— Хм? О чем же?

— Попробовать открыть свой собственный бар-забегаловку. — Я развел руки в сторону, для пущего эффекта. — Такой, в котором бы продавалась самая крепкая выпивка, круглые сутки! Хотелось бы открыть ее где-нибудь у арены, а то место…

— Плохая идея.

— В смысле?

— Бар, как способ дополнительного заработка — это отлично. Месторасположение ты выбрал очень плохое. Не наша территория, понимаешь?

— Попробую рискнуть. Больно место там рыбное.

— Не стоит. Мой тебе совет: перестрой лабораторию. Штат работников уже подобран, осталось только получить от тебя одобрение. Ожидание затянулось, нужны решительные действия, иначе все псу под хвост.

— Проект готов, нужно было лишь получить деньги на строительство и наем рабочих, но нам помешал… кхм, ты сама знаешь, что.

— Знаю. А ещё знаю, что за тем взрывом стоит некий серийный убийца по имени Скальпель.

Уже окрестили. Странно, что Скальпель, а не какой-нибудь Бритвин-потрошитель, аля похититель. Дамских сердец. Но шутки в сторону, кто-то обо мне разболтал, а значит пора точить ножи.

— Ну надо же, интересно, кто же это такой?

— Ты поосторожнее… хех, Скальпель. Ладно, обед стынет, давай кушать.

Удачное время, ничего не скажешь. Стоило бы продолжить разговор, но пора взять передышку для третьего круга.

Но пока Веридия уплетала ростбиф за обе щеки, мне вдоволь удалось наглядеться на ее облик. Украдкой, разумеется. Звучит так глупо и смешно, я в тот момент еле сдерживал желание посмеяться над собой. Но отрицать не стану, было на что поглядеть. Неизменная белая рубашка сидела на ее плечах, а небольшие шнурки по бокам стягивали ткань в тугой корсет. Он идеально подчеркивал ее фигуру и достоинства, которыми, надо сказать, не обделила природа. Волосы чуть отросли с нашей последней встречи, и теперь на голове сидела ровная стрижка средней длины. Опять же, расписывать такого двуличного человека, как она, смешно и неприятно. В очередной раз пришлось убедиться, что красота бывает обманчивой и весьма притягательной.

— Хочу предупредить, — Девушка подняла взгляд от тарелки, предварительно вытершись салфеткой. — что… Ты меня так взглядом сверлишь, что скоро дыру проделаешь.

— Просто задумался, прости.

— Ха-ха, опять за свое? Что же такое творится в твоей голове, что она постоянно думает?

— В моей голове просто мозги есть. Если не буду думать, то превращусь в подколодную пьяницу. А мне оно надо?

— Так вот, хочу предупредить, что последний срок сдачи экзаменов 1 ноября. Декан довольно долго тебя не видел и сейчас на полном серьёзе собирается вытурить. Что будешь делать?

— Ага, это в тот же день, когда я запланировал отстройку второго этажа… А черт с ним, — Я махнул рукой. — как будто не знаю, что такое врачевание.

Девушка лениво крутила в руке рюмку.

— Только взгляды на медицину у тебя слегка радикальные…

— Да ничего, докажу, что я тоже бываю иногда правым.

— Как знать? — Веридия встала из-за стола, потягиваясь и облегчённо вздыхая. — Я пойду, времени много. Кстати, у моей подруги намечается свадьба, не желаешь прийти? Там будет много важных людей…

Жирный намек, однако.

— Когда и где? Одену свой лучший костьюм ради такого события.

— Ха-ха-ха, западный акцент у тебя совсем плох! Потому-то и смешной…. Третьего ноября в девять утра. Буду ждать с нетерпением. Да… Спасибо за компанию.

После этих слов она развернулась в сторону выхода, попутно перешагивая через белые лужи, смешанные с пролитым пивом.

Кажется, Зед обмолвился, что умеет танцевать.

Трубы с хладагентом звенели, словно колокола, всякий раз, когда тяжёлый молот опускался на гранит. Деревянные волоки были доверху гружены мусором, а Боян на своих плечах таскал камни наружу, в канализацию. Тени все также подрагивали на границе синего сияния, но последние дни выдались спокойными. Как затишье перед бурей. Не очень трезвые строители раскапывали второй этаж лаборатории, направленный в противоположную сторону от основной части помещений.

— Углубитесь ещё на три метра вперёд, а потом уже идите в ширь! — Мерисса кричала команды, пытаясь пробиться сквозь шум.

Тяжелые кирки и мотыги перестали вздыматься, оставшись на полу.

— Девушка… А на… нам можно будет устроить отдых? Нам бы… Жажду утолить…

— Как только уйдете на семь метров, тогда подумаю.

Самый важный среди рабочих, с рыжей боевой стрижкой и раскраской на лице, решил немного взбелениться по этому поводу.

— Чёрт! А где сам заказчик? Меня не устраивают подобные условия! Это рабский труд!

Однако охранник поднял свое оружие и одел маску.

— Тогда выскажи все претензии моему арбалету. Ангелар сейчас наверху, встречает важных людей. Живо! Вы должны уложиться в срок!

— Да, мадам. — Полная и обреченная покорность вырвалась из уст поденщиков.

— Дядя Ангелар! Дядя Ангелар, в баре беда случилась!

Первый день ноября выдался довольно необычным для декана медицинского факультета, отца Порфирия. Выпал снег, и грязь оказалась засыпанной тонким покровом, идеально выдавая себя за большой сугроб. По пути в университет, белая ряса перекрасилась в кофейный, а множество разводов свидетельствовали о безуспешных попытках каноника смыть этот промысел Бефрезена. Даже святая вода не помогла, а потому суровая рука декана уже начала выводить заявление об отчислении одного бесфамильного студента. Сейчас он был очень зол — на весь мир, можно сказать. На телегу, которая обдала одежду таким вот «сугробом» и ее хозяина, уродливого фермера. Отныне каноник возненавидел всех ломовых лошадей, одна из которых решила взбрыкнуть и обдать спину каноника еще большим количеством грязи. И, наконец, тысячу проклятий на головы вездесущих, тупых, жирных студентов.

В голове творился настоящий кавардак. Сплошные заботы вытеснили всю личную жизнь, ведь новый набор принес таких же бедняков, как и тот, чье дело сейчас лежало на столе. А ведь не хватало обычного спокойствия и благосостояния, всего-то.

— Сколько же вас ещё можно? Одни расходы на этих буржуев безымянных!

Да, именно безымянных. Зачем тебе имя, если ты просто есть в списке? Святой отец уже начинал жалеть о своем «мягком» наборном приказе, как в дверь громко постучали.

— Войдите.

За порог смело вошёл студент в серой накидке. Бегло оглядев весь кабинет, он сел за ситцевый стул напротив. По выражению лица было видно, что гость очень спешил, а потому сразу же начал с дела, без всяких прелюдий и обиняков.

— Здравия, pater. Скажите пожалуйста, не могли бы вы не исключать одного парня по имени Ангелар?

Декан быстро засунул форму отчисления под кипу других документов. Однако, вот незадача, данная Вавилонская башня повторила подвиг своего оригинала — высыпалась прямо на колени посетителя.

— О святые Небеса… Простите, похоже, сегодня не мой день…

— Да, я вас понимаю… О, нет-нет, не стоит утруждаться! Я подниму эти бумаги. Знали бы вы какое у меня сегодня выдалось утро…

— Да погодите же вы!

Миг, и ловкие руки уже собрали все бумаги. Святой отец с недоверием забрал аккуратную стопку у вежливого человека и начал быстро проверять ее на сохранность. Опасения подтвердились: один документ бесследно исчез.

— Скажите, на полу больше ничего не осталось?

— Вы об этом?

В руках у студента лежала форма на отчисление того самого Ангелара. Приказ уже был официально подписан, и на нем стояла восковая печать университета.

— Верните его, молодой человек. Это вам не шутки, какие-нибудь!

— Понимаю, но меня интересует….

— Верните мой документ! — Взъярился Порфирий.

— Та-ак, дяденька, спокойно. У меня ведь к вам серьезное предложение. — Посетитель начал складывать документ на пополам, прикладывая уголок к уголку. — Как насчёт того, что я вам жертвую тридцать тысяч оренов? Чистое золото, никакой фальшивой чеканки, сами посмотрите.