— Но, но, но! — Рин огляделся, будто ища те самые варианты. — Вот так просто? Но это же…

— Да, стрёмно, — согласился Коул. — Но ты подумай, где ещё денег взять. К тому же, это шанс свалить отсюда. Других не будет.

— Ну, вообще-то…

— Кроме того, — добавил Коул, — если сейчас не успеем, то нас всё равно сцапают. Про карантин слышал?

— Да, но… Стоп. Ты что, думаешь, — Рин округлил глаза, — что это всё… на самом деле, из-за нас?

— Не знаю. Но знаю, что, если его введут, мы из Бомтауна уже не выберемся. Тогда проще сразу полицам сдаваться. Мне чего-то не хочется, а тебе?

— Нет! Нет, конечно. Просто… — Рин замялся.

И Коул, прекрасно понимавший чувства друга, положил руку ему на плечо.

— Ринель, всё будет хорошо, — убеждённо сказал он. — Главное, что мы вдвоём. Уже раз прорвались — и снова прорвёмся. Ты же мне веришь?

— Да, — друг слабо улыбнулся. — Да, конечно, верю.

— Ну, вот. А теперь, бежим!

К зданию пригородного вокзала они подбежали минут через пятнадцать. Вокзал выглядел убого даже в сравнении с анкервилльским: низкое строение из грязно-красного кирпича, обнесённое чугунными решётками. За оградой на освещённых путях застыли неподвижные составы, вереницы вагонов и цистерн.

Удача улыбнулась друзьям — тускло освещённый вестибюль был полон солдат. Одни подпирали спинами стены, другие расселись на вещмешках. В воздухе плавал сигаретный дым. Коул заметил и давешних беспризорников из трактира, сгрудившихся в углу.

— Мастер сержант! — Повертев головой, он углядел у касс рыжеусого вербовщика, и бросился к нему.

— Чего? — Сержант обернулся. — Постой. Ага, я тебя уже видел. Эк вас разукрасили! — Он взглянул на горящие красным циферблаты на запястьях друзей, и усмехнулся.

— Что, юнцы, отведали большого города? Перевидал я вас, таких. Небось, всё в рулетку спустили, да на мель сели?

— Да, да, типа того. — Коул покосился на оробевшего Рина. У него самого под ложечкой свербело, но деваться было уже некуда. Назвался кукушкой — лезь в часы.

— Мы передумали, — сказал он. — Мы, это, хотим завербоваться. За аванс, и всё такое… Хотим с вами в Запределье!

Друд вошёл в ворота. Огляделся, потом опустился на одно колено, и рассмотрел в грязи колеи от колёс мобилей. Значит, вон туда! И Часовой двинулся к приземистым постройкам, перешагивая через рельсы.

Когда-то это место было полно жизни и движения. Здесь сияли лампы, грохотал металл, ползли по рельсам вагоны, а под потолками ангаров двигались подъёмные краны… Но с тех пор рельсы съела ржавчина, меж ними разросся мох, а по стенам расползлась плесень. Подходящее убежище для гнили рода людского!

Найти нужный ангар было просто. Лишь над его воротами горела тусклая лампа.

— Эй! Кто таков? — двое охранников у входа при виде Часового вскочили на ноги, хватаясь за пистолеты. — А ну, стоять! Кому ска…

Просторный ангар был освещён керосиновыми лампами, расставленными на ящиках. С потолка, укутанного тенями, свисали ржавые цепи с крючьями. В железных бочках билось пламя, и в его бликах бандиты походили на чертей из красногорских сказок.

Тик-такеры расселись на ящиках, из которых состояла почти вся меблировка логова. Бандиты весело болтали и посмеивались, передавая по кругу бутылки — трофеи из разгромленного бара. Огромный увалень-молотобоец упражнялся с кувалдой: помахивал ей в воздухе, подкидывал и ловил за рукоять, мурлыча под нос. Погром в «Чёрном Сердце» развеселил капону, истосковавшуюся по подвигам.

И лишь один был невесел. Пижон Финн сидел за столом — роскошным, на резных тумбах, взятым за долги у одного барыги — и с мрачным видом катал пальцем по столешнице монету. На душе у капоре было пасмурно.

Эти идиоты рады-радёшеньки. Неужели ему одному понятно, что они влипли? Погром на страх должникам — это одно, а вот поджог… уже серьёзно. Синдикаты тик-такеров состояли в непрочном договоре с полицией, и нарушение равновесия могло выйти боком. А за это синдик Лучио Энцо, глава той пирамиды, в которую входила банда Финна, по головке не погладит. Пижон передёрнулся, лишь представив разочарованное лицо Энцо, и его голос: «Я оказал тебе доверие, Пижон, а ты его не оправдал». Попробуй объясни, что это из-за Большого Додо. А тому всё нипочём — вон, машет своей колотушкой, дубина!

И ещё те двое… Пижон жалел, что не сообразил вовремя прихватить их с собой. Вот бы разузнать, где они натрясли столько времени! А если их будут искать? Если они их верхов, а то и вовсе из знатюков? Мать-гидра!

Финн попробовал успокоить себя. Всё равно, жить обоим соплякам осталось меньше суток. В полицию они не сунутся, по ним видно, что у самих с законом тёрки. Ничего не будет, загнутся где-нибудь в подворотне, и концы в воду. Куда им идти в чужом городе?

— Эй, капоре! — весело окликнул кривой Вескез. — Чего невеселы? Давайте-ка, она нам спляшет! — и кивнул в сторону стула, к которому был привязан ещё один «трофей». Зарёванная танцовщица с кляпом во рту таращилась на них с ужасом.

— Дело! — поддержали его другие.

— Эй, красотка, спляши-ка нам! Да хорошенько, а то мы тя потом поучим, как надо! — Все заржали, затопали ногами. Вескез уже поставил было на ящики фонограф…

И тут в ворота постучали.

Грохот кулака по железу заглушил смех. Все мигом умолкли, обернувшись к воротам. И в этой тишине створка со скрежетом приоткрылась, и в проёме возникла высокая фигура в пальто. Блеснули круглые очки.

— Я пришёл говорить с Пижоном Финном! — прозвучал голос.

Мгновенно с десяток рук выхватили пистолеты. Защёлкали предохранители, зашипел газ, и все стволы уставились на незванного гостя.

— Мне нужен Финн, — как ни в чём не бывало, повторил тот. Несколько тик-такеров взглянули на главаря, и тот приподнялся из-за стола.

— Кто ты такой? — выкрикнул Пижон. — Как ты прошёл мимо моих людей?

— Каких? Этих? — Гость толкнул ногой створку, и та отъехала на петлях — открыв валяющиеся на земле тела бандитов. Теперь ещё с полдюжины стволов уставились на незнакомца… Но ни один палец не нажал на курок. Все понимали, раз этот тип пришёл к капоре — пусть тот с ним и говорит.

И Финн, поколебавшись, махнул рукой. Стволы по одному опустились. Незнакомец медленно прошёл между настороженными тик-такерами, и остановился в паре шагов от стола главаря.

— Значит, ты и есть Пижон, — проронил очкарик, оглядывая ангар. На миг он задержал взгляд на привязанной девушке — та смотрела с ужасом и надеждой. Кем бы ни был пришелец, его появление оттягивало для неё страшную участь. — Неплохо устроился.

— Кто ты? — напряжённо повторил Финн. — И от кого пришёл? — Отдать приказ грохнуть стрёмного типа на месте он не мог: ну как, тот явился от синдика Энцо?

— Меня зовут Инокаан Друд, — спокойно сообщил Друд, как будто это всё объясняло.

— Да ну? — хмыкнул Финн, пытаясь выглядеть уверенно. — И как тебя называть? «Инок», или «Кан»? — Бандиты осторожно гоготнули.

— Да хоть волшебной принцессой зови, — так же спокойно бросил Друд. — Меня по-всякому обзывали, да только все, кто обзывал — либо на болоте, либо на том свете.

— Э! — удивлённо и сердито встрял Большой Додо. — Чё ты дерзкий такой, а? Ты с Финном гутаришь, козёл! — Набычившись, он шагнул к Друду. Тот даже головы не повернул.

— Капоре, — процедил он, — твои люди тут плохо убирают. Кто-то такую здоровенную навозную кучу навалил, и шляпой сверху накрыл — а она теперь воняет без спросу!

Последовала секунда тишины. А потом Додо взревел, как джумм, и замахнулся молотом.

Но за миг до того, как он обрушил удар, Друд вскинул руку и щёлкнул пальцами. Древко кувалды в руках громилы вспыхнуло золотым светом, рассыпалось в пыль — а железное би́ло молота грохнулось на макушку Додо, вмяв котелок внутрь. Лицо у гиганта сразу сделалось глупое и пустое, он покачнулся и повалился на пол, раскинув ручищи.

— Стоять! — выкрикнул Финн, не сразу совладав с голосом: все бандиты уже наставили стволы на Друда. Разум капоре мигом сопоставил факты. Хронист, да еще такой борзый… — Не стрелять, — хрипло повторил он. Если это впрямь «паук», то есть Часовой, простая пуля его вообще не возьмёт. Ох, змейская гидра!