Ни капли не жалею. Если только самую малость, потому что до сих пор не уверена, на что я согласилась. Может, Саша все-таки еще думает, что я в итоге приняла положительное решение в сторону секса без обязательств. Этот страх я переживаю глубоко внутри, но переживание вытесняет что-то другое, более сильное и теплое. Оно заставляет чувствовать себя гораздо лучше, чувствовать себя лучше всех. Чувствовать, что ты легче, чем перышко. Можно списать все на эйфорию после секса, но, думаю, это не только она.

Приятная усталость, его горячее тело, его запах. Я лежу, прижавшись к нему, а парень расположился на спине. Он приобнимает меня, а его пальцы рисуют незамысловатые линии на моем предплечье. Моя рука лежит на его торсе, которой иногда провожу по контуру рельефа мышц.

— Саш, — еле слышно проговариваю я. Парень мычит, и я обращаю взор к нему, упираясь подбородком в его грудь. — Ты останешься? До утра, — он поправляет мне волосы, откидывая их назад, и убирает мне выпавшую прядь за ухо, оставляя руку на лице.

— Останусь, — расслаблено и умиротворенно отвечает он, и я расплываюсь в улыбке.

Саша проводит большим пальцем по моей щеке, дотрагиваясь до губ и смотря на них. Поэтому я подтягиваюсь ближе и целую настолько мягко и нежно, насколько могу. Парень, придерживая меня за шею, повторяет поцелуй, переворачивая меня на спину, и слегка нависает надо мной, все еще держась на боку. Издаю еле слышимый игривый смешок. Он отстраняется и облизывает губы, недолго смотрит, пока провожу пальцем от его подбородка, вдоль шеи, спускаясь к груди.

— Надо сходить в душ, — говорит он и упирается руками в постель, планируя встать, но задерживаю его, хватаясь за него.

— Останься, — свожу я брови, поджимая губы.

— Я же только в душ, а потом к тебе, — ухмыляется он, зависнув на месте.

Еще больше строю глазки, пытаясь выглядеть более убедительной. Мой вопрошающий взгляд со всей силой просит остаться. Потом сходишь, прошу тебя, останься.

Саша раздумывает пару секунд. Затем он вздыхает, целует в нос и снова ложится рядом на спину.

— Еще несколько минут, — я улыбаюсь и возвращаюсь на исходную позицию.

Хорошо. Не то, чтобы я не знала и не догадывалась, насколько с Сашей хорошо. Сейчас это совершенное иное «хорошо», которое произносится с полным спокойствием и умиротворением. Мне хочется еще больше открывать его. Тогда наши имена были неизвестны, мы не представлялись. А сейчас и представляться не нужно, потому что любые слова здесь будут лишними.

Теперь я знаю Сашу и не только его имя, но и детали, факты, какой он человек. Пускай не до конца я его понимаю или не все черты еще распознала, но мы знакомы месяц, а ощущение, что гораздо дольше.

Сейчас мы превзошли себя. Дело в том, что он стал мне дорог и нужен. Обоюдное согласие и фактор здоровой привязанности к человеку сделали это еще более желанным, это принесло гораздо больше удовольствия от нашей близости, чем это было прежде. И я убеждена, что случайный секс — не для меня.

Именно это заставляет задуматься: что такого интересного в этом случайном сексе? С родным и знающим тебя человеком это имеет большее значение. Секс с одним единственным, мне кажется, имеет больше преимуществ. А если говорить о разнообразии, то оно вполне может быть и здесь.

Но сейчас не об этом, речь идет о нас, о том, что я чувствую к нему. Что я чувствую? Как это охарактеризовать? Словами точно не опишешь. Это лучше, чем летний дождь в самый разгар жаркого дня; это лучше, чем любимая песня на повторе; лучше, чем легкое дуновение ветра в душном помещении; лучше, чем утоление голода после того, как не ел целый день.

Мне хочется, чтобы этот момент не заканчивался. Мне хочется постоянно чувствовать, как вздымается его грудь от дыхания, чувствовать его легкие прикосновения, тепло и открытый, неравнодушный взгляд на себе. Хочу чувствовать ту смелость, что он пробуждает во мне, ту нежность, что проявляла бы по отношению к нему каждое мгновение, ту защищенность в его объятиях.

Не представляю как смогу теперь без него. Каким образом просто секс, мог превратиться в то, что сейчас между нами? Мне кажется, даже надо использовать другое выражение. Мы не занимались сексом, нет. Сколько можно употреблять это слово? Мы занимались другим, мы занимались… любовью?

— Кажется, я влюбляюсь в тебя, — мурашки прошибают мою голову от моих же слов.

Да мне, наверное, уже и не кажется. Может, я не влюбляюсь, а уже влюбилась. Но что-то внутри воспротивилось тому, что я сказала это именно сейчас. Мне очень страшно, потому что его реакция беспокоит меня больше всего.

Судя по тому, что его мягкие щекотания закончились, Саша задумался. Теперь он очень напряжен. Я присаживаюсь на кровати, прикрывая одеялом грудь.

— Ты не обязан мне ничего отвечать, — слегка трясу я головой, поправляя волосы и прикусывая нижнюю губу.

Парень приподнимается, но все также молчит. Потирает лоб, ненадолго опустив взгляд, и затем оглядывает комнату, остановив свое внимание куда-то в сторону от меня. Да, он не обязан ничего говорить, но как же хочется услышать хоть что-нибудь.

— Просто, — продолжаю я, и его взгляд резко возвращается ко мне, — я просто хочу, чтобы ты это знал, — (и был рядом). — Я ничего не требую, — (только не убегай).

Саша глубоко вздыхает. Я не могу понять, неужели это все? Как же он не понимает, что нужен мне. Эта неоднозначность наверняка заметна в моем лице. С одной стороны так и хочется сказать: «Забудь». А с другой стороны — «почему ты молчишь?». А с третьей — «это для тебя ничего не значит?».

Саша касается рукой моей шеи, приближая меня к себе, наклоняется и аккуратно целует в лоб. Я держу его руку, закрывая глаза, но не имея возможности нормально расслабиться.

— Я в душ, — говорит парень и отпускает меня.

Я открываю глаза: он поднимается и, захватив свои боксеры, уходит. Мне становится обидно и после того, как слышу щелчок двери ванной комнаты, падаю с отчаяньем на подушку.

А на что я надеялась? Что он вдруг передумает и скажет: «Да, Вик, ты тоже мне нравишься». Черт, очень глупо, неимоверно глупо. Какая же я дура.

Обнимаю подушку, на которой он лежал. Может, Марк прав все-таки в том, что я верю в какую-то сказку? Ему проще смотреть на ситуацию, потому что я-то не вижу, что происходит со стороны. Я совершенно ослепла. Нет, Марк не прав, он не знает всей ситуации, с какого бы ракурса не посмотрел на нашу фотографию. Он абсолютно не имеет понятия, через что мы прошли, и вообще, что между нами было!

Я должна успокоиться. Ничего такого не произошло, я лишь сказала ему о том, что и так очевидно — о моей симпатии. Он просто ушел в душ, не домой. Я сама разрешила ему не отвечать мне взаимностью. Может, теперь я все испортила, но надо показать ему, что все нормально, что он нужен мне как талисман и защитник, каким бы он ни был. Пускай он сам не подозревает, что косвенным образом помогает мне справиться с трудностями, возникшими в семье.

Тем более что Саша не верит в любовь. Как я вообще могу хоть что-то требовать, особенно признания, если я и так все знаю, а он этого никогда не скрывал? Он не врет мне ни о своих чувствах, ни о своих намерениях. Он сам убедил меня, что секс — не его главная цель. А какая тогда главная?

Я вытираю внезапно выпавшие слезы. Желания зареветь навзрыд — нет, но эти единичные капельки остановить не получилось. Главное, чтобы он не увидел. Как школьница какая-то, вообразила себе невесть что. На самом деле, наверное, нам нужно было разрядить наши отношения сексом. Разрядить? О чем я думаю? Неужели я согласна-таки пренебречь ради него всеми своими принципами и общаться с ним, иногда занимаясь сексом? Все-таки не любовью, раз она невзаимная. Держи себя в руках, а то опять затрясет.

Делаю глубокий вдох и выдох пять раз, настраиваясь на спокойствие. Ничего страшного не произошло. Саша сказал, что останется, о чем переживать? Он меня не оставит.