Вот именно с 1 декабря 1991 года в стане Горбачева стало царить ощущение безысходности и тупика.

О том, что Ельцин, Кравчук и Шушкевич будут в Вискулях искать выход из этого тупика, Горбачев не только знал, но напутствовал перед поездкой Ельцина в четверг 5 декабря. До этого у Горбачева состоялся телефонный разговор с Бушем, в котором тот заявил о намерении США признать независимость Украины и установить с ней дипломатические отношения — и нескладно успокаивал, что, мол, «это не означает выхода Украины из Союза». Михаил Сергеевич отреагировал негативно, сказав, что обсуждает ситуацию вместе с Ельциным, что ищут выход и что планируют провести встречу с Кравчуком. О результатах чего сразу сообщат Бушу (что потом и сделали «беловежские заговорщики», выполняя обещание Горбачева, о котором знали).

Николай Зенькович в книге «Тайны уходящего века» (М., Олмапресс, 1998) указывает, что Горбачев обещал Бушу после украинского референдума провести встречу президентов Союза, России и Украины — для разрешения ситуации, но позже Горбачев отказался от личного участия во встрече по ряду соображений. Видимо, побоялся лично подписывать с Кравчуком какие-либо соглашения, закреплявшие независимый статус Украины, — и делегировал это Ельцину, что устраняло его от политической ответственности и развязывало руки для политического маневра. Но это оказалось фатальной ошибкой президента СССР.

Еще тогда, 5 декабря, сам Горбачев дал Ельцину карт-бланш на заключение договора о создании СНГ, ставя задачу любой ценой и в любой форме сохранить интеграцию с Украиной. Помощник президента Г. Х. Шахназаров в своих воспоминаниях пишет, что Горбачев дал задание Ельцину склонять Украину к договору на 3–5 лет, пусть только с экономическим участием Украины, а если это не устроит, то надо предложить славянский союз (то есть СНГ). То же самое говорил и сам Горбачев 9 декабря в 16:30 на совещании — правда, настаивая на той версии, что он напутствовал Ельцина лишь «аргументировать в пользу Союза», а тот рассуждал и о разных других формах интеграции.

Не имея стенограммы встречи Горбачева и Ельцина 5 декабря (она не сохранилась для Истории), в которой тот напутствовал Бориса Николаевича в Вискули, конечно, трудно судить о том, насколько точно передал Горбачев содержание той встречи на своем совещании с помощниками и специалистами 9 декабря. Однако не вызывают никакого сомнения ТРИ ФАКТА, которые упрямо ИГНОРИРУЮТ сторонники Теории заговора:

1) встреча в Беловежской пуще проходила только и именно по личной инициативе Горбачева;

2) Ельцин был послан Горбачевым, чтобы подписать с Кравчуком любые соглашения, в максимально возможной форме сохраняющие интеграцию с Украиной;

3) команда Ельцина еще ранее разработала (скорее всего, с ведома Горбачева) проект соглашения о славянском союзе (СНГ), который 5 декабря Ельцин показал Горбачеву как возможный «крайний вариант» среди четырех обсуждавшихся: сохранение Украины в Союзе (СССР-ССГ), договор о сохранении Украины в составе Союза на 3–5 лет, только экономическое участие Украины в Союзе, «Славянский союз» (СНГ).

9 декабря на совещании президент Горбачев сказал: «Я уже тогда знал, что его [Ельцина] окружение подготовило текст соглашения о славянском сообществе».

Еще бы не знать, если сам его обсуждал с Ельциным 5 декабря как крайнюю меру.

Как затем оправдывался Ельцин, Кравчук в Вискулях отклонил все предложения и варианты, обговоренные Борисом Николаевичем с Горбачевым накануне его отъезда в Минск. Отверг заключение договора на несколько лет, не согласился с идеей ассоциированного членства Украины в ССГ.

Ельцин этой позиции Украины особенно и не сопротивлялся, так как разыгрывал свою карту в борьбе за власть в России. А Горбачев этому ничего не мог противопоставить.

Фактически СССР был уже развален и де-факто не существовал по той, в первую очередь, причине, что сам Горбачев после путча распустил Политбюро. А КПСС была объявлена вне закона Ельциным («приостановлена деятельность партии»). Ясно, что без КПСС и без Политбюро никакой СССР невозможен, это уже нечто совсем иное. Это буржуазная страна. Потому Горбачев, президент этой страны, и шел к созданию ССГ — как уже капиталистического государства без коммунистов, без Политбюро, но как полный аналог других буржуазных стран.

И в данный момент вокруг Горбачева сложился вакуум: Политбюро им распущено, почти все соратники сидят в «Матросской тишине». Госсовет, состоявший из союзного президента и руководителей республик, развалился. 9 декабря 1991 года удалось встретиться только с Муталибовым и Набиевым. О полновесном заседании не могло быть и речи. Горбачев лишился фактически всех рычагов государственной власти.

Он смог только выступить с заявлением, в котором призвал Верховные Советы республик и Верховный Совет СССР обсудить и проект Договора о ССГ, и белорусские соглашения:

То есть по вопросу наличия или отсутствия Центра (и самого Горбачева) в новом СНГ.

Никакой реакции советского общества не последовало. Страна молчала. Сие обращение ее президента вообще нигде никем не обсуждалось — ни в парламентах республик, ни в трудовых коллективах, ни в воинских частях. Видимо, потому, что к тому времени все, сказанное Горбачевым, вызывало в народе аллергию.

Съезд народных депутатов по «сохранению СССР» тогда мог быть созван либо по предложению пятой части депутатов, либо по требованию одной из палат, либо по решению президента СССР. Горбачев прекрасно осознавал, что два первых варианта не осуществимы. Но почему он не воспользовался своим правом президента?

Возможно, Горбачев верил, что Беловежские соглашения о создании Содружества Независимых Государств будут отклонены Верховными Советами республик. Однако 10 декабря без всякого даже обсуждения парламент Украины ратифицировал эти соглашения. 11 декабря это сделал единогласно и парламент Беларуси, отражая волю всего белорусского народа — за выход из СССР и создание славянского союза. А 12 декабря эти соглашения о создании СНГ ратифицировал единогласно парламент России — против (и то с оговорками) выступили лишь Травкин и Бабурин. «За» проголосовали все коммунисты России, которых в составе парламента было большинство. Все коммунисты России, Беларуси и Украины решили, что СССР мертв.

12 декабря Горбачев предпринял попытку собрать Верховный Совет СССР, но российский, украинский и белорусский парламенты не рекомендовали членам союзного парламента от своих республик участвовать в его работе. Для кворума прибывших в Москву совершенно не хватало. Узнав, что кворума нет, а депутаты начали с ругани, Горбачев решил туда не ходить.

В итоге к парламентам трех славянских «республик-заговорщиц», создавших СНГ, присоединились парламенты 5 азиатских республик и Армении. Они и денонсировали Союзный договор 1922 года, без участия русских, белорусов и украинцев в этом АКТЕ краха СССР.

СССР исчез просто и буднично. И — заметьте — без участия славян. Без них — славян — азиаты и кавказцы посчитали, что им «такой СССР не надо», хотя их «такой СССР» мог бы еще существовать и дальше, с президентом СССР-ССГ Горбачевым во главе.

«Славянский союз» не получился. Вначале Ельцин думал, что к нему присоединятся Болгария или другие славянские страны (обсуждалось посылать предложение болгарам). В общем, это была некая новая форма будущего — славянская, коль уж три славянских народа объединились в союз (правда, Ельцин еще ожидал вхождения стран Балтии). Но вместо этого тут же позвонил Назарбаев и стал упрашивать включить в «Славянский Треугольник» и Казахстан (по другой версии событий «заговорщики» сами ему позвонили — после звонков Бушу и Горбачеву). Посовещались. Отказать было трудно. А за Казахстаном и все остальные южные республики дружно перебежали в «Славянский союз». Так и сложилось СНГ. Без болгар и прочих славян, но с экс-республиками СССР. И без стран Балтии и без Грузии.