— Потому что Лету легче всех подставить, — послышалось позади.

Лиам с презрением оглядел стражников, следивших за тем, что происходило в комнате, и протолкался между ними.

— Где ты был? — чуть ли не с возмущением спросила Лета.

— Выяснял, как спасти тебя от обвинений этого маленького уродца, — ответил он, приглаживая на груди свой чёрный камзол.

— Спасти? Здесь же всё очевидно.

— Не совсем, — ответил Лиам, и тон его голоса ей не понравился. — Мы можем поговорить наедине?

Родерик и Искрен одновременно кивнули и покинули комнату, первый напоследок наградил Лету тревожным взглядом. Лиам захлопнул дверь перед носом любопытных стражников и повернулся к девушке. Глаза его остановились на обнажённом клинке, но он промолчал.

— Что такое, Лиам?

— Тебя будут судить.

— Я же ничего не сделала.

— Король считает иначе.

— Что?

Лиам прошёл до окна и сложил руки на груди, уставившись в тёмное небо.

— Из-за произошедшего у короля появились новые осложнения со здоровьем. Думаю, ему осталось несколько дней, — бросил он через плечо. — Поэтому он готов поверить в любую ложь, игнорируя правду.

— Что это значит?

— Он знает, что Гонтье не из самых честных и благородных. Но он его сын. И умеет убеждать так, чтобы ему верили.

— Ты шутишь? Ладно, у нас есть доказательства. Так ведь?

Лиам не ответил, продолжая бездумно пялиться в окно.

— Жаль, что он отказался от крови вампира, — произнёс он спустя какое-то время. — Кильрик заслуживал бессмертия. Последний из великих королей эльфов.

— Это был его выбор. Он не захотел быть бессмертным стариком, который не может передвигаться без посторонней помощи. Знаешь, я его отлично понимаю, — ответила Лета, изучая взглядом напряжённую спину Лиама и гадая, когда он созреет для того, чтобы всё ей объяснить.

Время от времени она посматривала на меч. С появлением Родерика и Искрена её опасения развеялись, но лишь на мгновение. По тому, как странно молчал Лиам, она определила, что пора было разбивать окно и удирать из дворца. В последнее время интуиция её не обманывала.

— Я пытался добиться аудиенции у короля, но он не хочет меня слушать, — сказал эльф. — Потому что Гонтье убедил его, что я помогал тебе с убийством. Меня подозревают в причастности к преступлению.

— Кильрик и в это поверил? В то, что ты предашь его после стольких лет верной службы?

— Подумай сама, Лета, — неожиданно резко отозвался он. — Я тайно убивал врагов Его Величества. Я перешёл дорогу многим знатным эльфам ради того, чтобы помочь удержать трон тому, в ком нет ни капли королевской крови, только мудрость и благородные помыслы. И те, кому я насолил, из года в год отныне мешают мне. Слухи, интриги, убийства моих агентов… Я знаю каждого, кто хотел бы увидеть мою голову на плахе. И один из них — мой король.

— Что?

— Десять лет назад я правил этим городом. Из тени. Но потом я стал терять свою власть, а совет распускал не самые приятные слухи обо мне. В конце концов Кильрик решил, что я опасен. Что я слишком алчен, чтобы оставаться верным только одному королю и не польститься на золото, которое предложил бы какой-нибудь другой владыка. Доказать это никто не сумел, но мне больше не доверяли.

— Но ты верен короне.

— Это знаешь ты, — Лиам поймал её взгляд в отражении зеркала. — Другие помнят мои… методы. Смотрят на дела, а не в мысли. Убить меня нельзя, но вот попробовать доказать мою неверность — запросто.

— И давно ты это знаешь?

— Что Кильрик с радостью избавился бы от меня из-за глупых предрассудков, что любой, даже самый верный шпион может оказаться агентом другого государства? С самого начала.

— Но ты верен ему, — упрямо повторила Лета.

— Не так это работает, красотка. Эльфы проживают по несколько сотен лет. У них достаточно времени для того, чтобы понять, что доверять никому нельзя. Даже близким.

— И что ты будешь делать?

— Я не стану защищать тебя на суде.

Удар.

Лиам так и не повернулся, уставившись в одну точку за окном.

— Почему? — выдавила Лета.

— Чтобы сохранить своё положение при дворе. Отказавшись от защиты, я заверю короля в своей преданности. Заверю в том, что я готов поставить долг выше чувств.

До неё никак не доходил смысл его слов.

— Но ты ничего не теряешь. Кильрик умрёт, — отрешённо сказала она. — А указ принят. Королём станет Гонтье.

— Нет, если я добьюсь пересмотра.

Она едва не задохнулась от наплыва злости.

— Как ты можешь?! — воскликнула она. — А что, если… Если меня признают виновной?

— Тебя казнят.

— И ты это допустишь?

Он выдохнул. Голос надломился:

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! — ощетинилась она. — Ты всерьёз говоришь, что твоя репутация важнее моей жизни?! Какого чёрта, Лиам?! И повернись, ради Кернуна, я не с твоей спиной разговариваю!

Лиам обернулся, сжав челюсть.

— Что?! Ты втянул меня в это всё! Ты привёз меня сюда! — выпалила Лета, приближаясь к нему. — Это твоя вина!

Он молча следил за её передвижением, бледный и спокойный.

— Мне так же от этого неприятно, как и тебе, — раздражённо выбросил он сквозь зубы. — Но я должен был выбрать.

— И ты выбрал дряхлого старика?! — она толкнула его в грудь, но эльф устоял на ногах.

— Не все мужчины готовы вечно бегать за тобой, Айнелет, пора бы это понять, — он перехватил руку Леты. — Ты не дала мне договорить. Тебя вряд ли казнят, так что можешь быть спокойна.

— Но…

— Ты спросила, что будет, если тебя признают виновной, я ответил. И я постараюсь этого не допустить.

— Так скажи, что во время убийства мы были вместе!

— Я не могу. По крайней мере, публично.

Она вырвала руку, отступая от него на шаг.

— Не устраивай, пожалуйста, истерики, — скривился Лиам. — Я позабочусь о том, чтобы с тобой ничего не случилось. Найду способ. Но отныне я буду делать вид, что совершенно не знаю тебя.

— Тебе самому не противно? — ошарашенно проговорила Лета.

— Это игра. Более того, это чужая игра. И я вынужден следовать её правилам, чтобы ничего не потерять.

— Ты потеряешь меня

— Я согласен, всё это не совсем романтично. Но я не благородный рыцарь из сказок. Не стоит злиться из-за такой глупости.

— Глупости? — она едва не перешла на визг, снова направляясь в его сторону. — Ты готов при всех выставить меня убийцей, чтобы спасти свою шкуру!

— Всё не так, как ты ду….

— А как тогда?!

Лета подошла к нему вплотную, глядя в глаза. Он не отвёл их.

— Повзрослей уже, Айнелет, — бросил он.

— Минуту назад ты рассказывал о том, что твоё положение при дворе неустойчиво, что король не доверяет тебе, — быстро заговорила она, почти дотягиваясь губами до его губ. — С чего ты взял, что поможешь мне каким-то другим способом, кроме как признать, что в эту ночь мы были вместе?!

— Тогда мы пропадём оба. Вместе были, вместе и убили, — прошептал он. — Поверь мне, я еле сдерживаю себя от того, чтобы открутить голову Гонтье, но пока рано. Он слишком хитро всё устроил.

— Убирайся, — прошипела Лета и дрогнула, словно передёрнувшись от отвращения.

Они какое-то время так стояли, близко друг к другу, но её уже не тянуло к эльфу, как прошлой ночью. Сейчас она его ненавидела.

Янтарный и синий глаза прожигали её насквозь, изучая, запоминая, пригвождая своей глубиной к земле. Она не пошевелилась, даже когда Лиам отстранился и зашагал к двери. Его взгляд отпечатался в памяти, непривычный, холодный, такой… Страшный. Немое подтверждение всем его словам, слившееся воедино со спокойной прохладой его голоса.

— Я знаю, что ты собираешься сбежать, — услышала она после того, как он открыл дверь. — Но если тебя выследят, я не смогу помочь. Так что обдумай это хорошенько.

Дверь захлопнулась, и Лета осталась стоять на месте, глядя в одну точку за окном.

1. Do Rellien (эльф.) — Его Величество.