— Прекрасно выглядишь. Надеюсь, тебе понравились цветы.

Секрет с цветами раскрыт, и мне такой расклад совсем не нравится. Марк знает мой адрес, знает мои любимые цветы. Причем тот букет был не единственным, был ещё букет с неизвестными мне цветами и с новой запиской: «До скорой встречи».

Все трое мужчин прощаются со мной и уходят. Марк даже руку мне поцеловал. Если бы не отец и эта рожа, я бы сжала руку в кулаке и треснула ему по носу. Зачем он это делает? Зачем он присылал цветы, оставлял записки? Пусть он будет под успокаивающими таблетками, умоляю.

Через час приходит мама, прервав мое одиночество и бесконечный поток мыслей. Я пробовала читать книгу, которая лежала на мамином кресле, где она всегда любит проводить время с какой-либо литературой, будь то художественная или публицистическая. Выходило это крайне неудачно, потому что собственные размышления заглушали всю историю из книги.

— Привет, солнышко, — она незаметно подкрадывается ко мне и обнимает сзади.

— Привет, где была? — Я откладываю книгу, пока мама ходит по комнате и снимает свои украшения. Бросаю взгляд на часы: почти шесть часов вечера.

— Была у Маши, — мамина знакомая.

— Ты хотела поговорить?

— Я? С чего ты взяла? — Мама присаживается на диван.

— Папа сказал.

— Ну папа любит говорить слишком официально, — это точно. — Определенной темы для разговора нет, — она пожимает плечами с лёгкой улыбкой. — Я лишь хотела увидеться с дочерью. Как твои дела? — Пытаюсь нормально усесться в кресле.

— Да, ничего. Знаешь, кого я недавно встретила?

— Неужели парня своей мечты? — Смеется она, а я закатываю глаза.

— Нет, таких не существует. Я встретила Полину.

— Да? Как она поживает? Где вы встретились?

— У нее все замечательно. Мы случайно столкнулись в пиццерии.

— Здорово, — мама поправляет серебряный браслет на руке, который никогда не снимает. Это ей отец подарил на серебряную свадьбу. — Ты, наверное, не очень рада новому сотрудничеству отца, так ведь? — Мама всегда отличалась умением видеть насквозь. Почему папа так не умеет?

— Я рада, что у него продвижение в работе, но если они часто будут к нам ходить, я буду ходить гораздо реже.

Мама кивает, и ее взгляд устремляется в пол. Она тоже помнит все, что было в десятом классе. Думаю, она всегда на моей стороне, и если папа скажет, что Марк изменился, и это было обыкновенное детство (в шестнадцать лет-то?), то мама говорит, что люди не меняются. Я тоже так считаю, а если они и меняются, то становятся не собой, притворяются другими, поэтому рано или поздно они все равно вернутся к своей сущности. А вот Лариса, жена моего брата, всегда здесь спорит: «Характер — явление приобретаемое, его можно изменить, но только нужны большие старания. А вот темперамент, да, останется с вами навсегда. Это врожденное». У нее образование психолога, поэтому и говорит то, о чем начиталась. Наверное, именно после появления ее в нашей жизни я увлеклась психологией. Но она не всем приходится по нраву, как минимум в доказательство можно привести недовольство Саши по поводу моих рассуждений о прошлом.

— И все-таки на тот ужин, что ты не пришла, Марк показался мне достаточно адекватным, — погодите, что? — Может, он повзрослел и понял все свои ошибки, — ага, а еще я пойду в военную школу, это настолько же маловероятно. Вероятность: ноль целых ноль десятых. Зеро. Даже его галантный жест на прощание был показухой, о каком взрослении идет речь?

— Мам, ты случайно не заболела? — Сдвигаю брови.

— Никто ничего не заставляет тебя делать, — она пододвигается поближе. — Давай забудем эту тему, — с удовольствием. — У Полины есть знакомые? Вы гуляете с кем-нибудь?

— Эм, есть, наверное, — подозрительно смотрю. К чему она ведет? А, поняла. — Мам, эта тема не лучше.

— Сколько можно переживать из-за разрыва с Брендоном? — О, нет, только не разговоры о моем бывшем. — Познакомилась бы с кем-нибудь, почаще выходила бы на улицу…

— Мам, я разберусь.

— Скажи, что у тебя есть знакомые мальчики кроме Марка, — ее взгляд наполнен надеждами. Ей мало одной внучки что ли? Почему Рома с Ларисой не отдуваются за всю семью, где справедливость?

— Марк не входит в круг моих знакомых, он вообще не входит в какой-либо круг.

— Вы с Полиной-то стали общаться? — Слишком быстрая смена тем, я не успела насчет предыдущей повозмущаться.

— Да, стали. Зачем ты спрашиваешь? — Она поправляет мне прядь волос.

— Потому что я переживаю, что у тебя здесь нет подруг. Точнее переживала, теперь все-таки есть, как я понимаю?

— Да, у меня есть люди, с которыми я общаюсь, — боже, напомните, сколько мне лет, а то ощущение, будто не больше семнадцати.

— Хорошо, — она кивает. — А мальчики там есть?

— Ма-ам, — возмущенно откидываюсь на спинку кресла.

— Хорошо-хорошо, — смеется она, немного нервничая. — Поможешь приготовить ужин? А то Аня тоже обещала заскочить.

— Да, мам. Она кстати после обеда тоже забегала.

— Да? Значит, она ушла к Коле, ну пойдем на кухню.

Я последовала за матерью, которая перед этим крепко обняла меня, чуть ли не раздавив. И как я узнала, Аня и вправду нашла себе парня, так что на ужине она не соврала. Это оказался тот бармен из паба, тот самый банальный бармен. Его зовут Николай, но все называют его Ник. Кроме мамы, конечно, она терпеть не может сокращения имен или прозвища.

Что в нем зацепило, Аня пока не говорила, да и вообще она о нем и секунды не упоминала. Она всегда рассказывает про свои романы только после их окончания, особенно то, что ей нравилось, предаваясь воспоминаниям. И когда она успела охмурить бармена? Неужели пока я разговаривала с Сашей?

Среди прочих новостей, есть одна положительная: на следующий же день у меня прошла шея. Из прочих плохих могу добавить, что в следующую пятницу мы поедем семьей (родители и мы с Аней) на ужин к Макаровым. Ну а пока есть целых полторы недели, чтобы подготовиться к ужасному дню. Я хотела, конечно, отказаться, но на мой ответ «нет, я туда не поеду» отец, который вернулся к ужину, уговорил меня возможностью уехать через полтора часа после начала ужина. Такое себе условие, но и на этом спасибо. Об этом всем я рассказала Полине, и она обещала с Никитой подстраховать и забрать меня. Так что все прекрасно. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Время около семи часов — слишком раннее утро для меня. Зато уже успела встретиться с Ромой и Ларисой, которые решили устроить себе на эти выходные, так сказать, еще один медовый месяц. Вчера я как раз ночевала у них и занималась с Марго, пока те обдумывали, где и как им провести время. И вот в шесть утра, мы отвезли мою племянницу к нашим родителям, а затем я решила сама пойти домой. Брат предлагал подвезти, но я сказала, чтобы он со своей женой торопился на самолет. Они любят опаздывать.

Сев на автобус, включаю музыку, усевшись в самом заднем углу. Не знаю почему, но общественный транспорт, особенно пустой, мне нравится. В наушниках играет классика, глаза слипаются от недосыпа, в мыслях одна неразбериха.

С каждым днем мне все меньше хочется следующей пятницы. Начала уже продумывать все до мелочей: как поздороваюсь с хозяевами дома, как буду вести себя за столом, чтобы не было лишних вопросов. Представляю до сих пор, что может учудить Марк. На каждое его возможное слово придумываю ответ. Если он меня встретит сразу же с ведром, наполненным водой, решив охладить, то надену ему это ведро на голову и начну стучать какой-нибудь ложкой. Если он захочет и в этот раз войны, теперь он получит ее, никакой односторонней игры. Уже вижу его ошарашенное лицо, когда он поймет, что ему крышка, что прошло то время, когда он мог сделать что угодно. Хотя есть вероятность, что теперь он будет играть не по-детски.

Вздрагиваю от резкого перехода с классической музыки на рок и открываю глаза. Черт, кажется, я уснула. Смотрю в окно: это совсем не похоже на ту дорогу, по которой обычно езжу. Проспала остановку, замечательно. Выхожу на ближайшей остановке, не понимая, где я. Наушники и плеер отправляются в карман тонкой толстовки. Напротив меня большой торговый центр, недалеко магазин «Пятерочка», магазин цветов, сзади остановки набережная. Какое красивое место, почему я здесь раньше не была?