Мальчишка поражённо рассмотрел подарок. Никогда ещё Гай не расставался со своим талисманом. Как-то он был свидетелем того, как на Свалку заявилась комиссия, и какой-то хмырь в котелке пристал к Гаю — что за символ, мол, и не сочувствует ли он «ломщикам»?

«Это не символ, а наглядное пособие», спокойно ответил тогда Гай. «По технике безопасности. Напоминание о том, как легко сломать то, что хрупко».

— Скажете, что вам нужно убежище. А если будут вопросы… То скажите: «Капитан передаёт юнге, что просит прощения, и что ему очень жаль».

— Это тоже пароль?..

— Нет! — обрубил Гай так резко, что Рин испуганно умолк.

— Погоди, Гаюс, — наконец вмешался Коул. — Все ясно, кроме одного — как мы до Бомтауна доберемся-то?

— Ну уж не пешочком через горы. За мной!

* * *

Полицейский комиссар Корф считал, что умеет разбираться в людях. И, глядя на стоявшего перед ним человека, в другое время он без раздумий отправил бы его за решётку. Незнакомец выглядел как наркоман из трущоб: весь какой-то засаленный, неопрятный и пахло от него мерзко — потом, лекарствами… и, почему-то, сиропом для оладий.

Но всё это не имело значения. Потому что с той секунды, когда этот человек предъявил комиссару знак «Чёрной Вдовы», он автоматически сделался главным не только в этом кабинете, но и во всём участке полиции, и как бы не во всём городе!

— Меня не интересует, какими «трудностями» это чревато, — повторил Друд. — Я требую мобилизовать все силы полиции! Необходимо развернуть операцию по перехвату беглецов.

— Мы, хм, можем задействовать около семидесяти процентов городского полицейского корпуса, — пробормотал комиссар. — Часть наших сотрудников занята поиском виновника убийства на заводе. Ещё несколько отрядов задействованы на промышленном объекте — ветряных станциях Ревущей Долины. Там сейчас возникли некоторые проблемы, поступают сводки об угрозе…

— Ешь вас гидра, я сказал — всех! — Часовой хлопнул ладонью о стол так, что опрокинулась кружка с какао, а комиссар отшатнулся на стуле. — Ваша настоящая «проблема», комиссар — это я! Потому что, клянусь, любая ваша попытка препятствовать мне будет расценена как предательство.

— Мастер Друд, — не выдержал стоявший у двери Хилл, которому эта сцена неприятно напомнила его собственный вчерашний спор с учетчиком. Но тотчас умолк, когда Друд пронзил его ледяным взглядом.

— Советую вам придержать своё мнение, инспектор. Мы уже потерпели неудачу из-за того, что я доверился вам: мол, мальчишка избит и слаб, и точно не убежит… А в итоге? Сбежали оба, и теперь приходится привлекать дополнительные силы! Так что не заставляйте меня подозревать вас в государственной измене!

Хилл промолчал.

Он старался не вспоминать детство. Но сейчас в памяти всплыло, как однажды они с друзьями бросили кусок дрожжей в сортир на заднем дворе старого ворчуна Гоббса. Ох, и было хохоту! Мама ругалась и сулила ему будущее бандита. Отец ухмыльнулся в усы, а потом спокойно объяснил сыну, что зря он так поступил, ведь мама хотела поставить тесто для пирога. Зато Виви хохотала так, что чуть животик не надорвала, и всё просила пересказать ещё раз. Виви…

И сейчас Хилл не мог отделаться от чувства, что он снова бросил дрожжи в вонючую дыру.

— Разбить город на сектора! — Друд ткнул пальцем в карту города на стене. — Перекрыть основные улицы. Организовать патрули, и прочесать каждый район!

— У нас может не хватить людей, — Корф благоразумно не стал добавлять, что подобные учения не проводились давным-давно — это было бы равноценно трибуналу. — Я не могу позволить отозвать отряды из Долины.

— Привлекайте цайгеров. Объявляем «красный» уровень тревоги — им предписано подчиняться полиции. А, наконец-то! — Последнее относилось к запыхавшемуся полицейскому, что вбежал в двери с двумя картонными папками личных дел в руках. Друд сорвал печати, нетерпеливо распахнул их и пролистал. Рассмотрел приложенные фототипии двоих мальчишек — один угрюмый и темноволосый, другой светленький, с открытым и простым лицом.

— Ну, вот. Один с восточного берега, другой с западного — выставьте кордоны на мостах! Кому возможно, раздать копии фото, остальным устную ориентировку. — Друд раздавал приказы уверенно и привычно, будто чертя пальцем на карте схему гигантского капкана на двух человечков. — И, самое главное: закрыть вокзал!

— Но!.. Мастер Друд, это вне наших полномочий!

— Вот как?

— Вокзал — это важнейший транспортный узел! — Корф подхватил со столешницы фотопортрет в рамочке, спасая от растекшейся лужи какао. — Решение об его закрытии и задержании поездов требует санкции начальника вокзала!

— И где он сейчас? На станции? Инспектор, за мной! Поедем на санкцию за станцией… тьфу! Погодите-ка. — Друд пригляделся, а потом вдруг выхватил фототипию из пальцев комиссара. Семейное фото изображало самого Корфа в мундире, пухленькую жену и дочку — угрюмую девочку с волосами в два хвостика, в белой рубашке со значками и черном галстуке. — Аха! В городе есть ячейка симовцев?

— Да, — растерялся Корф. — Моя дочь состоит в отряде, и…

— Вот и решение вопроса нехватки людей. Поднимайте всех ребят. Поделить на пары и тройки, придать в подчинение полиции… Можете гордиться своей дочкой, комиссар — сегодня она послужит Империи! — От ухмылки Друда полицейского бросило в пот.

— Хотя я не думаю, — добавил Часовой с порога, — что С.И.М. уже учредил значок «Охота на человека»!

Когда незваные гости покинули кабинет, Корф шумно выдохнул, промокнул лоб платком, и им же вытер лужу какао на столе. Хотел было заварить себе ещё — чайник бурлил на спиртовке — но тут в дверь просунулось лицо полицейского.

— Шеф! Доставили вещи, э-э… задержанной! Есть пара интересных штучек, не желаете посмотреть?

— «Разрешите доложить», стажёр! — ворчливо поправил комиссар. — И не «штучки посмотреть», а «ознакомиться с уликами»… Уже иду.

Тренькнул звоночек, и в трубу пневмопочты на стене упал цилиндр с посланием. Корф развинтил его и развернул документ. Как он и полагал, это оказался приказ о решении «нештатной ситуации» на ветряных станциях Ревущей Долины. Но, пробежав его глазами, Корф изменился в лице. Немного поколебавшись, он взял со стола печать и украсил документ синим оттиском.

— Прости и помилуй, владыка, — пробормотал он, и осенился знаком песочных часов на плакат с ликом Вечного.

Помянутые «штучки» ждали на столе в комнате для допросов. Первой уликой оказалось с полдюжины стеклянных пузырьков, наполненных разноцветным содержимым.

— Наркотики? — поинтересовался Корф у эксперта-криминалиста. — Или яды?

— Круче, командир. Парни из лаборатории ещё работают, но по их словам — это вообще запрещено к производству, такого даже в монастырях не варят! Разве что для Чёрной Гвардии, и то не факт.

— Гм. А здесь что? — На железном подносе лежал непонятный ком чёрной ткани.

— А вот взгляните. — Эксперт ухватил ткань двумя пинцетами и потянул вверх. Ком расправился, и оказался одеждой. Чёрным комбинезоном на всё тело…

ГЛАВА 10

Мальчишки вслед за Гаем вышли из брюха шагохода под моросящий дождь. Прожектор на макушке шагохода был зажжен, и в косом луче света поблескивала рябь капель.

— Сюда! — Гай поманил их туда, где у ноги шагохода громоздилось нечто, укрытое до земли брезентом.

Коул не мог понять, что у учителя на уме. Прежде чем выйти, Гай разжёг на столе маленький тигель; потом раскопал в груде хлама напольные весы и заставил обоих мальчишек встать на них разом — пришлось держаться друг за друга. С чего вдруг мастеру понадобился их вес?

Поэтому, когда Гай сдёрнул брезент, Коул ожидал увидеть под ним что угодно. Например, воздушный шар со сдутой оболочкой. Или того круче — махолёт со сложенными крыльями!.. Но под брезентом обнаружилось лишь несколько ящиков из каменного дерева, высотой по грудь, с нанесёнными на стенки белой краской цифрами и опломбированными крышками.