— Она не просыпается, — сказала Лета. — Должно быть, потратила слишком много сил.

— Пусть спит, — отозвался Марк. — Так лучше, чем когда она мучалась кошмарами.

— И мне тоже надоели крики твоей девки по ночам, — ухмыляясь, вставил Конор. — Я хотел посоветовать тебе заставитьеё кричать от кое-чего ещё, но ты бы и слушать не стал.

Марк перешагнул через остывшее кострище к нему, но Рихард тут же схватил его за руку.

— Тяжёло с юмором, волосатик? — ухмылка Конора стала шире.

— Иди, подыши воздухом, — проговорил Рихард, и Марк не стал особо сопротивляться.

Конору хватило совести ничего не бросить вслед. Он лишь покосился на Марка, ковыряя прутиком рыбные кости в пепле. Рихард ободряюще хлопнул Лету по спине и пошёл помогать Арону с палаткой.

Тивурий без конца смотрел на то, что осталось от его корабля, равно как и Лета пялилась на солнце каждое утро. Даже сейчас он не замечал, как двое мужчин суетились с парусами возле него, пытаясь воссоздать первоначальный вид убежища. Казалось, Тивурию было всё равно, что с ними всеми в итоге станет.

Прошло три дня. А они до сих пор не знали, что им делать. Как выбраться с Осколка.

«Мы застряли здесь».

Они не проделали и половины пути до Иггтара. У них не было никакого плана. Чего уж там, они собрание по этому поводу не смогли устроить, потому что никто не представлял, как быть дальше.

С корабля сняли одну шлюпку, оставшуюся целой, не считая нескольких дырок. Их можно было заделать, и тогда лодка донесла бы их до соседнего острова. Но не до большой земли.

Зато рыбы водилось много, а в лесу, который начинался за пальмовой рощей, Марк видел мельком кабана и собрал какие-то тёмно-жёлтые фрукты вытянутой овальной формы, кислые, но, как сказал Тивурий, съедобные. Без еды они точно не пропадут. С пресной водой вопрос был также решён, когда, решив прогуляться по тому же лесу и проветрить голову, Лета набрела на ручей.

Ониостались на берегу. Кто знал, что могло бродить среди кустов гибискуса и светлых стволов стрихноса, кроме животных. Но если начнётся дождь, им придётся найти там укрытие.

Они обязательно выберутся с острова. Придумают что-нибудь. Но пока… Им всем нужно отдохнуть от пережитого.

Лета опустилась на землю и подтянула ноги к груди. Взгляды её и Конора схлестнулись на мгновение.

Сегодня утром, выпутавшись из тревожного сна, она обнаружила рядом ярко-красный цветок с чёрными разводами на лепестках. Такого она никогда не видела. Цветок словно обмакнули в кровь и сажей нанесли на него странные узоры. А пах он так сильно, что кружилась голова. Наверное, рос где-то в самой глубине влажного леса, в пышных зарослях папоротника.

Она бы согласилась, если бы он предложил отвести её туда.

Лета могла ошибаться, и цветок положил кто угодно из мужчин. Марк… Или робкий Берси.

Ей хотелось думать иначе.

— А кто такой этот Маверик? — спросил Берси и отложил лютню.

Тивурий медленно повернул голову в его сторону, но так и не отвёл глаз от «Княжны».

— Король пиратов, — отвечал он глухо. — Когда первые владыки Лутарийских княжеств начинали свой путь, в море властвовал грозный предводитель разбойников. Он грабил всех: людей, эльфов, он отваживался заходить в воды Золотых Земель и даже, как говорят, переплыл Рубиновый океан и встретил там целый материк, которого нет ни на одной карте. Он был самым богатым капитаном в истории и самым свирепым. Ходили слухи, что даже морские змеи перед ним преклонялись…Капитан «Дикой девки». Владыка морей.

— Что с ним случилось?

— Он и команда его корабля отправились на Драконьи Хребты. Говоряти по сей день, что на той заснеженной земле Древние спрятали свои сокровища. Больше о Маверике никто не слышал. С Хребтов мало ктовозвращается — ледяная пустыня на многие вёрсты вперёд и ничего больше.

Тивурий посмотрел на «Княжну», но без тоски и боли в глазах. Глядел так, будто спрашивал у неё позволениярассказывать дальше.

— Острова эти были его домом и обителью для всех морских разбойников, — продолжил Тивурий, с усилием оторвав взгляд от разрушенного корабля. — Раньше они процветали, и здесь пираты становились торговцами. Но после того, как Маверик исчез, острова плавно шли к запустению. Медная война окончательно выгнала те остатки пиратов, что населяли архипелаг. На островах по-прежнему собираются разбойники, но только для того, чтобы передохнуть и набрать пресной воды, если они держат путь к Золотым Землям. Сейчас пиратами облюбовано южное побережье Леадаматского полуострова, куда обычно не суются сирены и другие чудища. Ну и илиары перестали бдеть. Пиратство едва мешает Китривирии.

— Я бы остался здесь в его времена, — произнёс Конор. — Похоже, этот поганый остров был популярным местечком.

— В тот век нас бы, скорее всего, попросту убили, — пожал плечами Тивурий. — Но риск иногда бывает оправдан. Маверик забирал к себе в команду тех, кого буквально вчера собирался повесить.

Лета, слегка разомлевшая от его рассказа, обхватила колени руками и поглядела вдаль, на тысячу сверкающих под солнцем осколков. Ей чудился пиратский флаг на горизонте.

Вслед за сумерками на остров опустилась ночь, покрывая небовышивкой звёзд по густо-чёрной ткани. Безмятежное море у берега было прозрачным и тёплым. Намного теплее, чем пронизанный тишиной воздух.

Марк стоял по колено в воде, занятый отмыванием липких пятен на рубахе и земли на руках. Пытаясь добыть на ужин что-то сытнее водянистой плоти рыбы, он слишком далеко забрёл в лес. Заблудился в зарослях и угодил в овраг, на дне которого валялись кости мелких зверьков и гнилые плоды какого-то дерева. Марк не стал дожидаться возвращения хозяина ямы и выбрался из неё, собрав телом все недоеденные фрукты. Их вонючий сок глубоко впитался в одежду и кожу и, что хуже, приманил кусачую мошкару. Кабана онв итоге не догнал, но не вернулся на побережье с пустыми руками. Поужинали они крупной птицей с огромным клювом, синим оперением и красным хохолком на голове. Некоторые отказались съедать такую красавицу. Марк жеперестал восторгаться здешними красотами флоры и фауны и умял свою долю, ибо к концу его сегодняшнего путешествия урчание голодного желудка слышал, наверное, каждый обитатель Осколка.

От Марка разило дохлым скунсом. Руки были усыпанны пунцовыми бугорками укусов насекомых и, как назло, все лечебные зелья и мази либо утонули, либо разбились во время шторма. Он только надеялся, что это не вызовет лихорадку. Он слышал о болезнях, подхваченных в подобных местах, где царила влажная жара, а многие деревья и звери были ядовиты, и последнее, чего желал — сдохнуть тут, на берегу забытого богами острова, подавившись рвотой и кровью.

Он учуял запах северянина, хранивший ароматы холодной соли и морозного утра под слоем пота и крови какого-то животного. Видать, отобедал где-то в лесу. Лета могла этого не признавать, но, хоть Конор выглядел как человек, ему требовалась кровь. Вполне может быть, что не для выживания, а для восполнениятёмногодара, позволявшего принимать обличье тумана. Но это мало отличало его от вампиров.

Он не скрывал своих шагов, и Марк нахмурился, продолжая отстирывать одежду. Он ожидал, что Конор заговорит, но молчание затянулось. Северянин стоял неподалёку и смотрел на границу, разделявшую небо с морем.

Фыркнув себе под нос, Марк принялся за низ рубахи, где она пострадала больше всего. Он бы попросил Иветту этим заняться, но магичка спала. Она проснулась к вечеру, проглотила кусок жареного мяса и опятьзабылась сном. Ничего. Ей это нужно. Скоро она придёт в себя.

А что дальше? Они так и будут влачить своё существование здесь? Они не должны вот так просто сгинуть на этом острове. У них была миссия, и… Чародеи в Тиссофе могли знать о них и ждатьпомощи.

Марк сжал челюсть от досады. Дита, наверное, думала, что они все погибли. Что Иветта погибла. Никто бы не стал давать людям надежду известием о том, что кому-то удалось избежать казни. Особенно, если речь шла об одной из магов Оплота.