Некромант весело хлопнул в ладоши.

— Так как он обладает великой силой, которая не угасала на протяжении веков, я хочу два желания. Одно большое и одно поменьше. Первое, самое большое, исцелите меня. Долгое время меня донимает какое-то проклятие, из-за которого я лишился сна. Постоянно снятся жуткие кошмары. Я полагал, что если убить отправителя, то все сойдет на нет, однако легче не стало.

— Это справедливый обмен. Услуга за услугу. Просить второе желание, значит заплатить еще.

— Если вам этого не хватает, то у меня также имеется один подарок… — Тут Ангелар достал из сумки самый сокровенный груз — большую, стеклянную банку, с человеческими сердцами. Все они продолжали биться, не смотря на то, что были отделены от своих владельцев. С глубоким поклоном тот протянул подарок Старшей Сестре. — Я очень надеюсь, что этой цены будет достаточно. Второе, как следствие из первого, Алерайо Элиэнус, послуживший сосудом для духа, должен выжить, когда оного заберут из тела.

С улыбкой на лице красавица приняла дар некроманта. открыла банку и в один присест проглотила сердце, словно то было неким лакомством.

— Цена уплачена. Справедливый обмен, преемник Шифа. Я исполню твои пожелания… Подойди ближе, Алерайо.

Инквизитор с недоверием шагнул вперед. Ведьма взмахнула рукой, и из ее длани вырвались сразу пять огненных хлыстов, вцепившихся в него. Кот с мяуканьем спрыгнул с колен, скрывшись где-то позади. От пламени исходил жар такой силы, что воздух над ним пошел густой рябью. Подняв Алерайо над землей, как игрушку, они скрутили его. Не в силах терпеть боль, тот закричал не своим голосом, преисполненный гневом. Ангелар в ужасе отшатнулся назад, боясь, что Гильем сейчас вырвется на свободу окончательно. Демонолог закрыла лицо руками. В самом деле, крик из его рта начал меняться, превращаясь в вопль адского существа, руки загорелись алым пламенем. Однако, этого не произошло. Старшая Сестра хищно облизнулась и поманила пальцами к себе, словно позвала духа к себе. Хлысты прошли сквозь тело Алерайо, отчего то без сил обмякло, а вместо крика начало доноситься гортанное сопение. Внезапно, огненные путы натянулись, как будто нашли то, чего искали. Ведьма сжала свою прелестную ладонь в кулак.

Из груди Инквизитора показалось щупальце, состоящее из чистого пламени. Затем еще, еще и еще одно. Казалось, что им нет числа, но тут появился некий сгусток, источник всех этих отростков, светящийся темным светом. Хлысты опутали его, а затем потащили к ведьме, которая уже протянула к нему свои руки. Тело Алерайо грянуло оземь, и в тот же миг Аврил сорвалась с места, чтобы помочь ему. Дух начал быстро уменьшаться в размерах, покуда не превратился в маленький, слабый огонек. Старшая Сестра заботливо прижала его к себе.

— Тихо… — Запела она сладким голосом. — Усмири свою ярость и служи мне… Какой послушный! Значит, тебя зовут Гильем? Как интересно!

— Кхм, извините… — Вклинился некромант. — А что на счет меня?

— Ох, совсем забыла. Сестрица, сними с него эту шутливую напасть.

Ведьма, сидящая на кресле, щелкнула пальцами. Ангелар стоял с зажмуренными глазами и ждал, когда же с ним случится какое-нибудь колдовство, однако оно все не появлялось. Ни столпа света на его голову, ни грома с небес, ничего.

— Эм… Все?

— А что еще тебе нужно? — Спросила Сестра. — Проклятие снято.

— Так просто?..

— А снять его не было сложной задачей. Человек, наложивший свое проклятие на тебя мертв, а значит воспрепятствовать мне никто не в состоянии.

— Благодарю. Благодарю вас всех. — Поклонился лаборант.

— Ваша аудиенция закончена. — Сказала ему Старшая Сестра. — Ступай с миром, приемник Шифа, и в следующий раз приходи вместе с ним.

Оттащив бессознательного Эла до ближайшего свободного бивуака на холме, Ангелар оставил демонолога с ним наедине. Он был полностью здоров, и теперь намеревался воспользоваться случаем, чтобы отдохнуть на празднике вместе с той скрипачкой, что привлекла его внимание еще в самом начале.

Как всегда, жизнь способна удивлять, когда, казалось бы, удивляться нечему. Моя прошлая зима в Двелле выдалась суровой, и то, что я не замерз насмерть — полностью моя заслуга. В этом году все стало еще веселее. Раз январские морозы ударили аж в ноябре, то ходили среди народа волнения, будто реки стынут до самого дна, а комком земли можно убить человека. Или, например, что перед городом остро встал вопрос о самом жестоком голоде в истории. Но вот, спустя полторы недели, холода также резко пошли на убыль. Буквально за несколько дней на улице установилась комфортная температура — щеки не стынут, но и голышом ходить не получится. Опять поползли слухи о необычно жаркой зиме, что это помощь свыше, и так далее.

Все эти известия доходят до меня от моих работников, чаще всего от гоблинов. Ценности от них немного, однако пусть уж лучше будет хоть какая-то связь с «гласом народа», чем без нее вовсе. Сейчас мне лично абсолютно все равно, даже если мир катится в полное дерьмо, восемнадцатого ноября я отмечаю свой день рождения. Двадцать один год — это не шутки. Еще серьезнее он становится от того, как много у именинника денег.

Грохот колес гулким эхом разносился по лесу. День становился короче, и несмотря на то, что я выехал не самым ранним утром, у моей кареты горели яркие фонари. Где-то снаружи храпели лошади, погоняемые кучером. Небо из кромешно-черного успело окраситься в пепельный.

Путь до особняка Джавалли довольно долгий, около трех часов, поэтому, не теряя времени даром, я работал над новым проектом в альбоме. Выглядел он весьма неплохо — полная нумерация мышц человеческой руки, каждая со своим названием на латыни, а еще нарисована от руки. Должен сказать, работа некромантией подняла мой уровень рисования. Может, когда-нибудь, будучи сказочно богатым, я от нечего делать буду приглашать к себе натурщиц, которых буду рисовать… Когда-нибудь, когда-нибудь.

Деревья за окнами кончились, и впереди показался особняк Августа. За лесом, далеко за горизонтом вставало солнце, окрашивая редкие облака в светлые тона. Скоро карета, подпрыгивая на обледенелой колее, проехала через ворота во внутренний двор и остановилась рядом с фонтаном. Покамест я собирал все свои художественные принадлежности обратно в суму, дверь кареты открылась. Внутрь пробрался легкий морозец, а вместе с ним знакомый голос:

— Ну что, парень? Заскучал по дороге, а?

— Да почему? — Ответил я. — Мне есть, чем себя развлечь.

— Ха-ха, чем бы дитя не тешилось! Давай, вылезай скорее. — Пристроив сумку на плече, я вышагнул из экипажа на свежий воздух. В этот же миг на меня навалился Тройа, сжав в медвежьих объятиях. — С днем варенья, Ангелар! Двадцать один — немалый срок, половина жизненного пути. Теперь ты еще на год ближе к седым волосам и могиле.

— Про могилу можно было и не говорить…

— Ха-ха-ха! Брось, это простая шутка, все равно это случится рано или поздно. Небо, да ты становишься еще более тощим при каждой нашей встрече… Ладно! — Он отпустил меня и хлопнул по плечу тяжелыми рукавицами. — Твой праздник начнется с большой охоты! Для этого нам надо будет тебя приодеть, как подобает охотнику. Идем в дом.

Пока я поднимался по лестнице к двери, старик без умолку рассказывал о том, что он успел приготовить к празднику. Судя по его речам, в этом году меня ждет самый веселый день рождения в моей жизни — утренняя охота с настоящей свитой, плотный завтрак, обед и ужин, теплая постель и крепкое пиво. Тут меня привлек богато одетый слуга, который ждал нас у парадной двери. Заметив мой взгляд, Тройа указал на него пальцем:

— Это, парень, наш верный дворецкий. Звать его Ба-а-алтимором, дворецкий чуть ли не в девятом колене. Ба-алтимор, ну что ты стоишь, как истукан? Поздоровайся с нашим гостем!

— Прошу, не стоит так сильно тянуть мое имя, господин Джавалли. — Промолвил он, после чего поклонился мне. — Позвольте еще раз представиться, я — Балтимор, дворецкий в этом особняке. Наш род уже третье столетие верой и правдой служит семье благородного Августа.