Хлопок багажника приводит меня в чувства. Наверное, мне нужно было заказать что-нибудь охлаждающее.

Саша садится в машину, и, когда дверь закрывается, я сразу же спрашиваю:

— Что ты так долго делал? — Парень не очень понимает вопроса.

— Укладывал пакеты, — черт, да. — И все-таки, не много ли тебе, деточка?

— Повторяю: дома повесилась мышь уже, — улыбаюсь я.

— Ядовитая? — Смеется он. — А то я таких боюсь, — я прикусываю губу, и он заводит машину.

— Она же не живая. Поехали уже, — я включаю у него музыку на магнитоле.

— Так, не хозяйничайте тут, мисс, — Саша сам нажимает, что ему надо, отодвигая мою руку.

— Нет, мистер, — вижу, что он хочет включить радио, поэтому теперь я отталкиваю его руку, пытаясь найти, где его личная музыка. — Мы не будем слушать всякое дорожное радио.

— Я что, похож на того, кто слушает дорожное радио? — Шутит он. Все еще ищу папку с его плейлистом на флешке. — Дай, я сам.

После долгой борьбы, парень хватает мои запястья правой рукой, а левой — тычет в экран и находит папку в папке в папке (я думала, у парней все проще), где листает большой список из песен. Мысленно отмечаю для себя, что не хочу, чтобы он отпускал меня.

— Можно я выберу? — Дую я губки.

— Я знаю, что ты выберешь, — говорит он уверенно и освобождает меня от своей хватки.

Наконец, Саша, пристегнувшись, начинает выезжать с парковки, а я понимаю, что он включил — Panic! At The Disco.

— Отличный выбор, — усмехаюсь я и пристегиваюсь ремнем безопасности следом за ним.

— Взаимно, — улыбается парень, обращая все свое внимание на дорогу. А я, недолго наблюдая за ним, по-царски располагаюсь в кресле и наслаждаюсь музыкой.

Мы доехали довольно быстро. Постепенно уже начинало темнеть, повсюду включались фонари. Приехав ко мне домой, Саша помог донести пакеты с едой. Он стоит возле кухонного островка и по очереди подает мне каждый продукт, а я все убираю на свое место. Я замечаю его пристальный взгляд, будто о чем-то размышляет. Беру очередной йогурт, но останавливаюсь и приподнимаю одну бровь.

— Чего? — Непонимающе спрашиваю я. Парень явно хочет что-то сказать, это на лице написано. Но он просто расплывается в улыбке, облокачиваясь на столешницу.

— Ничего. А что? — Я теряюсь.

— Смотришь… странно, — и продолжаю закидывать продукты в холодильник.

Саша ничего не говорит, только не перестает наблюдать. Убираю последнюю пачку макарон в шкафчик, и это значит, что все готово.

— Расскажи что-нибудь о себе, — вдруг говорит он, пока я складываю пакеты и бросаю их в ящик.

— О себе? — Я сдвигаю брови к переносице и присоединяюсь к нему, вставая рядом. Он кивает. Ему недостаточно того, что я ему уже говорила? — Что именно тебя интересует? — Пожимает плечами.

— Ну, не знаю, — его глаза бегают по моему лицу и вообще охватывают меня всю с ног до головы. Затем он останавливается на моих глазах, закладывая большой палец левой руки за ремень. — Ну, например, — я убираю прядь волос за ухо, все еще ожидая вопроса, — что для тебя идеальное окончание дня? Что ты делаешь?

В горле начинает пересыхать, а этот контакт глаз, расстояние между нами — руку в полусогнутом виде протяни, и вот его тело — не дают мне четко сформулировать ответ. Все мысли разлетаются, а подсознание так и рвется сказать парню: «Конец дня будет идеальным, если ты останешься».

— Обычно, — опускаю я взгляд. Рука Саши лежит на столешнице в пару сантиметрах от моей. Улыбаюсь и снова поднимаю глаза. — Обычно я делаю так, — я беру его за руку и веду к дивану, заставляя сесть. Он поднимает бровь, но я толкаю его в сторону мебели. Неучтенным остается одно — его возможность потянуть меня за собой.

Не сопротивляясь падению, Саша принимает более горизонтальное положение, чем я планировала, и утягивает меня с собой. Ноги держатся неустойчиво, и я с криком оказываюсь в его объятиях, чуть ли не свалившись с края дивана. Я вцепляюсь в него, как в единственную возможность для спасения, и, приоткрывая глаза, вижу его смеющееся лицо.

— Обычно ты толкаешь парней на диван?

— Я ведь почти грохнулась спиной об пол, — нервно смеюсь я, ударяя его по груди. — О чем ты думал?

— Все под контролем, — улыбается он, а я ослабляю хватку, начиная тонуть в его глазах. — И это твой идеальный вечер? — Саша привстает на локте, предоставляя мне больше места, и пододвигает меня к себе.

— Да, — завороженно отвечаю я. На его лице медленно растягивается улыбка, и я отвожу взгляд, зажмурившись и покраснев. Я присаживаюсь, обратившись к парню полубоком. — И никого я не толкаю на диван, обычно я лежу одна вместе с ноутом или книжкой. И чашкой горячего чая, — парень становится нейтральным, прищурив взгляд.

— Понял, — говорит он, поднимается с места и остается сидеть рядом со мной. — Я тогда пойду.

— Уже? — Удивляюсь я, наблюдая за тем, как Саша встает.

— Да, — секундно улыбается он и поправляет футболку.

— Хорошо, — сразу же отвечаю я и тоже направляюсь в коридор, чтобы проводить парня.

Я обнимаю себя за предплечья, пока он надевает обувь и встает у входа с тем же неопределенным, но поглощающим выражением глаз. Может, он подумал, что я намекнула на его уход? Будто мне хочется сейчас остаться одной. Что же, будет глупо, если я попрошу его остаться, поэтому пусть идет. Хотя нет, секунду.

Я подхожу к Саше и, поднявшись на носочках, целую в губы на прощание. Все внутри сразу сжалось, щеки воспылали адским пламенем, а сердце бешено забилось. Он совершенно не возразил против поцелуя, но остался непоколебимым.

— Пока, — тихо проговариваю я, проводя рукой по своей шее и скромно улыбаясь.

— Пока, — кивает он и выходит, закрывая дверь.

Я хватаюсь за голову и прислоняюсь к стене, выдыхая. Что со мной такое? Млею как овечка, не понимаю, почему я ничего с этим поделать не могу и откуда эти смущения?

Стук в дверь прошибает меня, и я замираю. Он? Сразу открываю и вижу, что это действительно вернулся Саша его.

— Я, — чешет он затылок, — ключи от машины забыл.

Спокойно, Вика, не надо показывать ему, что ты растеряна. Я безмолвно приглашаю его снова войти. Парень подходит к моему комоду, на котором и, правда, лежат его ключи. Мы с Сашей сталкиваемся взглядами. И прямо сейчас я делаю выбор в пользу того, чтобы он остался.

Мы синхронно делаем шаг навстречу друг другу, оказываясь в миллиметре от того, после чего остановиться уже будет невозможно. Я касаюсь рукой его лица, что побуждает его притянуть меня за талию и нежно поцеловать. Я прикрываю глаза, по телу пробегает дрожь, разум затуманивается, голова кружится. Позволяю делать ему все что угодно с собой без всякого сопротивления. Сейчас его настойчивость меня не пугает. Наоборот, я ее хочу.

Саша сильнее прижимает меня к себе, и я обвиваю его шею. Через некоторое время мы размыкаем контакт губ от нехватки воздуха. Сердцебиение усиливается в стократ. Сталкиваюсь с его неземными глазами, в которых читается желание, сильное и неподвластное. Но проскакивает маленькая неуверенность, какой-то вопрос, застывший в воздухе.

— Останься, — уверенно шепчу я.

Его неуверенность тут же исчезает. Внизу живота узлом переплетаются жажда ощутить тело парня вместе со страстью и неприличной раскованностью. Очередной жаркий поцелуй в направлении моей спальни, и я ничего не замечаю кроме невесомости, будучи оторванной от земли.

Саша кладет меня на кровать, нависая сверху. Я нежно кусаю его за губу, пытаясь подлезть под его футболку. Он целует меня в шею, я откидываю голову назад, задерживая дыхание и закрывая глаза. Напряжение в комнате вырастает до предела. Легкие покусывания моей шеи и ключицы сопровождаются чувственными касаниями моего живота и дальше выше. Парень наконец-то снимает футболку с меня, а затем с себя, чередуя все поцелуями.

В этот момент не существует ничего кроме нас двоих, обнаженных друг перед другом в метафорическом и буквальном смыслах. Я не помню, какой сегодня день, выключила ли я плиту и как она вообще выглядит. Но я точно уверена, что такое окончание дня по праву считается идеальным.