Другой пример, один из многих тысяч, — реклама подписки, опубликованная «Плейбоем» в 70-х годах. На правой странице соблазнительная блондинка Плеймейт Лив Кливленд стоит на коленях на белом ковре. На левой странице — огромный ореховый венок. Она завязывает вверху его красный бант. Во время одного из тестов (которые проводила группа ученых, протестовавших против использования SBL в рекламе) сто испытуемых в течение часа рассматривали около двух сотен реклам, включая и эту. Затем их попросили назвать 10 самых запомнившихся. 85 процентов назвали рекламу «Плейбоя». Описывая ее, все упомянули венок. Только пятеро из 85-ти вспомнили про девушку. Причем при дальнейших вопросах они затруднялись сказать, блондинка она или брюнетка, или рыжая. Эти пятеро запомнили, что у нее открыта грудь, но не могли сказать наверняка, раздета ли она полностью и есть ли у нее на голове шляпа (она была без шляпы и абсолютно голой). Зато подробное, детальное описание венка ни у кого из 85-ти не вызвало затруднений, потому что он запал, вбился в подсознание. При проверке с лупой оказалось, что у этого «орехового венка» нет, на самом деле, орехов. А состоит он из предметов, абсолютно похожих на головки пениса и вагинальные щели.

Секретность является важнейшей составной SBL-технологий в президентских выборах. Лишь некоторые центры, занимающиеся избирательными кампаниями, используют (заметим, с известным для себя риском) эту технологию, причем используются собственные, разной степени совершенства и изощренности наработки. Реклама президента — это не реклама жвачки. Его образ не свяжешь напрямую с сексуальным инстинктом, тут-то и нужна сублимация.

В немецкой и чешской прессе были упоминания о том, что американские компании, занимавшиеся рекламой одного из кандидатов на пост Президента России в 1990-е годы, активно использовали SBL: предвыборные портреты претендента содержали «реостатные», невидимые взгляду изображения орального секса и приказ отдать голос за этого кандидата. Фамилия кандидата журналистами не была названа, поэтому остается лишь гадать, успешной ли оказалась эта методика.

Секретность SBL-технологий обусловлена и тем, что сама тема абсолютно аморальна и преступна, причем не тем аморальна, что используется самая извращенная порнография, а тем, что совершаются манипуляции — ради наживы — без всякого разрешения, скрытно, с внутренним миром тысяч и миллионов людей, причем никто даже не может оценить весь масштаб вреда, который наносят психике эти воздействия. А сама тема, как мы видим, нигде в прессе не освещается — ни в США, ни в России; о SBL вообще мало кто знает. И, кроме этого, важнейшим стимулом, поддерживающим секретность всех подобных исследований, является то, что они осуществляются силами самой рекламной корпорации, силами ее специалистов, и все их открытия и новые технологии в этой области сразу неминуемо становятся коммерческой и, добавим, криминальной тайной фирмы, позволяющей извлекать доходы в миллионы долларов.

Исследования сублимации, тем не менее, нужно продолжать. Хотя бы для того, чтобы быть бдительными и пресекать попытки ушлых людей управлять нашим подсознанием. Главный принцип восприятия SBL заключается в том, что подсознание способно воспринимать сигналы органов чувств, лежащие вне диапазона осознанного восприятия. Например, метод изучения иностранных языков Давыдовой (не являющийся, однако, сублимационным в полном смысле понятия) заключается как раз в том, что подсознание слышит диктуемые иностранные слова в диапазоне инфразвука. Их запоминает подсознание, а сознание в это время отдыхает.

SBL использует подобные методы. Попробуем определить физику SBL-воздействий. Это, во-первых, все ощущения, лежащие за пределом осознанного восприятия: ультра- и инфразвук для звукового SBL (слуховые воздействия), ультрафиолетовый и инфракрасный свет для статичного SBL (статичные изображения: иллюстрации, плакаты). Это также частоты сигнала телевизора или дисплея компьютера, лежащие вне осознанного восприятия. Что касается компьютера, то в прессе периодически появляются сообщения о попытках использования SBL в компьютерных программах для рекламы продуктов фирм, занимающихся программным обеспечением. Мало того, существует очень вероятная возможность создания из хулиганских побуждений иным способным студентом (тут, кстати, особого таланта не надо) компьютерного вируса с SBL-технологией, поражающего уже не компьютер, а само сознание его пользователя.

Никакого труда не представляет «зашить» в любую программу (или вирус) мелькающий с высокой частотой кадр с каким-либо командным уравнением. Но, заметим, компьютерные хулиганы не будут писать «пейте кока-колу», а закодируют нечто покруче, самым мерзким из которого является самоубийство или убийство, ненависть к чему-то или антипатия к тем или иным человеческим ценностям. И даже если жертва такого воздействия крепка в моральном плане и ничего аморального не совершит, такое подсознательное воздействие в любом случае заложит в мозг «мину», оставит разрушительные для психики мотивы и в конечном итоге изуродует внутренний мир человека, покалечит его личную жизнь.

Продолжая тему, скажем, что помимо всего прочего существуют и технологии скрытого образного восприятия, основанные на том, что в данном случае сознание не способно распознать изображение, хотя это удается сделать подсознанию (например, методы рекламы в американских журналах, которые мы описали выше). Наконец, есть более изощренные методики, суть которых в комплексном и поэтапном создании командного канала к подсознанию людей. Этот канал в дальнейшем используется для глубокого постоянного зомбирования.

Существуют и другие методы. Мы сознательно не будем их описывать.

Как бороться с чужими пальцами в голове и что этому противопоставить, задумались сразу после экспериментов 1957 года с тахистоскопом. Большинство общественных деятелей США тогда согласилось, что реклама, воздействующая на подсознание, является вторжением во внутренний мир человека. Конгрессмен Джеймс Райт из Техаса предложил законопроект, запрещающий любой аппарат, фильм, фотографическое изображение или звукозапись, изготовленные для воздействия на публику посредством внушения с целью рекламирования товара. Другие конгрессмены и сенаторы разработали законодательные акты для борьбы с этой опасностью, но ни один из законопроектов так и не вышел за рамки комитета. Закон, ограничивающий или запрещающий рекламу, так и не был принят.

Большинство законодателей не увидели угрожающей перспективы, а эксперименты с тахистоскопом оказались первым и последним публичным испытанием SBL-технологии. Далее все протекало в рамках секретных проектов рекламных концернов и спецслужб США.

В рамках Теории заговора сублимация занимает видное место: она вроде бы есть, и что-то о ней или «25-м кадре» слышал каждый обыватель. Но ее одновременно как бы и нет — ее не обсуждают парламентарии, не запрещают законодательно, о ней не пишет пресса. Как в большинстве историй в обширной Теории заговора, тут крайне трудно понять, что является мифом, а что отражает действительно реальные попытки НЕКИХ СИЛ зомбировать население.

Однако факт есть факт: противостоять SBL-воздействию внушаемый человек практически не способен — как и гипнозу, о котором мы поговорим в следующей главе.

Сегодня многие ученые полагают, что любой гипноз опасен для организма. При этом речь идет, конечно, не о сомнительных опытах Кашпировского и не об эстрадных развлекательных программах гипнотизеров. Даже продуктивное лечение гипнозом алкоголизма, наркомании, заикания и прочих недугов — как считают, не проходит бесследно и чревато проблемами для здоровья.

Несколько десятилетий назад наука смотрела на гипнотическое внушение с оптимизмом и пыталась найти ему применение в самых неожиданных областях. Например, в 1960-е годы в СССР психологи проводили масштабные эксперименты по изменению с помощью гипноза «внутреннего» времени человека. Испытуемым — летчикам и подводникам — внушалось, что ход времени ускорился или замедлился. При, например, замедлении времени в ходе эксперимента у испытуемых движения, действия и мышление ускорялись в несколько раз (степень ускорения зависела от заданных гипнотизером установок — в 2, в 4, в 8, в 16 раз), все вокруг казалось им замедленным, как при замедленной киносъемке, а звуки и голоса слышались в пониженном тембре, в басах — как на медленно играющей пластинке. При этом слова «неускоренных» людей, ставшие тягучим медленным басом, не понимались, хотя между собой «ускоренные» на одинаковую степень испытуемые говорили совершенно нормально. Что касается наблюдателей, не находящихся в гипнозе, то для них речь испытуемых казалась настолько быстрой, что невозможно было разобрать слова, а действия казались столь молниеносными, что, например, за движениями рук испытуемых над пультом управления просто невозможно было уследить — руки и пальцы буквально мелькали, как крылья птицы.