Без лишних слов я обнимаю его, подсаживаясь вплотную к нему. Саша приходит в замешательство от моего жеста, да что говорить, такого развития событий не ожидала даже я. А что такого? Это далось бы мне еще тяжелее, если бы я начала взвешивать все за и против, оценив то, насколько уместны объятия в этот момент.

— Молчи, — тихо прошу я, сильнее обнимая его за шею и зажмуривая глаза.

Саша расслабляется и заводит свою руку мне за спину, аккуратно поглаживая ее, заставляя покрыться меня мурашками от приятной и нежной щекотки.

— Хочешь поговорить молча? — Парень кладет голову мне на плечо, а я киваю.

— Вдруг это наше последнее объятие, — (вдруг он больше не примет меня в свою жизнь).

Его пальцы замедляют темп. Потом Саша перекидывает мои ноги через свои так, что мои стопы оказываются на кровати. Парень крепче прижимает руками мое тело, глубоко вздохнув.

Я расслабляюсь. Даже и не подозревала, что была настолько напряжена и насколько сильно я хотела прикоснуться к нему, утонуть в его руках и вдохнуть его запах. С ним я чувствую себя так, что трудно описать. Мне как нельзя лучше, как нельзя комфортнее. Это наказание или вознаграждение?

— Значит, — говорит Саша, и я ощущаю вибрацию от его груди. Значит, что? Это все? — Ты выходишь замуж?

Я отстраняюсь, удивленно поднимая брови. В глазах парня тоска. Мой взгляд смягчается, и я слегка улыбаюсь, мотая головой.

— Нет, — отвечаю я. — Я не хочу этого.

— Но к чему тогда это все? — Хмурится Саша, и я опускаю уголки губ. — Ты помолвлена, потому что это каким-то образом поможет твоей семье. Почему теперь ты действуешь обратным образом? Что изменилось?

— Хочешь, чтобы я сделала это?

— Нет, не хочу, — выпаливает он, сам не ожидая и, похоже, испугавшись моего вопроса или своего ответа. — Я бы очень не хотел этого, неважно понарошку или по-настоящему. И неважно за кого. Я хочу понять, Вик. Почему, что поменялось? Почему вообще ты согласилась на это, если не хотела. Даже меня успели обвинить. Объясни, пожалуйста, что происходит?

— Знаешь, мне тоже интересно, что поменялось, — произношу я. Саша больше хмурится, приоткрывая рот. — Что поменялось в тебе? — Мне действительно непонятно, что заставило его перейти от позиции «я не верю в любовь и не завожу серьезные отношения» к позиции «не хочу, чтобы ты выходила за кого-угодно замуж».

— Ты переводишь стрелки, — недоумевает Саша.

— Хорошо, — я убираю руки с его шеи, вытирая их об джинсы, потому что волнение дало о себе знать. — Но сначала скажи, что происходит между нами.

— Вроде бы мы решаем проблему, возникшую из-за твоей помолвки.

— Я о другом, — я медленно прикасаюсь рукой к его шее и провожу большим пальцем по скуле, смотря ему в глаза. Саша перестает хмуриться, а я приподнимаю уголки губ. — Я спрашивала тебя, к чему все это идет. Что между нами, Саш? Если тебя… — (волнует? Интересует? Беспокоит? Слишком в лоб получится), — кхм, хочу все-таки, прежде всего, прояснить, что между мной и Марком ничего нет, не было и не будет. Он мой враг, если называть вещи своими именами.

— Кажется, я еще больше запутался, — произносит он словно самому себе.

— Я тоже, — глубоко вздыхаю я, не переводя взгляда от своих пальцев на его лице.

Заметно Саша побрился. Пару дней назад, тогда, когда мы были на крыше, у него было достаточно много растительности на лице. Еще ни разу не видела его таким. Сейчас у него снова божеский вид и нет мешков под глазами. Глаза, его глаза.

— Согласна, это странная и запутанная история, — продолжаю я. — Но, кажется, я начинаю все распутывать, потому что поняла, чего я хочу на самом деле. И в этом я благодарна тебе. Я бы хотела ответить на все твои вопросы, когда все закончится. И да, ты все еще нужен мне до сих пор. Только ты.

— Столько дерьма происходит, — говорит Саша.

— Я знаю, — мне становится не по себе, я совершенно не планировала плакать. — Мне страшно, Саш.

— Чего ты боишься? — Наши голоса становятся все тише.

У меня возникает непреодолимое желание поцеловать Сашу. Он убирает мне прядь волос за ухо, что заставляет меня шире улыбнуться сквозь вновь появившееся напряжение в теле. Его глаза говорят, наверное, даже больше, чем надо. Я понимаю, что он не ждет, что получит ответ прямо сейчас.

Саша отводит взгляд, сдвинув брови, меняясь в настроении. Создавая контакт глаз, хочет что-то сказать, но нас прерывает открывшаяся дверь, в сторону которой мы оба поворачиваем головы.

В комнату входит Полина, которая больше не выглядит ни капли агрессивной или злой, но чувствуется, как она теряется. Да и я тоже как-то потерялась, потому что совсем забыла, что в этой квартире кто-то есть.

— Помешала? — Подруга держится за ручку двери, прищуриваясь и неторопливо почесывая предплечье.

Смущенно отвожу взгляд, понимая, в каком положении она нас застала (конечно, все в пределах разумного, но ближе к другому направлению, нежели к дружеским посиделкам или разбирательству насущной проблемы). Скидываю ноги на пол, а Саша убирает от меня руки, упираясь ими теперь в кровать.

— Нет, мне уже пора, — кивает Саша и встает, удивляя меня.

Я подскакиваю с места, ошарашенно смотря на него, приоткрыв рот. Во мне смешались тонны эмоций и вопросов. Что значит пора? Почему? Он ведь может остаться!

— Да, увидимся позже, — загадочно говорит Полина.

Я не отрываю взгляд от Саши. Он невозмутимо стреляет глазами в мою подругу, но, склонив голову в мою сторону, замечает мою реакцию, поэтому на его лице ежесекундно меняются эмоции: удивление, волнение и, наконец, понимание. Осознав все, он ухмыляется. Я с мольбой и просьбой смотрю на него.

Снова его внутренняя борьба, я вижу это в его глазах. Но в итоге он выдыхает, подходит ближе и притягивает к себе, прошептав на ушко:

— Не бойся, страшнее остаться там, где ты не хочешь быть, — целует в щечку и направляется в сторону двери.

Я врастаю в землю и вся покрываюсь мурашками, если уж не говорить о том жаре, который охватывает с ног до головы. И уж тем более, если опустить о том, как сильно горит щека от его поцелуя.

— Больше двух говорят вслух вообще-то, — недовольно подкалывает его Полина.

— Ага, — бросает он, напоследок подарив мне улыбку за спиной у подруги.

А я просто провожаю его зачарованным и смущенным взглядом, улыбнувшись в ответ. Его улыбка была искренней. Не знаю, что на самом деле он в нее вложил, но я прочитала что-то такое: «Решай все свои чертовы проблемы, я буду ждать тебя на нашем месте». Все слова — моя фантазия, но я, возможно, получила свой ответ на то, что в нем поменялось. Даже если я так и не поняла, урегулированы ли наши отношения или нет, нам надо дать шанс. А сейчас он хочет, чтобы я действительно разобралась со всем этим вопросом.

Слышу, как Саша прощается с Никитой и в итоге уходит. Все-таки уходит.

— Значит, Разумовский? — Ухмыляется Полина, скрестив руки на груди. Мгновенно чувствую прилив крови к щекам и повышение температуры тела. А моя улыбка, наверное, становится еще глупее.

— Это не… — заикаюсь я, а подруга приподнимает бровь с еще более коварным взглядом. В комнату заходит Никита, что-то жуя. Выдыхаю, принимая более серьезный вид. — Давайте перейдем к делу.

— Я думал, оно уже закрыто, — Никита отодвигает занавески и открывает балконную дверь на верхнее проветривание, впуская свежий и прохладный воздух.

— Если ты не забыл, она все еще фактически окольцована, — Полина подходит ко мне и, хватая за руку, присаживает на кровать рядом с собой.

В мыслях все еще Саша: его слова, взгляд, действия, поцелуй. Я оглядываю ребят, пока Никита присаживается на стул рядом с письменным столом около балкона, но я будто совсем забыла о том, с какой целью я пришла, что вообще за план и зачем мне понадобилась эта парочка.

— Ну все, — смеется Полина. — Боюсь, нам не избавиться от твоего влюбленно мечтающего вида, — она подпирает голову рукой и мечтательно вздыхает, часто моргая глазами и смотря в потолок, а потом опять смеется вместе с Никитой. Это я, по ее мнению, так выгляжу?