Князь действительно сидел в кресле. Ждал.

— Это правда? — с порога спросила Райяна, останавливаясь и рассматривая Ярона так пристально, будто видела впервые.

— Что? — ожидаемо спросил он, но тут же опустил глаза. Он понял, о чём она. А она поняла, что он понял.

— Значит, правда, — Райяна прикрыла глаза рукой, будто ей было больно на него смотреть. — Ты, наш князь… ударил женщину. Беззащитную девушку… А я не могла поверить… Я не думала… никогда не думала, что ты способен на такое. Я всегда… неважно. — Она подошла, далеко вытянув руку, будто старалась не оказаться к нему хотя бы на сантиметр ближе, чем необходимо, поставила флакончик с противоядием на столик и быстро отступила к двери.

— Постой, Райяна, — тихо сказал князь.

Она замерла, стоя к нему спиной.

— Я… я знаю, что это… я не должен был.

Райяна повернула к нему голову, взгляд синих глаз был горьким и невыразимо печальным.

— Она очень зла на меня? — спросил Ярон.

— Она… не зла, — медленно проговорила Райяна. — Всё ещё хуже. Кажется, она презирает тебя.

Ярон вздохнул и отвернулся.

— И ты тоже? — спросил глухо.

— Я… не знаю. Я помню слишком много такого, что мешает мне тебя презирать. Помню, как ты закрывал грудью меня, других… многих. Но это…

Она приоткрыла дверь и снова закрыла.

— Я чуть не забыла самое важное. Полина сказала, что там, в иномирном лесу, откуда ты её похитил, был сын Мрака.

Мимолётная тень пробежала по лицу князя, и он опустил глаза.

— Значит, её зовут Полина… Но откуда ей знать о сынах Мрака?

— Она говорит, что видела их во сне. И описание совпадает.

— Так может, и это ей приснилось?

— Не шути так, — в глазах Райяны полыхнула злость. — Это слишком серьёзно. Я вижу, ты не удивлён. Значит, там и в самом деле был мрак? Он был… с тобой?! Вы., ты… Ты связался с мраками?! — она задохнулась от переполнявших её эмоций, от неверия, надежды, что всё не так, от того, как неожиданно больно и глубоко ранили сомнения.

— Не было там мрака, — ответил Ярон, подняв на молодую волчицу мрачный взгляд. — Это я её пугал, навёл чары, чтобы загнать в ловушку.

— И не получилось? — недоверчиво удивилась Райяна. — Ведь она оказалась в Светании.

— Да, не получилось, она побежала не туда, куда я рассчитывал. Эта девчонка всё делает… поперёк.

— Ты хочешь сказать… что наш лучший воин и охотник не сумел загнать обычную человеческую девушку туда, куда ему было нужно? — Райяна тряхнула волосами, чёрные пряди хлестнули её по щекам. — В это невозможно поверить.

— Тем не менее, это так, — процедил Ярон. — Не забывай, что она всё-таки не мрак и не добыча для меня. Я не хотел… пугать её слишком сильно, пытался осторожничать — и вот результат! Всё, хватит меня допрашивать! Я пока ещё твой князь, а не наоборот. Неужели из-за пары слов девицы, которую ты видишь впервые в жизни, ты перестала верить мне?! В таком случае, я действительно плохой князь… Можешь думать, что хочешь. Я устал. И не стану больше оправдываться.

Райяна открыла дверь, чтобы выйти, и снова обернулась, бросив на Ярона взгляд, полный тоски.

— Не забудь обработать рану, мой князь, — она вздохнула и вышла.

Ярон опустил голову и прикрыл глаза рукой.

В обеденный зал Полина отправилась в сопровождении обоих телохранителей, и её первый завтрак в этом мире прошёл настолько мрачно, насколько это возможно.

Г рон махнул рукой, и из теней, залёгших по углам огромного зала, тут же выбежал слуга, явно опасавшийся медведя. Выяснив у Полины, что она согласна на любую еду, кроме разве что сырого мяса, лишь бы поскорее, слуга умчался на кухню. Упоминание о сыром мясе повергло его в ужас, похоже, он решил, что Полина вообще-то любит сырое мясо, но вот прямо сейчас ей захотелось для разнообразия съесть что-то другое.

В ожидании Полина осматривалась. Огромный длинный стол мог вместить небольшую армию, свет из высоких узких окон падал полосами, чередуясь с тенью, обитавшей здесь на правах старожила и лишь слегка теснившейся, милостиво принимая легкомысленного гостя. Тень, лежавшая у дальней от окна стены, будто говорила: я была здесь всегда и всегда буду, можешь попытаться меня прогнать, но у тебя всё равно ничего не выйдет, скоро вечер, скоро ночь… Мои союзники надёжны.

Я нужна многим, прячущим в тенях свои секреты и тайны.

Прищурившись, Полина с трудом разглядела нескольких светов, дремавших на чём-то вроде небольших столиков — каждый на единственной резной ножке. Сейчас волшебные птицы не светились. Вот одна из них взлетела и медленно, будто продолжая дремать даже во время движения, вылетела в окно. Остальные зашевелились, и ещё одна последовала примеру подруги. Полина подумала, что светы, должно быть, будут спать на солнышке. Спросить, так ли это, было не у кого, от этого стало грустно, хотя она изо всех сил старалась не поддаваться ни грусти, ни тем более отчаянию.

Фея, сжавшись в искорку, пряталась у неё в волосах. Они решили, что ни к чему ей маячить под носом у Г рона. Дразнить медведя не более разумная идея, чем дразнить быка.

Г рон и Верен разместились по обе стороны от Полины. Г рон выбрал место так, чтобы свет из окна на него не падал, Верену поневоле пришлось сидеть на свету. Он слегка щурился и было очевидно, что быть на виду ему совсем не нравится. "Странно… совсем он не похож на медведя… — думала Полина. — Вот Г рон — просто вылитый медведь. Недобрый медведь — то ли голодный, то ли не выспавшийся". А Верена она скорее приняла бы за волка. Или даже… за ворона. Интересно, есть ли среди оборотней птицы?

Резковатые, но правильные черты, узкое лицо, нос с лёгкой горбинкой, прямые чёрные волосы ниже плеч, небрежно перехваченные тонким ремешком, и глаза, похоже, тоже чёрные. Ну уж точно тёмные. А на щеке шрам. Или это тень от волос, от упавшей на лицо пряди?

Полина, тайком косившаяся на телохранителя из-под полуприкрытых ресниц, отвела взгляд за миг до того, как Верен посмотрел на неё. Было похоже, что он предупредил её едва заметным движением головы или, вернее, отпугнул, мол, не смотри на меня, я чувствую, что ты меня рассматриваешь. Если не отвернёшься, наши взгляды встретятся. Но он не хотел этого. Так же как и она. Полина боялась. Верен… кто его знает, что у него на уме. И на душе. Живётся ему здесь несладко, это ясно.

Еду принесли быстро. Две служанки споро расставили блюда, источавшие аппетитные запахи. Тут было и жаркое, и овощное рагу, и оладьи, каша с ягодами, и засахаренные фрукты, но Полине кусок в горло не лез. Телохранители не ели, сидели по сторонам изваяниями. Служанки стояли за спиной, того и гляди дыры в ней просверлят взглядами — боятся сделать что-то не так, не угодить.

Может, тут в ходу жестокие наказания? При этой мысли аппетит пропал окончательно. Полина с трудом запихнула в рот понемногу из одной и другой тарелки, почти не чувствуя вкуса. Подумала минутку, решилась:

— Принесите мне в комнату эти фрукты и… что это тут, морс? Я съем это позже.

— Будет исполнено, госпожа, — прошелестела служанка. — Мы принесём свежее, с кухни.

— А это? — решилась на вопрос Полина.

Ей хотелось бы, чтобы и остальную, более серьёзную еду, тоже принесли к ней, ведь ходить сюда есть — настоящее испытание. Эдак она догонит и перегонит модельные стандарты в рекордные сроки, благо у неё и так лишнего — разве что пара килограммчиков, никак не больше. Но есть, когда за тобой наблюдают как минимум четверо, окружив со всех сторон… Для этого надо иметь стальные нервы или хорошенько проголодаться.

— Сметут, — неожиданно с усмешкой ответил Грон. — Тут то и дело кто-то приходит, ест, уходит. Вон, — он повёл рукой в сторону дальнего конца стола. — Там и сейчас что-то стоит из холодных закусок. На кухне постоянно готовят свежее, приносят, забирают посуду. Приходить сюда поесть можно когда угодно. Раньше ели только в отведённое время, но это не слишком удобно, особенно, когда то и дело приходится совершать вылазки против мраков. Тея Тамила наладила работу кухни так, что поесть можно в любой момент, днём и ночью.