— Можешь догадаться, зачем я пришел? — Марк убирает руки в карманы, смотря будто свысока.

— Лишний раз напомнить о себе? — Уступать я не собираюсь, поэтому говорю с ним его же тоном.

— Нет, — еще больше хмурится парень. — Хотя, в каком-то смысле, да.

— О чем ты?

Он берет свой телефон и что-то в нем делает. Я, может, ему мешаю? Затем он убирает его обратно в карман и кивает в мою сторону.

— Открой свои СМС, — говорит Марк, и я недоумевающе смотрю на него. Через мгновение слышу, как мне пришло уведомление. Что там?

Беру телефон с тумбочки и, наконец, нахожу нашу с ним переписку. Марк меня уже выбешивает, с ним невозможно ни враждовать, ни сотрудничать! Открываю сообщения, а там фотография.

— Довольна собой? — Гневно спрашивает Марк, подойдя ближе, когда видит мое ошеломленное лицо.

Просто замечательно: кто-то сфотографировал наш вчерашний поцелуй с Сашей. Боже, но кто? Нет, погодите, зачем?

— Откуда это у тебя? — Я в полном шоке и возмущена.

— Думала, получится незаметно, да? А ты подумала о том, чем это может обернуться для тебя? Для твоей семьи? Или для моей?

— Твоя семья-то тут причем? Это вторжение в мою личную жизнь!

— Для прессы я — твоя личная жизнь. Мы теперь за одним столом сидим, Вика, и если ты вздумала пилить его, то достанется всем. И тебе повезло, что фото у меня, а не у прессы.

— В чем тогда проблема? Да и здесь непонятно, кто есть кто.

— Твой отец в курсе, — спокойно говорит Марк. Я в ужасе поднимаю брови. Значит, теперь нет смысла притворяться, что мы с ним встречаемся.

— Ты сам виноват, почти за неделю можно было и разобраться с той проблемой, и перестать меня обеспечивать.

— Неужели тебя больше всего волнуют деньги? Не будь меркантильной.

— Что? Я, наоборот, хочу от них избавиться.

— Тогда ты идешь на верном пути. Когда эта информация дойдет до моего отца, а там и дальше, в местное СМИ, бизнес разрушится.

Я некоторое время молчу. Хотелось бы поскорее избавиться от опеки Марка, но эта другая сторона, от которой зависит будущее папиного труда и вообще будущее семьи, постоянно ставит мне палки в колеса. С самого начала мне не нравилась эта идея, но так не нравится мне все, что сейчас происходит. Надо попытаться разобраться и закончить с этим, как можно скорее.

— Это значит… — начинаю я.

— Значит, фирма твоего отца пойдет ко дну, — я поджимаю губы. — И нас, к сожалению, вы тоже потянете за собой.

Один поцелуй — и все так обернулось. Боюсь, мне никогда не узнать, кто это сфотографировал и зачем. В моей ситуации я должна была быть тише воды и ниже травы, а мне это даже в голову не пришло.

— Но ты же знаешь, как быть. Да? — Никогда не думала, что мне потребуется рука помощи от Марка.

— Не совсем, — его тон все еще строгий, но стал спокойнее. — Но я не дам вам погубить нашу компанию. Хорошая месть, Курагина, но ты не учла, что вам достанется больше всего. Или это еще и «подарок» папочке?

— Никому я не мщу, — отчаянно произношу я. Но последнее его предположение мне вообще не понравилось, поэтому хмурюсь.

— Тогда зачем ты меня подставляешь? Я уже почти закончил: подтвердил наши отношения, а ты тут со своими… — Марк сжимает руки в кулаки и соприкасается одним из них с тумбочкой. — Короче, — делает глубокий вдох и выдох. — Нужно снова как-то решать этот вопрос. Раз мы это уже начали, то нужно как-то и расхлебывать.

— Может, это все неправильно? — Обреченно говорю я. Парень приподнимает бровь. — Я не хочу обманывать отца. Может, это к лучшему, что он знает, что это неправда?

— Вика, — подходит он ближе. — Ты меня слышишь? Тут два варианта: либо мы рассказываем, как оно есть, либо мы пытаемся замять это дело. В первом варианте всему конец. Во втором — мы можем спасти репутацию и компанию твоего отца. И я не собираюсь за него впрягаться в одиночку, — он поправляет мои волосы и оставляет руку на моем плече, снисходительно и будто бы по-доброму (что самой не верится) смотря. — Ответь на простой вопрос: ты хочешь, чтобы твоя семья была счастлива?

— Конечно, что за вопрос?

— Тогда не разрушай то, что было сделано их трудом, — произносит Марк и убирает руку.

Палка о двух концах. Что же мне делать? Я не представляю, как можно спасти ситуацию. Мне просто хотелось почувствовать радость и некоторую эйфорию от проведенного времени не с чужим уже мне человеком. Видимо, не бывает ничего хорошего без плохого.

— И как это сделать? — Тяжело выдыхаю я, облокотившись на островок.

— Есть один вариант, — Марк встает рядом. — Но действовать надо как можно быстрее. Если эта фотография есть у меня, не факт, что ее нет у других. И убедить нужно всех сразу, не только твоего отца. Нужен мощный удар.

— Что за вариант? — Равнодушно и потерянно, даже не смотря уже на парня, спрашиваю я. Секундная пауза.

— Помолвка.

Сначала все упало куда-то вниз, но затем резко поднялось к груди вместе с головой. Я вскидываю брови. Марк долбанулся?

— Какая еще к черту помолвка? — Злюсь я.

— Так, одно колечко, щепотка официальности и все в кармане.

— Мне кажется, что ты все-таки принимаешь какие-то таблетки.

— Перестань, помолвка — не свадьба.

— Отношения — не помолвка, помолвка — не свадьба. Ты не охренел? — выпрямляюсь я, сдвигая брови, но спокойствие парня непоколебимо.

— Послушай…

— Даже не собираюсь, — я не даю ему договорить и в ярости отхожу к окну, не зная куда деться.

— Твои любовные интрижки никуда не приведут или если только в полнейшую задницу, к самому дну. — я оборачиваюсь к парню, челюсть которого напряжена. Да я уже в этой полной заднице!

— Я не собираюсь врать, чтобы достичь какой-то цели.

— Да, лучше говорить правду, чтобы оставаться чистой, а на остальных — плевать.

— Плюешь на всех тут только ты.

— Тем не менее, я пытаюсь спасти общую репутацию, а ты развлекаешься.

— Отличное решение, знаешь ли, для спасения. Хотя, нет, другое слово — ужасное!

— Если бы ты думала о последствиях, мне бы не пришлось это предлагать.

— Что ж, тогда мой ответ: нет.

— В какой сказке ты живешь? — Медленно идет Марк в мою сторону, прищурив взгляд. — Где есть говорящие кролики, пляшущие феи, где любовь спасает мир? Очнись, Вика! Это жизнь, и здесь приходится платить за свои поступки.

— Да ради Бога! — Вскидываю я руки. — Я тебе все твои несчастные деньги до копейки отдам. Мне не жалко.

— А семью свою тебе тоже не жалко? — Останавливается он. — Деньгами репутацию не вернешь.

— Мы найдем другой выход без ваших подачек!

Марк усмехается, не по-доброму улыбается, но замолкает. Злой огонек играет в его глазах, он в бешенстве. Видимо, все-таки он больше заботится о своей репутации, чем о репутации моей семьи. И парня мне точно не жалко.

— Я дам тебе время подумать, — смотрит он на часы. — Чтобы ты правильно все взвесила.

— Я уже все взвесила.

Парень на долю секунды вскидывает брови, мол, «какая упрямая», вздыхает и направляется к выходу.

— Подумай хорошенько, на что ты меняешь свою семью, — оборачивается он. — Парни уходят, летние романы заканчиваются. Отец вряд ли скажет тебе за это «спасибо», — я складываю руки на груди. Марк молчит, затем его лицо перестает выражать какие-либо эмоции. — У тебя есть выходные. Надеюсь, ты поступишь правильно, — и уходит, хлопнув дверью.

Я громко взвываю. Вот идиот. Какой же он идиот! Ни за что в жизни не выйду за него, хоть с фальшивой помолвкой, хоть с настоящей. Да, и помолвки не будет! Не бу-дет. Кем он себя возомнил? Вершителем всея судеб?

Фирме конец. Всему конец, все пойдет ко дну, черт, как со всем этим справиться? Прислонившись к стене рядом с окном, сажусь на пол. Обнимаю колени руками, прячу в них голову, начиная тихонько плакать. Почему Марк не может придумать что-то получше? Мне вообще не стоило ввязываться в это.

Звонит телефон, и я вспоминаю про Сашу, про которого я не забывала ни на секунду, но о прогулке с которым уже перестала думать. Собираясь с силами, я перевожу дыхание, чтобы нормализовать голос. Беру трубку.