Это всё они, сомнений нет! Они всегда незримо стояли за спиной Геруда; они были виновны во всех его неудачах — вносили ошибки в отчётность, подстрекали рабочих к доносам, распускали слухи о его карточных долгах и пристрастии к джину. Они только и ждали, когда он споткнётся — чтобы отнять всё, что принадлежало ему.

Ну уж нет, сегодня этот день не настанет! Он сумеет разъяснить, что ни в чём не виноват. Это всё старый подлец Банджи, вздумавший учить сопляков крамоле. И дубина Трепке — как он мог доверять этому ничтожеству? Не иначе, снова их происки… И Тринадцатый! При мысли о мальчишке рука Геруда затряслась от ярости, и перо усеяло бумагу кляксами. Толстяк зарычал, скомкал лист и швырнул через всю комнату в камин.

Надо успокоить нервишки… Геруд подошёл к шкафу и вытащил припрятанную за книгами серебряную флягу. Набурлив в крышку-стопочку немного вонючего, ядрёного джина, хлопнул одним махом, поморщился и крякнул. Хотел было повторить — но тут внимание его привлёк какой-то незнакомый звук. Словно бы царапанье и шорох.

Геруд огляделся. Может, птица стучится в окно?.. Но за окном было пусто, лишь первые капли дождя чертили дорожки по стеклу. Крыса?.. Звук повторился, и Геруд вдруг понял, что он доносится из камина. На глазах у него, из трубы просыпалось немного сажи.

— Кто здесь? — хрипло спросил Геруд. Ему вдруг представилось: они подослали убийцу, и теперь он карабкается вниз по трубе, будто Праздничный Дед из сказок. Он схватил прислонённую к каминной решётке кочергу и отступил на шаг. — Слышь, ты, я вооружён!

Сажа посыпалась снова — а потом из трубы вдруг свесилось и закачалось в камине… Геруд отпрыгнул назад, и лишь потом сообразил, что это просто кукла.

Набитый чем-то мешочек был перетянут верёвкой так, чтобы получилась голова и толстый живот. Вместо рук-ног — пришитые лоскутки, лицо — пуговицы-глаза и усы из двух клочков меха… Одежда из фиолетового лоскута была сколота булавкой. Верёвка охватывала «шею» куклы и уходила в дымоход так, что та походила на висельника.

Кукла изображала его, Геруда.

ОНА ИЗОБРАЖАЛА ЕГО ПОВЕШЕННЫМ!!!

Геруд взревел, как бык на бойне. Метнулся было к камину, потом к двери — позвать охрану!.. Но тут же представил, сколько потом слухов и шуточек пойдёт по заводу. Нет уж, он разберётся сам!

С кочергой в руке управитель пробежал по коридору. Долго бряцал ключами у неприметной двери; потом споткнулся и ушиб ногу, поднимаясь в темноте по заваленной мусором чердачной лестнице… Наконец он распахнул дверь и с одышливым сопением вывалился на крышу, под дождь и хмурое небо.

Вокруг вздымались закопченные дымовые трубы и воздухозаборники. Управитель нашёл взглядом трубу того же красного кирпича, что и его камин. Верёвка была повязана вокруг неё, и Геруд принялся вытягивать её, будто тащил из дымохода рыбу…

Он не видел, как позади него из-за надстройки бесшумно выступила чёрная фигура. Не видел — но почувствовало спиной, что на крыше он не один. Толстяк замер с верёвкой в руках и обернулся.

— Ты ещё кто?..

На незнакомце был чёрный комбинезон, скрывавший всё тело. Лицо было замотано тканью так, что видно было лишь глаза. Молча и недвижно он разглядывал Геруда. Управитель шумно засопел.

— Значит, любишь шуточки шутить?.. — прохрипел он. Геруд помнил о сегодняшнем печальном опыте, и потому не бросился на негодяя сломя голову, а принялся медленно обходить его сбоку, держа кочергу на отлёте. — Кто тебя подослал? — Незнакомец не сводил с него глаз, и если бы Геруд не был так ослеплён злостью, то оробел бы — столько молчаливой ненависти было в этом взгляде. — Я тебя спра…

Чёрный вдруг сорвался с места. Геруд успел замахнуться, но тут кулак в перчатке врезал ему в лицо так, что голова мотнулась назад. Кочерга вылетела из руки и брякнула о крышу. Второй страшный удар — в брюхо — согнул управителя пополам, и он упал на колени… прежде чем третий удар повалил его набок.

Дождь хлынул в полную силу, загрохотал по рифленому железу крыш. Охранники у ворот бросили окурки и скрылись в сторожке.

Геруд завозился на крыше, тщетно пытаясь вдохнуть. Сквозь застилавший глаза туман он разглядел над собой чёрную фигуру — огромную на фоне туч. Крепкая рука схватила его за отвороты сюртука и приподняла.

— З-за что? — просипел Геруд. — Кто ты?

— Заткнись! — Странно звучащий голос грубо оборвал его. Чёрный склонился ниже. — Инспектор! Он приходил к тебе?

— Что?..

— Говори, свинья! — Незнакомец тряхнул его за шиворот так, что зубы управителя лязгнули. Каждый вдох пах железом — кровь из разбитого носа текла по усам, и её размывал дождь. — Что спрашивал у тебя инспектор?

— Я не п-понима-а… — Жалкая попытка солгать тут же была пресечена ещё одним ударом по зубам, и у Геруда будто молния перед глазами полыхнула.

— На помощь! — сипло пискнул он: всё нутро от ужаса свело, и на крик не хватило дыхания. — Спаси… — Он захрипел, когда чёрный рывком намотал его галстук на руку и затянул, как удавку.

В несколько шагов убийца (теперь в этом не было сомнений) подтащил его к краю крыши. Управитель скосил глаза — под ним уходили вниз на четыре этажа стены корпуса, а ещё ниже тянулся склон обрыва. Мысли путались и скакали вразнобой. Это не могло, не имело права происходить с ним!

— Я даю тебе последний шанс ответить, иначе полетишь вниз. — Незнакомец приблизил лицо к физиономии Геруда. — Что хотел от тебя инспектор?

— Он п-приходил сюда, — пролепетал Геруд. — Чуть больше часа тому… Спрашивал про двух мальчишек с завода… клянусь, я…

— Что? Что ты ему сказал?

И в глазах незнакомца Геруд увидел свою гибель. И понял, что это не «они», и даже не террористы-«ломщики» — хуже. На ум пришли самые страшные истории, которые рассказывались в клубе после игры за рюмкой бренди…

— Пощадите! — завопил он, и схватился за руку убийцы. — Клянусь, он хотел знать лишь имена! Имена и личные номера! Я-я ничего больше не сказал, я ничего не зна-а-а..! — Он разрыдался, и слёзы вперемешку с дождём покатились по его щекам.

— Заткнись, — процедил убийца. Он подтянул управителя к себе и уронил на крышу. Тот приподнялся на четвереньки — руки тряслись.

— Не убивайте… выдавил Геруд. Убийца взглянул на него с презрением.

— Не сегодня. Ты нам ещё пригодишься. И — никому ни слова о нашей маленькой беседе. Скажешь, что с лестницы упал, — в голосе прозвучала насмешка. — А если проболтаешься, пеняй на себя. Уяснил?

— Да, да-да! — неистово закивал Геруд.

— Вот и отлично. Бывай, управитель. — Чёрный развернулся и пошёл прочь.

Глядя ему в спину, Геруд шумно вытер окровавленный нос рукавом и поднялся на ноги. Кочерга валялась неподалёку: он подобрал её, тихо вздохнул — и ринулся вдогонку, занеся железку для смертельного удара.

Как чёрный почуял его? Он даже не обернулся, лишь как-то вдруг отпрянул в сторону, и встретил Геруда ударом локтя под дых. Толстяка согнуло пополам и повело на бегу в сторону, он сделал ещё пару шагов — и вдруг навис над самым краем крыши.

Налетевший порыв ветра с дождём предательски толкнул в спину. Геруд судорожно замахал руками… И со страшным воплем полетел вниз.

Дождь пришёл из-за гор и обрушился на Анкервилл, задернул город серой пеленой мглы. Из-за особенностей климата — вечный холод на севере, вечный зной на юге, к чему стоило прибавить перепады давления на границе с Запредельем, ибо барьер не препятствовал воздушным массам — над Империей постоянно бушевали циклоны. Дожди и грозы случались очень часто, а северные ветра были свирепы. Если бы не множество горных хребтов, что преграждали путь ветру — пригодные для жизни и хозяйства регионы давно погибли бы от пылевых бурь.

Дождь плясал по улицам и крышам, хлестал вздувшуюся гладь реки, что несла волны вровень с лодочными причалами. Вода бурлила в водостоках, грязными ручьями неслась по улицам и исчезала в решётках сточных люков. Ливень разогнал людей с улиц, и окна домов затеплились светом в дождливой мгле.