«Я не верю в случайность»
Дочь Петра Мироновича, Наталья Петровна Машерова, заявила в Минске 26 мая 1995 года:
Я до сих пор не верю в случайность случившегося, хотя прямых доказательств у меня нет. Я читала следственное дело, видела фотографии. Даже для дилетанта были понятны натяжки и издержки…
Отец не дожил до Пленума ЦК КПСС меньше двух недель. Все было решено. Он шел на место Косыгина. Я понимаю, что отец мешал многим. Именно тогда, в октябре 1980 года, «взошла звезда» Горбачева.
Я полагаю, что останься отец в живых, история СССР разворачивалась бы по-другому. У него были соратники, мыслящие конструктивно, не боящиеся идти против течения. Вспомните хотя бы рано ушедшего из жизни Владимира Игнатьевича Бровикова.
Мнение Натальи Машеровой разделяют многие, хотя события неизбежно обрастают мифами и домыслами. Владимир Соловьев и Елена Клепикова в изданном на Западе бестселлере «Борьба в Кремле — от Андропова до Горбачева» рассказывают, что в смерти первого секретаря ЦК компартии Белоруссии повинен генсек. Они пишут:
Бронированный автомобиль Машерова, которого после смерти Кулакова стали готовить в брежневские наследники, врезался в поставленные на его пути на перекрестке две пустые милицейские машины. В Минске ни кто не сомневается, что и на этот раз совершено политическое убийство.
Пустые милицейские машины — это, видимо, продукт творчества народа, который не верил в то, что все произошло случайно.
Газета «Белорус», издающаяся в США, в статье «Кто убил Машерова?» (№ 352, 1986 г.) писала:
Стали известными некоторые очень спорные обстоятельства гибели бывшего первого секретаря, который, как известно, погиб в автомобильной катастрофе. Эти новые обстоятельства стали известными во время следствия по делу зятя Брежнева, бывшего генерал-полковника Чурбанова. Выясняется, что в действительности автомобильная катастрофа была обычным мафиозным убийством, организованным бывшим министром внутренних дел, наилучшим другом Леонида Ильича — Щелоковым. Осуществлено все было в лучших традициях западного гангстерства. Щелоковские приспешники не оставили после себя никаких следов. И если бы не перестройка с ее гласностью, то вряд ли мы когда-нибудь узнали бы правду об этом.
В статье сообщается, что поводом для устранения белорусского лидера стал инцидент на брестской таможне, где при попытке контрабандного провоза через границу были обнаружены бриллианты, принадлежащие Галине Брежневой — дочери генсека. Автор статьи пишет, что из Москвы в Минск тут же последовал звонок с требованием замять это дело, но Машеров проявил строптивость.
И тогда министр внутренних дел СССР Щелоков пошел на употребление чрезвычайных средств. Машеров — пишет газета — стал жертвой Государства Бюрократии, которому сам служил верой и правдой.
Газета также сообщала, что многие в Белоруссии требовали от Москвы всей правды о гибели Машерова. На одном из пленумов республиканской писательской организации было прямо заявлено, что «гибель Машерова не носит случайного характера». Прозвучала также мысль о том, что все предыдущие деятели Беларуси погибли по инициативе Кремля.
Причастны ли к гибели Машерова бриллианты Галины Брежневой — и по сей день вопрос. У Москвы и без этого были крайне веские причины в устранении неугодного Москве Машерова. На фоне этих проблем бриллианты Галины Брежневой выглядят мелочью. В лучшем случае — лишь поводом.
Авторы других публикаций обращают внимание на то обстоятельство, что на похороны из Москвы приехал только секретарь ЦК Капитонов, хотя Машеров был кандидатом в члены Политбюро, руководителем компартии Беларуси.
Николай Зенькович, автор книги «Покушения и инсценировки: от Ленина до Ельцина» (Москва, «ОЛМАПРЕСС», 1998), подробно исследовал обстоятельства гибели Машерова и тоже нашел массу странного. Он пишет, что в ходе следствия было установлено, что ГАИ не предупредили о планируемом прохождении кортежа спецавтомобилей по территории Минской области, в результате чего гаишники не могли принять необходимых в таких случаях мер безопасности. Это было удивительным и странным нарушением.
Н. Зенькович пишет:
Катастрофа произошла четвертого октября 1980 года. А накануне, третьего октября, около восемнадцати часов шофер Пустовит, ставший назавтра причиной аварии, испуганно прижмется к обочине, увидев сигналы спецмашин сопровождения машеровского кортежа, который несся навстречу. С чего бы это ему шастать по этой трассе? Не было ли это своеобразной рекогносцировкой?
Почему именно грузовик Пустовита создал аварийную ситуацию? Почему именно ему было поручено перевозить злополучный картофель — ведь по плану из бригады деревни Барсуки в Смолевичскую заготконтору должна была идти совсем другая машина. Но она почему-то сломалась как раз перед тем, как Машеров выезжал на трассу, и отправляться в рейс было сказано Пустовиту, который вчера вечером наблюдал за проездом спецкортежа. Пустовит так торопился, что уехал с недогруженным кузовом.
Зенькович обращает внимание и на другие странности: за две недели до автокатастрофы Москва заменила руководство КГБ Беларуси, а также сменили начальника личной охраны Машерова.
Мощный машеровский «ЗИЛ», который мог выдержать столкновение с любым транспортным средством, как раз в эти дни отправили в ремонт. В «ЗИЛах» меньше удобств, чем в «Чайках», но зато «ЗИЛы» гарантировали сохранение жизни при любом столкновении.
Следует признать, что за этими (и многими другими) невероятными совпадениями вполне угадывается рука постановщика — КГБ Москвы. Именно такое создается впечатление.
Факты
Согласно материалам дела, события развивались так. 4 октября 1980 года около 15:00 на Смолевичском участке трассы Москва – Минск двигался синий МАЗ-503, который вскоре догнал ГАЗ-53Б с кузовом, до половины заполненном картофелем.
Странности начинаются уже в том, что этот грузовик запомнился многим водителям тем, что он «мчался, как на пожар». Один из водителей сказал: «Несется, как будто погибели ищет…»
Грузовик с картошкой несся со скоростью под 100 км/час, пока не пристроился в хвост синему МАЗу. Там он вдруг успокоился и стал ехать за МАЗом, соблюдая дистанцию в 70 метров.
Со стороны это выглядело, как будто водитель ГАЗ-53Б искал на трассе «подходящее» габаритное транспортное средство, а найдя — пристроился ему в хвост и далее следовал за ним, сохраняя нормальную дистанцию, не собираясь его обгонять. На следствии водитель грузовика с картошкой Николай Пустовит не смог объяснить свое странное поведение на трассе. Куда он спешил? Почему снизил скорость, пристроившись за МАЗом? На все вопросы Пустовит отвечал: «Не знаю…»
Итак, ГАЗ-53Б пристроился в хвосте МАЗа, и обе машины двигались какое-то время с одинаковой скоростью, сохраняя дистанцию в 70 метров. И тут водитель МАЗа увидел впереди двигавшийся навстречу эскорт трех легковых автомобилей. Впереди неслась белая «Волга», за ней черная «Чайка», а замыкала кортеж желтая «Волга».
С передней машины прозвучала команда водителю синего МАЗа принять вправо и остановиться, что и выполнил водитель. Увидев, что за синим МАЗом следует ГАЗ-53Б, такую же команду дали и ему.
Он тоже принял вправо, но останавливаться не стал, а «неожиданно для себя», как сказал на следствии Пустовит, он осознал, что приближается к борту стоящего впереди МАЗа.
Пропустив «Волгу», Пустовит стал тормозить и резко рванул руль влево, где на него неслась «Чайка». Произошло лобовое столкновение, и сразу полыхнуло пламя — загорелся ГАЗ-53Б. «Чайка», развернутая поперек шоссе, застыла, уткнувшись в самосвал. Пустовит чудом сумел выбраться из горящего грузовика, объятый пламенем. Он находился в глубочайшем психологическом шоке и не понимал, что происходит.
Водитель синего МАЗа выпрыгнул из кабины и побежал к «Чайке». Передняя дверца была открыта. Там, обсыпанный картофелем, сидел, завалившись влево, к водителю, Машеров. Изо рта и носа текла кровь.
