Поежившись, я открываю глаза: уже светло. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть время, и натыкаюсь на Сашу, который мирно спит. Часы указывают почти полседьмого утра. Надо же, проснуться самой так рано.

Поворачиваюсь к парню лицом: он спит на боку, само спокойствие, никакой задумчивости или ехидной ухмылки. Удобнее подкладываю руку под подушку и снова пытаюсь уснуть, потихоньку проваливаясь в сон.

И буквально через мгновение слышу будильник, который заставляет меня поморщиться. Тут же чувствую, как Саша выключает этого убийцу снов. Открываю глаза и недовольно смотрю на время: уже семь пятнадцать. Даже не ощущается, что спала больше получаса.

— Ты же вроде позже вставал, — бормочу я и закрываю глаза. Приоткрываю, когда парень поворачивается ко мне.

— Доброе утро.

— Доброе.

— Мне домой надо заехать сначала, спи.

Саша садится на край дивана вместе с телефоном. Разглядываю его спину, привставая и опираясь на руку, кладу подбородок ему на плечо.

— И ты даже не хочешь позавтракать?

— Хочу, поэтому надо еще и в кафе забежать, — говорит он, а я фыркаю, отстраняюсь от него и встаю с дивана.

— Не надо, сейчас сделаю что-нибудь, — вялая и сонная я иду на кухню.

Меняю в чайнике воду и ставлю его. Даже не знаю, что приготовить, мне точно ничего не хочется. Максимум чай, нет, цикорий.

— В этот раз ты более гостеприимная, — произносит Саша, и я оборачиваюсь на его слова, опираясь на кухонный островок. Он улыбается и все еще сидит на прежнем месте.

— Лучше скажи, что ты будешь? Пойдет банальная яичница?

— Конечно, — встает и направляется в мою сторону.

Подхожу к холодильнику, достаю из него все необходимое: яйца, овощи, зелень. Из нижнего шкафчика ставлю на плиту сковороду, натыкаясь на Сашу. От неожиданности его скорейшего появления сон как рукой снимает.

— Только надень хотя бы штаны, пожалуйста, — говорю, вспоминая, что не взяла подсолнечное масло.

— Почему ты стесняешься? — Облокачивается он на тумбу, ехидно улыбаясь.

— Саш, у тебя, конечно, задница тоже ничего такая, но, пожалуйста, веди себя прилично в гостях, — я поднимаю глаза на него, когда он, сначала удивившись, смеется. — И не мешай мне, — включаю одну из конфорок, ставлю на нее сковороду, наливая в нее масло.

— Так точно, — говорит он и медленно идет к своим вещам. — Ты слишком бодрая, тебе не кажется? Что случилось с Викой, которая недавно ненавидела утро, а сейчас уже стоит у плиты? — Вздыхаю.

— Мое гостеприимство когда-нибудь закончится, не злоупотребляй, — он лишь издает смешок. А я с облегчением радуюсь тому, что он теперь не в одних боксерах.

Позавтракав, он уехал. И я, действительно, теперь чувствовала себя достаточно бодрой, спать уже не хотелось, поэтому почти сразу же отправилась к родителям.

Я все-таки сказала отцу, что это правда про наши с Марком отношения. Он был крайне шокирован. Но его вопрос, мол, «почему ты не сказала мне», повис в воздухе. Он был риторическим, да и не ему его задавать. Пришлось также соврать, что все это время не хотела разговаривать ни с ним, ни с Марком, потому что скрывали, получается, оба. Нельзя сказать, что я помирилась с отцом. Я взглянула на него по-другому, наверное, это из-за Саши, но какая-то обида все равно таилась в глубине души. Или не обида, не знаю, как объяснить это предчувствие. Будто все, что сейчас происходит, можно сравнить с моим сном, где я повязла в болоте. Меня все утягивает, и я не знаю, куда приведет.

Мама была тоже не в восторге. Точнее, она была рада, но это была очень странная реакция. Интересовалась, а я так сухо отвечала, потом начала фантазировать, представляя не Марка, а кого поприятнее. Что будет, когда узнает Аня или Рома, или Лора представить не могу.

Выполнив свою часть уговора, я решила, что нужно как-то связаться с Марком. Нашла его телефон через контакты его отца и отправила СМС, теперь дело за парнем. Надеюсь, это скоро закончится с благополучным концом.

Даже не знаю, как объяснить наше ставшее теперь частым общение с Сашей. То ли это из-за тех откровений, то ли это еще и из-за того, что мы поняли друг друга, но все наладилось. Наконец-то мы можем общаться как нормальные люди без предубеждений, упреков и наигранности. Стало гораздо свободней и легче с ним.

Теперь я не могу дождаться, когда мы снова с ним встретимся. Во вторник мы не виделись, только переписывались и немного поговорили по телефону. Зато я виделась с Марком и с родителями с обеих сторон. Семейный ужин посередине недели. Было тяжело притворяться, поэтому обходилась обычными поцелуями в щечку (это было так странно делать с Марком) и держанием за руки. Объясняла все просто: не люблю выражать чувства перед всеми. Что в какой-то степени правда, хотя огласки избежать не удалось, похоже, Марк позаботился, чтобы об этом начали ходить слухи и появилось пару статей в Интернете.

Зато увидела Сашу в среду, пусть ненадолго. Мы с Полиной и Никитой тусили в пабе, а он забежал на часик. Оказалось, что это они с Никитой придумали и предложили пабу устраивать вечера каверов, даже раньше сами выступали. Но потом им больше понравилось руководить процессом. А играют очень редко, особенно крайнее время. И кстати, владелец паба — их хороший знакомый.

Так вот, вечер каверов — он будет в четверг, то есть сегодня. И, конечно же, я уже там вместе с Полиной. Я не говорила ей обо всем, что касается Марка и наших фейковых отношений. Только пожаловалась насчет вторничного вечера.

Сейчас же мне необходимо было отдохнуть душой. Семейный ужин как-то забрал всю мою энергию, в частности, этот недоверчивый взгляд отца и довольный взгляд Макарова-старшего. Аня тоже была в шоке (тоже, как и я), а Марк на удивление был ангелом. Может, он отличный актер?

Мы с Полей приехали на час раньше. Все это время мы просто танцевали и болтали с Ником, с барменом. Народ прибавлялся. Парни же пришли где-то через полчаса, пригласив нас на какие-то VIP-диванчики.

— Чем планируете завтра заняться? — Спрашивает Полина, потягивая коктейль. — Я имею ввиду вечером, — я пожимаю плечами.

— Еще не знаю, — говорю я. — А ты?

— Ой, спасибо, что спросила, — радуется она, словно задала вопрос для того, чтобы самой ответить. — Мы завтра с Никитой поедем к его родителям, — подмигивает подруга.

— Что это значит? — Явно не понимаю, почему она так воодушевлена.

— Это значит, что завтра я буду вся в центре внимания, — она кладет руку Никите на колено, продолжая разговаривать со мной. Тот вздыхает. — Мне будут говорить, как ему со мной повезло, какое красивое колечко и вообще, что бы он без меня делал, — Никита ставит бокал на столик, обхватывая Полину за талию, и поворачивает ее голову к себе одним движением руки.

— Любимая, тебе что, моего внимания недостаточно? — Говорит с укором, но нежно. Усмехаюсь с добрым чувством, радуясь за эту пару. Подруга быстро целует Никиту в губы.

— Тебе просто неприятно, что кроме тебя у них появилась еще одна любимица.

— Нет, мне приятно. Даже очень, — и парень тоже целует девушку в ответ.

Закатываю глаза, улыбаясь и переставая на них смотреть. Думаю, если бы я перенеслась во времени и сказала той Полине, пятилетней давности, что все вот так обернется, то она бы очень разозлилась и покрыла матом.

— Ты уверена, что ничего не хочешь? — Интересуется у меня Саша, и я перевожу взгляд на него.

— Уверена, я закодировалась, — смеюсь я.

— Тут можно взять и не алкоголь, — улыбается парень. Ни разу не замечала. — Что будешь? — Веду плечом.

— Обычный сок сойдет, — он кивает мне и отправляется за соком.

Отодвигаюсь поближе к спинке диванчика и пару секунд наблюдаю за тем, как Саша уходит. Потом Полина, рассмеявшись, перестает обнимать Никиту и приближается ко мне вплотную.

— Может, это слишком наивно и романтично, но, кажется, вон тот парень… — указывает она на голубоглазого блондина, который настраивает инструменты на сцене, — очень симпатичный, — и добавляет шепотом: — И сексуальный, — смеется.