ним прошёл слуга Виктора. В руках у него было то самое письмо. Он показал его Володе и Вите.

— Посмотрите, — сказал он. — Вы видите? Кровь, давно засохшая, растворилась в слезах. Кровь — огненная вода; слёзы — стихия вода в чистом виде. Такое может быть только между любящими друг друга магами при совпадении именно этих стихий.

Виктор и Владимир взглянули друга на друга и произнесли:

— Да мы уже знаем.

— Редкая магия. Очень интересно. Выходит, Виктор Андреевич, ваша дочь зря уехала вся расстроенная?

— Скажите, Степан, — обратился Виктор к своему работнику, — если у вас такие хорошие знания о магии, почему вы не работаете в Институте Магических Исследований?

— Вы больше платите.

Виктор ничего не успел сказать, как в другой комнате, где спал сегодня Иван, что-то громыхнуло. Троица побежала туда.

На полу валялись осколки от красивой красной коробки, а посередине в воздухе парило огненное сердце, а по канавкам на его боках стекала вода. Оно было вдвое больше, чем когда его только сделали, и притом всё ещё росло. После нескольких объяснений Вовы, всем всё стало ясно.

Ивана мчался на трансоли за пределы города. Сначала его тревожила мысль о том, что он, возможно, безразличен ей, но почти сразу же он вспомнил слова Виктора о дочери, и они его очень согрели. Она его любит, ему осталось только её найти, её, Катю, и он впервые за свои почти сорок лет почувствует настоящее счастье… Да, лишь вчера, когда они вместе просыпались и общались, он её любил, но ещё не осознавал этого. А сейчас его убивало то, что её нет рядом, а накануне он не остался с ней. Вдруг вспомнилась похожая ситуация (это он называл опытом) — когда он уезжал от Даши… Ваня чуть не упал с трансоли от испуга, что может сложиться так же.

Иван открыл стоящий за рулём ящик и притянул к себе встроенный радар. Он поднёс к красному кругу ожерелье Кати и пригляделся. Пусто, её нигде не было. За 5 минут он облетел весь город, ничего не нашёл.

И вдруг на радаре показалась слабенькая стрелочка, указывающая на север. Это означало, что Катя где-то в 200–300 км от поля зрения прибора, а оно около 500 км.

Иван, не задумываясь ни на миг, рванул в этом направлении. Однако через несколько минут, когда преодолел уже полпути, понял, что в этом направлении находится лишь Чаша Борсийская…

* * *

Она уже несколько часов стояла перед этим могучим озером. Позади шумела листва. Чаша была поистине громадной, а глубиной не меньше километра.

— С днём… — еле выговорила она. — С днём… рождения.

Она ступила чуть ниже, ближе к поверхности воды. На часах уже была половина первого. Катя начала махать руками перед озером, и вода в нём стала расходиться в стороны.

В душе её жила нескончаемая боль, на языке играло его имя, а вчерашняя история с письмом мучила и терзала её раны.

«Они будут счастливы, — думала она. — Он из-за неё всё забыл… Она разрушила полгорода…»

— Я больше так не могу. — Затем она вскрикнула: — Прощайте! — и пошла к центру озера.

…Иван чуть ли не рассекал сам воздух на трансоли друга. Он подал сигнал, который могла слышать только владелица ожерелья, разносившийся на несколько километров. Если бы Иван мог изнутри кабины это слышать, он бы уже оглох.

…Катя уловила, как её кто-то зовёт. Что-то очень далёкое и неразборчивое. «Отец, — решила она. — Я знаю, папа, что ты, наверное, любишь меня, но я не могу жить на этой земле без него…»

Катя дошла до середины дна озера и подкинула воду в небо, метров на двести.

…Иван увидел, как вдали, там, где Катю показывал радар, над землёй парила огромная тёмно-зелёная, зеркальная масса. Подъехав ближе, он понял, что это целое озеро, отражавшее грозовое небо и окружающий лес.

— Это что такое! — не понял Иван и продолжил ускорять трансоль.

…Катя подняла воду ещё выше и произнесла:

— Без тебя, милый, мне и жить незачем. Умерла в тот же день, что и родилась — первого июля… Прощай!

…Иван подъехал совсем близко к озеру и услышал Катин крик: «Прощай!» Её голос звучал так исцеляюще для его души!

Но тут, подойдя поближе, он увидел, что озеро почти пустое, на дне стоит фигура человека и поднимает над собой воду… Он сразу всё понял: это был древний способ самоубийства магов воды. Убивая себя волной так называемые «Утопленники» или «Чада океанов» по легендам и становились вечными духами воды, сливаясь со своей стихией.

Иван заорал от ужаса. Он закричал Кате, но медленно опускающаяся масса заглушила его голос.

Меньше минуты оставалось до того, как Катя войдёт в воду, бежать было бесполезно: долго; а трансоль надо было ещё включать, заводить…

…Катя не глядела по сторонам, а лишь вверх, и встречала волну, как объятие одеяла, в которое куталась одинокими, холодными ночами. В душе ещё были сомнения, она подумала, что не встретилась напоследок с Ваней — и горечь пересилила в ней всё! Она ускорила волну в два раза.

…Иван тоже не медлил. Он вспомнил одно из заклинаний о крови любящих людей, схватил первую попавшуюся более-менее острую палку и со всей силы рубанул по венам левого предплечья. Рану очень сильно жгло, но Иван думал не об этом… Он быстро налил крови в правую ладонь и изо всех сил напряг руку, направив к огромной волне.