— Прошу вас сесть, ибо то, что я скажу, поистине удивляет.

Александр сел и с вопрошающе-любопытным взглядом посмотрел на гостя.

— Сегодня я обедал в кафе на воздухе, перед парком.

— Меня это очень удивляет, — усмехнулся король. — Я понимаю, вы недавно в Борсии, но в летнее время у нас кафе под открытым небом — обычное дело. Знаю это приятное местечко возле парка.

— Да, — продолжал Елин. — Но моё удивление не в этом.

— В чём же? — заинтересовался король.

— Рядом со мной, за соседним столиком, сидела ваша дочь.

— Вот как. Вы пожелали ей приятного аппетита?

— Сир, прошу вас. То, что я хочу сказать, вовсе не смешно!

— Я вас слушаю.

— Ваша дочь сидела с Иваном Тишковым.

Король наклонился.

— Дальше, — сказал он.

— Она призналась ему в любви.

— Это для меня не новость.

— Как? Вы знали?

— У них до его забвения, по-моему, что-то было. И как же Тишков отреагировал на её признание?

— Он отверг её.

— Какие-то любовные страсти впрямь, — усмехнулся король. — Бедная моя Даша.

— Вы думаете, что с Иваном надо что-то сделать?

— Заставить его жениться на моей дочери?

— Ну не знаю… Может быть.

— В прошлый раз, когда мы с ним плохо обходились, ему отшибло память, и он оказался в Керилане. Так что этот парень сам себе на уме, мало ли что он может выкинуть. Так что нельзя с ним так обращаться.

— А что же с Дашей?

— Она завоюет его, приворожит. Или вы считаете мою дочь недостаточно привлекательной девушкой? — королевские брови сурово сдвинулись.

— Нет, что вы!

— Тогда я не вижу смысла в этой встрече и рассказе о ней с вашей стороны.

— Я хотел проинформировать вас и, возможно, как-либо помочь.

— Что ж, — отвечал король, вставая с кресла. — Спасибо за добрые намерения.

Прошла неделя. Рано утром шестнадцатого июня Александр отправился в здание гвардии. Из кабинета он вызвал:

— Мишина и Старого ко мне.

Через пять минут пришли уже знакомые нам Леонид и Василий.

— Доброе утро, ваша величество, — поклонился Леонид.

— Всем привет, — король явно пребывал в отличном настроении. — Я надеюсь, вы разузнали, как обстояли дела со слежкой, которую мы вели год назад?

— Вы имеете в виду, — уточнял Василий, — когда убили Чамосского и Ерёхина?

— Да, — говорил король. — Вы нашли какую-либо информацию в документах, которые вам так любезно предоставили эти новые депутаты Свинский и Жидков?

— Да, — говорил Леонид. — Там сказано, что их убил Михаил Дубовский, совсем молодой парень, работал с двумя ещё более юными стажёрами. Также там говорится, что в органах Керилана его за это повысили.

— Не удивительно, — фыркнул король.

— А ещё, — дополнил Василий. — Мы нашли в книжке полётов Керилана, что он эмигрировал к нам.

— Опрометчивый парень, — заметил король. — Там ему ничего не грозило, а вот у нас… А насчёт разрушенной базы?

— Ничего пока.

— Ладно. Лёня, Вася, вы свободны.

Оба вышли из кабинета.

— Ну что, — начал Василий, — куда пойдём?

— А давай Витю навестим, — предложил Леонид. — Я слышал, он теперь на Викингов живёт.

— Боги! В таком случае пошли туда.

Там их взгляды поразил грандиозный особняк старого сослуживца. Тот принял их как положено: усадил в дорогие кресла, слуга накрыл им стол и подал вина.

— Как дела в гвардии? — хрипло спрашивал Виктор. — Как преступления?

— Да вот, что-то раскрыли, что-то нет, — проговорил Леонид, пока его напарник боролся с курицей.

— Рассказывай, — попросил экс-гвардеец.

— Ну, во-первых, нераскрытые. Это, конечно, убийство Климовых.

Виктор улыбнулся.

— Это уже не новость, — сказал он. — Мне порой кажется, что сам Гуар (известный сыщик Керилана) здесь бы нос сломал. А что раскрыли?

— Чамосского иЕрёхина, — сказал Василий, запивая курицу красным вином. — Знал ты кого-нибудь из них?

Виктор отпил волшебноищущего Алпутарского чая: у него болело горло.

— Ерёхина, — сказал он. — Мы ещё до тюрьмы с ним и с ещё парой гвардейцев вместе работали… — Виктор задумался и вспомнил почти сорокалетнего Ивана. — Хорошее было время. А вы, кстати, друзья, с какого года в гвардии?

— С этого, — сказал Леонид. — Мы вместе этой весной на борсийский фронт заступили. Когда война в Турдистабе началась.

— Кстати, — вспомнил Василий. — А как там твой забвенец?

— Всё достаёт меня. Мне даже жалко беднягу, но сказать ему ничего не могу, а то ему самому худо будет. А кто Ерёхина-то с тем журналистом грохнул?

— Да там один эмигрант, — сказал Василий.

— Откуда эмигрант? — поинтересовался хозяин дома.

— Из Керилана.

Такие эмигранты, за исключением перебежчиков, были в настоящее время редкостью, поэтому Виктор уточнил:

— А как зовут?

— Кажется… — задумался Леонид. — Дубовский… Михаил Дубовский.

Виктор невольно содрогнулся, затем помотал головой.

— А откуда вы это узнали, братцы?

— Из Кроны доложили. Перебежчики.

Виктор вздохнул с облегчением, непонятным для обоих гвардейцев.

— Им верить, — сказал он, — себя не любить.

— Самое удивительное, что он в Борсии. Зачем переехал…

— Действительно, — изобразил удивление Виктор. — Надо найти его и допросить!

— Где ж его найдёшь-то! — сказал Леонид и взглянул на настенные часы. — Ну ладно. Нам домой пора.

— Куда ж вы так быстро, посидите ещё!

— Не надо, — воскликнул Василий. — Меня и так дома жена убьёт за то, что задержался.

— А мне ещё в гвардию сегодня, — сказал Леонид.

Виктор быстро проводил гостей и отправился в комнату Михаила.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

— Расскажи-ка мне, — начал Виктор, — почему в Кроне появились документы, что ты убил какого-то журналиста?.. Чамосского, если не ошибаюсь?..

В глазах Михаила читалась горечь.

— Я не раз раскаивался в этом, — заявил он. — И не знаю, готов ли я заплатить за своё преступление. Не стану увиливать, не хочу, чтобы вас схватили за укрывательство преступника, раз уж они знают. А как это стало вам известно, Виктор?

— Это документы от кериланцев-перебежчиков. Я гляжу, они и вправду на нашей стороне, раз своих сдают.

— Нет, они не перебежчики! — воскликнул Михаил с таким лицом, как будто только что прозрел в том, чего долго не внимал. — Я понял! Они работают на Керилан.

— Как так? — спросил Виктор. — Объяснитесь.

— Они могли бы сдать кучу преступлений и в любое время, но сдали меня, когда я уехал сюда.

— Мне ясно.

— Мне надо было сознаться в убийстве, когда я приехал в Борсию! Я сожалею, что это произошло. Но как мне кажется, для вас это не дело мести и не дело чести, и вам не надо меня сдавать, вы ведь даже не знали этого Чамосского. Хотя со временем я, может, сам сознаюсь, когда найду в себе силы. Но пока…. Чтобы не подвергать опасности вас, Виктор, я, наверное, уйду, и никто не узнает, что я жил у вас.

Виктор кивнул. Он улыбнулся, поняв, что его замысел работает. «Как же, — думал он. — Сдашься ты. Сейчас! Куда ж тебя отослать, чтобы там тебя схватили, но взбучки особой не устроили? Знаю…»

— Слушай, — начал вслух Виктор. — А ты не мог бы завтра в одиннадцать часов сходить в музей и посмотреть, кто скульптор двух фигур? Последняя к тебе просьба.

— Но в одиннадцать часов музей уже закрыт, — удивился Михаил.

— Он закрыт полностью, когда там куча охранников, а завтра там почти нет никого. И задний вход обычно открыт.

— Но почему бы не сходить туда днём? Не поверю, что вам жалко денег на билет.

— Нет, что ты! Просто днём те фигуры закрыты, а ночью всё можно посмотреть. Просто пойми, я не могу ждать начала выставки! Мне нужно сейчас, чтобы подготовиться к ней. Скульптуры называются «Цари» и «Кинсерг-убийца». Легко найти: там всё по алфавиту выложено. Я просто больше нигде не могу достать информацию, а мне заранее надо связаться с представителями давно умерших скульпторов. Фигуры чрезвычайно редкие. Запиши их скульпторов и принеси мне, пожалуйста.