— Но Никита же твой друг, — говорит она.

— Да, как видишь, хватит одной руки, чтобы посчитать моих друзей, — киваю и ухмыляюсь я. — Мы с Никитой хорошо знаем друг друга, но нельзя сказать, что мы очень близки. Или что готовы на все, если кому-то понадобится помощь. Мне кажется, каждый сам по себе.

— Ты вообще к себе никого не подпускаешь, — пожимает плечом Вика. — В чем твоя проблема? — Я застываю на несколько секунд, приоткрыв рот. В чем моя проблема?

— Нет никаких проблем. Единственное, что меня беспокоит, — это ты, потому что я не хочу терять тебя. И прекрасно понимаю, что я не готов и никак не вписываюсь в твое окружение, — она смотрит, не понимая, приподнимая одну бровь. — В смысле, что…

— Серьезно, Саш? — Хмурится девушка, явно удивившись. — Мое окружение? Почему ты никак не поймешь, что если вокруг меня много людей с толстыми кошельками, то это еще ничего не значит?

— Я это давно понял, — одна из причин, почему она мне нравится.

— Тогда почему? Почему ты все еще считаешь, что для меня имеет значение: есть у тебя деньги или нет?

— Я этого не говорил, и я так не считаю. Я считаю лишь, что есть наверняка претенденты получше, а ты почему-то общаешься с тем, кто снимает квартиру в дешевом районе и платит за нее под самый конец месяца.

— Помимо этого этот человек еще и идиот, — усмехается она без улыбки и поправляет волосы. — Потому что я лучше бы каждый месяц платила за съемную квартиру на окраине города, чем фальшиво улыбалась на камеру вместе с такими же фальшивыми претендентами.

И все равно Вика не понимает, что мне нет места в ее мире, частью которого она является. Даже если она этого не хочет, ей нужно это принять. Сложно получить такой статус и не нуждаться в деньгах, гораздо легче свалиться на дно. Но разве эта игра стоит свеч? За собой тащить ее, на низшую ступень было бы неправильно, а в круг обеспеченных людей мне никогда не вписаться, как минимум, потому что душа привыкла к простоте.

Вика опускает взгляд и уходит в себя. По ней видно, что она что-то обдумывает. С ее лица не сходит грусть. Неужели ее это так задело?

— Эй, Вик, — отвлекаю я девушку от неправильных мыслей. — Я ни в коем случае не думаю, что ты избалованная или фальшивая, или что-то в этом роде. Просто, — вздыхаю я, — наверное, я просто пытаюсь отговорить тебя от этой затеи.

— Может, ты это себя, а не меня уговариваешь? — Уверенно спрашивает она.

— Что? — Теряюсь я, прищуриваясь.

— Мне кажется, ты лишь приводишь дополнительный довод, чтобы придумать причину, почему это не может случиться, — Вика сильнее поворачивает корпус в мою сторону, а я все еще не догоняю. — Но она гораздо очевидней.

Теперь я точно не врубаюсь. Сильнее сдвигаю брови к переносице, взглядом требуя объяснить, к чему она клонит. О какой причине идет речь и о причине чего?

— Я знаю, что тебя тормозит, — продолжает Вика, и грусть в ее глазах меняется, будто на азарт. — Я догадываюсь, с чем ты не хочешь столкнуться. Но ты не думаешь, что некоторые вещи лучше оставлять в прошлом, не позволяя им влиять на твое настоящее? Например, неудачные отношения.

Меня словно встряхивают эти слова. Они прошибают до мозга костей, парализуя все тело.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — я чувствую, что вру, но я должен понять, что в ее голове.

— Саш, — она кладет руку мне на колено, посылая импульс тока по ноге. Смотрю на Вику, которая внимательно всматривается в мое лицо. — Я знаю, чем закончились твои отношения, серьезные и долгие, с бывшей девушкой.

И тут в горле пересохло. Откуда? Нет, зачем ей вообще надо знать это, может, она мухлюет? Озноб пробегает по телу, и я непроизвольно сглатываю.

— И что с того? — Единственное, что я способен сейчас произнести.

— Ты говорил, что для тебя важна верность, но ее ты не увидел, и столкнулся с предательством, — это вызывает мою усмешку.

— Мне уже все равно на бывшую, на ее предательство, — начинаю я медленно злиться. — Я живу дальше.

— Нет, ты не живешь дальше, — с уверенностью говорит Вика, и мои брови резко поднимаются вверх. — Ты…

— Мне уже все равно, ясно? — решительно я обрываю Вику и спустя секунды непрерывного контакта наших глаз встаю, отходя к краю крыши.

Мне незачем помнить свою бывшую. Она сделала то, чего я ожидал тогда меньше всего: изменила мне с моим лучшим другом. Я был готов на руках ее носить, я был готов ради нее на все. И что она сказала напоследок после всего? Она сказала: «Извини, но я думала, ты догадаешься». Сука, почти три года, три года потрачены впустую и ради кого?

Это была одна из причин, по которой я переехал в другой город. Я больше не мог там находиться. Она уничтожила все мое доверие и все мои надежды, так люди не поступают. Так не должны поступать те, кто, казалось, проверен временем и к кому испытываешь доверие.

И что же, по версии всезнающей и всевидящей Вики, она до сих пор в моей голове? Да как бы ни так, я стер ее из памяти, стер навсегда. Почему у Вики такая вредная привычка лезть туда, куда не просят, и давать свои психологические объяснения. Да и какой в этом смысл? Все давно кончено и забыто, все в прошлом. Пусть там и остается.

И почему Вике так захотелось вспомнить это сейчас? Эти воспоминания никак не помогают, только тяжелее стало на душе. Вид на город немного успокаивает, забирая лишь малую часть раздражения.

— Саш, — девушка неожиданно подходит со спины и кладет руку мне на плечо, пока я стою у края, скрестив руки на груди.

Оборачиваюсь к ней, раздраженный ее предыдущими словами. Она молчит, ее брови сведены, губы поджаты. Убираю руки в карманы. Я дал ей ключ, как она хотела, можно теперь осуществить мое желание и не продолжать затронутую тему?

Вика подходит еще ближе и кладет голову мне на грудь, обнимая меня. Глубоко вздыхаю, потому что не чувствую удовлетворения от того, что так долго ждал. Ее положительная обратная связь выглядит как жалость, а я не хочу, чтобы она жалела меня. Но я не могу и обижаться на нее за это, поэтому я обнимаю в ответ. Напряжение медленно уходит.

— Ты же понимаешь, что я не отстану, — говорит Вика. Я надеялся, но, к сожалению, не удивлен.

— Я здесь не для того, чтобы…

— Я знаю, но теперь послушаешь меня ты. Именно послушаешь, а не пропустишь мимо ушей, — она поднимает голову и серьезно смотрит мне в глаза. — Понял? — Убираю от нее руки.

— Слушай, — но она подносит к моим губам палец.

— Тс! — Глубоко вздыхаю, понимая, что ее упрямство сильнее моих просьб.

Эту девушку и танком не остановить. Она поочередно хватает меня за руки, не отрывая взгляда.

— Тебе было тяжело, — начинает она, гладя своими большими пальцами костяшки моих рук. — Я понимаю, но чем больше ты пытаешься забыть все и выкинуть это из головы, тем больше ты вязнешь в этом болоте. Я имею в виду, что, может, ты и скрыл ото всех эту рану, надеешься, что все само пройдет. Но ты не можешь вечно избегать близости из-за неудачи прошлого.

— Может, это мой осознанный выбор. С чего бы вдруг из-за кого-то там я бы менял свои убеждения?

— Но у вас были нормальные отношения.

— Совсем нет, — мой отрицательный ответ заставляет ее задуматься. Вика отпускает мои руки, пока я наблюдаю за ней, зная, что будет еще попытка.

— В любом случае нельзя отрицать влияние близкого тебе человека. А она была для тебя таковой, я ни за что не поверю, что это не так, — тут Вика права, и мне бы очень хотелось соврать во второй раз, но я не стану.

— Допустим, но сейчас это не имеет смысла, — ухмыляюсь я. В глазах девушки появляется понимание и спокойствие.

— Зато тогда это повлияло на твой якобы осознанный выбор. Ты был обижен. Все было разрушено, и ты испугался, что это может случиться снова, если вдруг…

— Ничего я не испугался, что за бред? — Хмурюсь я.

— Боже, какой же ты упрямец, — вздыхает Вика. И это я упрямец?

— У меня были отношения, девушка мне изменила, я начал новую жизнь. К чему сейчас этот пересказ моего прошлого?