Но меня это все равно радует — руки чешутся, не могу, а тут выпадает шанс почистить лица. Как от него можно отказаться? К тому же, лечение мое затягивается, и на службу по утрам идти не надо… и Зед всегда встречает меня с хлебом-солью. Выпьем за невыход!

Но из последних событий наклевалось кое-что интересное. Всего плана мне так и не поведали, как никак отстранён, сижу в запаске, но это правда весело. Так вот, этой ночью в полную власть вступает новый помазанник, а сам процесс обозвали Полночным Мессией. Пафос так и прёт, а не с проста. Сейчас быстро пробежимся по всем известным мне грядущим событиям, а там покумекаем, что это может дать. Информация эта «канфэдэнсэальная», так что будет лучше, если я все запишу. А то опять, историю напишут победители, а простой человек продолжит лапу сосать. Или чего похуже…

Первым шагом стал новый патриарх, новый духовный лидер. Новый лидер — новые правила, это известно всем, однако не стоит недооценивать значимость подобного избрания. Чтобы там не казалось, религиозные верования до сих пор сильны среди народа. Настолько сильны, что люди могут превратиться в зверей, если ты обмолвишься о культе Луны или Бефрезена. Здесь не исключение.

А теперь очень серьезно. Все цветы и венки в сторону. Новый патриарх — ставленник Инквизиции. Вы хоть понимаете, что может означать? В Церкви случился раскол, масштабы которого сравнимы только с отречением от Небесного Отца.

Инквизиция в прошлом была подконтрольным органом, исполняющим обязанности святой полиции. Несли веру, устраняли ересь и прочая херня. Отделившись, мы стали… Отдельной ячейкой, со своим уставом, со своими правилами, которые нам засовывали в черепа и заставляли вызубрить наизусть! К чему я клоню: нового патриарха никто не примет с распростёртыми объятиями. Если не помогает пропаганда — в дело вступаем мы, Девятнадцать верных отрядов самого Канцлера, благословленные его волей.

Почему девятнадцать? Отличный вопрос, дружок, жаль только, что поляжешь ты прежде, чем узнаешь все сам. Через неделю вступает указ об утверждении Девятнадцатого отряда, который подпишут Патриарх и Венисий. В договоре будет ещё парочка кой-каких уступок для нас, Инквизиторов, по типу государственных услуг, льгот и так далее. Но вся суть в том, что он будет исполнять основную роль карательных батальонов! Бойцы в нем ну совсем выученные — носят маски, редко спят, с оружием обращаются аки мастера… Даже завидно! «Что же там за парни такие?» — до сих пор задаюсь этим вопросом.

Но самое главное. Собирается новый виток Великой Охоты на ведьм. Не сразу, через пару лет, спокойно… и без предупреждения. Меня начинает волновать судьба той девчушки…

Вот так вот, все очень серьезно я изложил. Даже руки устали исписывать эту поганую бумагу. Я так не писал с тех пор, когда накопил в долгах двадцать восемь рапортов — это был сущий ад. Скажу ещё, что народ реально бунтует, вот только, как это делается или, когда они знают. Весь их бунт выглядит как столпотворение стада баранов! Да и причина то смешная — не хотят патриарха из стана Инквизиторов. Вот только слово Канцлера — закон, против которого даже я не попру.

__________________________________________________________________

Пока Ангелар пытался скрыться от своих преследователей, Тройа, наоборот почувствовал прилив сил. Словно в старые добрые времена, когда он служил ещё кавалеристом. Войны давно закончились, но вот умения убивать, и убивать красиво, ещё остались. А тут, какая удача, наемники решили избрать старого Мстителя, как самую опасную цель. Полицейский же, прячась в стороне, лишь подзадоривал их:

— Ребятки, я в вас верю, только про мою долю не забудьте!

На Тройа наступали сразу десять человек, четверо из которых стояли за спинами товарищей, с луками наперевес. Ну, что же, испытайте удачу.

Первый из наемников метнулся из-за спины, пока Джавалли ещё не успел достать свой меч. Не тут-то было: кинжал просто отскочил, хотя удар приходился точно между фартуком и кирасой. Он сделал ещё один, и ещё один, а на доспехе даже царапины не появилось.

Теперь настал черед воина. Тройа лихо схватил его за шею и одной рукой поднял над землёй. Стрелы бились по всему его телу, отскакивая и ломаясь. Одна все же застряла между сочленениями, но ее сразу же сломали пластины, которые, как жернова, перемололи в щепки.

— Мужик, и чего ты хотел добиться своими тростинками? Зубы решил мне почистить? А ты не думал, что… — Вдруг, у человека что-то хрустнуло под пальцами рыцаря, и тот сразу же обмяк. — Ой… Какая жалость. Ты уже умер.

Отбросив тело в сугроб, он побежал на врагов. В мгновение ока все поле осталось позади, а двуручный меч уже летел на врагов. Взмах, и голова наемника упала в снег.

Решив, что с таким противником, как Святой Мститель, мелочиться не стоит, на него напали сразу три человека. Но тот нисколько не растерялся. Схватившись второй рукой за лезвие, он насадил на него бандита. Металл прошел сквозь плоть и органы, как ножом по маслу. Отправив дырявого калеку истекать кровью уже на земле, воин отсек руку его товарищу. Тот с диким воем упал на колени, держась за раненую культю, однако тяжелый клинок быстро положил конец его страданиям. На алый от крови снег упал разрубленный на пополам труп негодяя.

Все то время, пока Тройа веселился, в него постоянно летели стрелы. Стоит сказать, что они попадали по своей цели, а иногда даже в голову… Но тот этого как будто не замечал. Он так и остался невредим.

Последний наемник замешкался от страха, однако Мстителя в гневе было не остановить. Его удар всей силой пришелся по горлу врага. Заходясь в ужасных хрипах, человек пытался поймать хоть какой-нибудь глоток воздуха, но его кадык оказался сломан, и тот перекрыл трахею.

Наконец пришла очередь десерта. На другом конце поля стояли четыре лучника, которые долго и упорно поливали стрелами старого Джавалли. А за их спиной, как главный болельщик, прятался полицейский, прикрикивая на них:

— Косые! Да кто ж так делает-то? Дали бы мне, всех в расход бы пустил!

— Захлопнись!

— Просто вы… Берегись!

Констебль еле успел пригнуться, как все четверо оказались упали замертво. Удар пришелся наискосок, из-за чего первому отрубило голову, а последний катался на снегу.

— Мои… ноги!.. Мои ноги! Мои… Не-е-ет!.. Не…

Джавалли поднял раненого наемника за шею и начал трясти. Из отрубленных культей градом лилась свежая кровь.

— Раз-два-три, раз-два-три! В ритме вальса! Знаешь, была такая пытка — отрубить руку, а потом водить горячим металлом по разрезанной кости. Говорят, боль адская… Сейчас проверим… — Несчастный стонал, выл и просил о помощи, но в ответ услышал только злорадный хохот. — Твои мольбы услышат лишь в аду, однако не стоит торопиться. Покамест — ты мой!

Рыцарь резко ударил по правому боку. Вся кровь, что ещё имелась в теле, словно из шланга пролилась на землю. Снег растаял яркими, алыми лужами. Колокол ударил в последний раз, и сердце последнего негодяя остановилось.

— Господи… — Кто-то прошептал за спиной.

Тройа резко обернулся, ожидая увидеть ещё одного противника, но вместо этого увидел Ангелара. В его руке торчал обломок стрелы, наспех перевязанный обрывком плаща. Прежде нарядная одежда превратилась в месиво, которая теперь смахивала на имперский сыр.

— О, ты выжил! Я ни секунды в тебе не сомневался!

— Сказали бы это прежде, чем бросить меня на растерзание! Вам весело, а мне что делать!?

Но в ответ воин лишь безразлично пожал плечами.

— Раны лечатся.

— Да ладно!? Но черт бы с этим, что делать с констеблем? Он убегает.

— Не беда. — Подняв с трупов лучников пару кинжалов, он начал метать их в бегущую мишень. — Глянь-ка, Ангелар! Попал!

Со второго раза кинжал пришелся прямо в ногу продажного полицейского. Сила броска была такой сильной, что того словно скосило. Его крики разнеслись в ночной тьме сквера очень, очень далеко. Джавалли, довольный собой, подошел к некроманту.

— Итак, бар в порядке. А теперь, думаю, нам будет лучше удалиться. Ты трупы в расход пустишь?