— Только ради того, чтобы ты убедился, что несешь бред.

— Да я не настаиваю, я и так поверил бы.

— Нет уж, я тебе докажу, — и он снова смеется, вызывая у меня улыбку. Боже, я его еще и уговариваю спать вместе. Я точно чай наливала? Успокоившись, парень смотрит на меня и через секунду щелкает по носу. — Эй, хватит!

Я легонько бью его по руке, а он еще шире улыбается. Спрыгиваю с подоконника, снимаю резинку с волос и оборачиваюсь к нему, идя задом и поправляя волосы.

— Пойдем, покажу кое-что, — говорю я. Саша повинуется и идет следом за мной.

— Кровать, на которой я сегодня буду спать? — Я фыркаю, останавливаясь около своей спальни.

— Еще чего, это моя территория, а вот на диване — пожалуйста.

— Зачем тебе вообще кровать, если ты засыпаешь только на диванах? — Усмехается он.

— Да иди ты, — закатываю я глаза.

— Иду.

Мы заходим в спальню, и я указываю ему рукой на своего нового друга Ямаху, говоря «та-дам». Саша удивляется и подходит ближе к инструменту. Нажимает на кнопку включения и садится за табуретку, которая стоит около синтезатора.

— Не смогла отказать Полине, — прислоняюсь я к стене справа от него.

— И правильно сделала.

Саша нажимает всеми пятью пальцами быстро по очереди на белые клавиши. Затем гамму до-мажор [Примеч. автора: если вдруг кто не знает или кому интересно, это последовательное нажатие клавиш от ноты «до» первой октавы до той же «до», но третьей октавы. И обратно]. И играет мелодию «С днем рождения».

— Только не говори, что еще и на пианино играть умеешь, — говорю я, складывая руки на груди. Парень лишь усмехается.

— Как видишь, — он убирает руки с клавиш и смотрит на меня, улыбаясь.

Я удивлена, насколько этот человек талантлив? Конечно, он сыграл самую простую мелодию, но он на двух инструментах играть умеет, а я даже с одном до сих пор коряво обхожусь.

— Сыграешь что-нибудь? — Спрашивает Саша и встает со стула, предлагая сесть.

— Ну-у, я плохо играю, мой уровень — собачий вальс.

Для парня такие аргументы не работают, и он отводит меня, держа за плечи, к синтезатору, посадив на табуретку.

— Не прибедняйся, — он встает на мое прежнее место. — Давай, — я тяжело вздыхаю, начиная стрессовать.

— Ладно, но только внимание: слабонервным просьба выйти. Очень много фальшивых нот, — но Саша только улыбается.

Немного настроившись, я располагаю пальцы на клавишах. Сердце от волнения начинает биться, ладони потеть, но еще раз глубоко вздохнув, я начинаю играть Titanium, песню, которая принадлежит певице Сие и ди-джею Дэвиду Гетта. В некоторых местах нажимаю не те ноты, но стараюсь на этом не зацикливаться, хотя от этого становится еще более неловко. После припева вовсе сбиваюсь и прекращаю играть, закончив случайно нажатыми аккордами.

— Хорошо у тебя получалось, чего остановилась? — Удивляется Саша.

— Вообще-то не хорошо, а ужасно, — я прикладываю руку ко лбу, качая головой.

— Не выдумывай, у тебя просто пока мало практики игры на публике, как я понимаю, и из-за этого неуверенность, — он подходит сзади меня, кладет руки на плечи и медленно массирует. — Расслабься, все ошибаются. И я тоже до сих пор иногда ошибаюсь, — я слушаю его спокойный тембр голоса с закрытыми глазами и потихоньку успокаиваюсь. Почему для меня это так нелегко, играть для кого-то? Даже когда-то, когда я играла для бабушки или мамы, всегда тряслись руки.

Саша прекращает массажировать мои плечи, и я выключаю синтезатор.

— Время уже позднее, надо собираться ко сну, — говорит Саша, убирая руки. — Не против, если схожу в душ? — В ответ я мотаю головой.

— Нет, полотенце можешь взять в ванной на полке, — он треплет мои волосы и уходит.

Надо бы разобрать диван, чтобы было побольше места. И заменить плед на нормальное одеяло.

Сегодня я сплю рядом с ним. Черт, ляпнула же. Нет, я его не боюсь, но стесняюсь, несмотря на то, что вообще-то это уже давно пройденный этап. Он все-таки парень, а я все-таки девушка, не привыкшая к нему. Да, мы уже спали в одной постели, но если в первый раз я была пьяной и расстроенной, во второй раз — расстроенной, то сейчас — ни то, ни другое. И все равно я это предложила, не желая, чтобы он меня отговаривал. Не хочу спать в другой комнате и знать, что он там, один на моем диване. И мне самой с ним как-то спокойнее. С некоторого времени я в нем нуждаюсь. Пора себе в этом признаться.

Прежде, чем лечь спать, я попросила Сашу не снимать футболку. В ответ он лишь рассмеялся, сказав, что в квартире слишком жарко, поэтому так уговорить его мне и не удалось. «Стесняешься?» — последовало от него. Я лишь закрыла перед ним дверь в ванную, чтобы почистить зубы. К сожалению, парень был прав: было действительно тепло, и я действительно стеснялась. Пришлось переодеть лосины на шорты, хотя я бы с удовольствием спала, как обычно, без штанов вообще, но не с ним.

Открыв все окна на небольшую щелку и заперев входную дверь, я ложусь подальше от края, пока Саша смотрит что-то в телефоне. Я отворачиваюсь к стенке вместе со своим гаджетом: на дисплее показывает без двадцати минут полночь.

Через время парень выключает свет и ложится рядом, пожелав спокойной ночи. Я ему ничего не отвечаю и выключаю экран телефона, поворачиваясь к Саше. Он лежит на спине наполовину в одеяле, даже на одну треть.

— Ты сильно хочешь спать? — Спрашиваю я, положив руку под подушку.

— А что? — Направляет он взор на меня. Веду плечом.

— Я не хочу.

— И что ты предлагаешь?

Как говорят: отвергаешь — предлагай. Задумываюсь, понимая, что усну я все равно не скоро. Хочу просто поговорить с ним, но нет темы, а «Правда или действие» не то, что сейчас нужно. На действия у меня нет желания (короче говоря, мне лень), а вопросы спрашивать слишком сложно. Опять еще наткнусь на то, о чем он не хочет разговаривать.

— Давай по одному факту из жизни, — предлагаю я, и парень приподнимает бровь. — Что угодно говоришь из биографии или предпочтений, просто что-то о себе. Ну, вот например… я начну. М-м-м, в детстве я мечтала о щенке, но мне так его и не купили.

— Почему?

— Мама — аллергик.

— Трудное детство, — я улыбаюсь ему в ответ. — Моя очередь, значит? — Киваю, а Саша смотрит в потолок, переплетая свои пальцы между собой. — В школе признался в любви училке, уже не помню по какому предмету, чтобы она мне не ставила очередную двойку.

— Серьезно? — Издаю я смешок. — И сработало?

— Да, она молодая была, — улыбается парень.

— Хитро, — теперь думаю, что сказать мне. Как всегда, когда надо, все вылетает из головы. — Хорошо, в общем, у нас в семье было принято, что после десяти вечера мы с Аней должны быть дома. И однажды, когда Полина уговорила меня погулять и было уже поздно, единственным решением было вылезти через балкон. И первый раз был неудачным, — морщусь я. — Короче, напоролась на железяку, когда спрыгнула с пожарной лестницы и упала, — после этой фразы он приподнимает брови. — У меня даже шрам остался, смотри, — я сажусь и поднимаю левую руку локтем вверх, показывая на внутреннюю сторону предплечья.

Парень тоже присаживается и рассматривает мою «боевую метку». Но если мне весело (это было очень давно), то он какой-то серьезный.

— Капец, ты отважная. Стоило хоть того? — Говорит он, а я опускаю руку и усмехаюсь.

— Я жуткая паникерша, так что дальше нашего забора я не ушла, — прислоняюсь спиной к стене. — Теперь ты.

Саша опирается на руку, почесывая затылок. Пока он вспоминает, не могу не смотреть на его мощную грудь и пресс. Просто передоз привлекательности.

— Лет до семнадцати у меня была длинная челка как у эмо, — произносит Саша, и я смотрю на него, приподнимая один уголок губ и сдвигая брови к переносице.

— Что? — Пытаюсь представить и смеюсь от этого образа. Он широко улыбается, слегка покачиваясь. — Не могу представить даже. И что заставило избавиться? — Пожимает плечами.