Какой-то частью сознания Лета понимала, что Логнар и Тород — вот объекты её ярости. А Конор… С ним надо было вести себя по-другому.

После случившегося в лесу она избегала оставаться с ним один на один. Соревнование в остроумии — сколько угодно, это отличный способ скрасить досуг. Склоки на публике проходили довольно мирно и давали ей ненадолго забыть недавние события.

Но встреча без свидетелей грозила перерасти в эмоциональное возгорание.

— Разве ты не должен смотреть за лошадьми? — прочистив горло, спросила Лета.

— Меня сменила твоя подружка. Ей захотелось на свежий воздух.

Она рискнула и вновь поглядела на него.

Конор подпирал спиной ограду, держа в руках какую-то книгу. Сколько времени он уже так стоял, Лета боялась представить. Слышал ли он весь их разговор с Марком? Или только последние слова?

Ворот рубахи был расстёгнут почти до конца, раскрывая выступающие крылья ключиц, покрытую бледными шрамами грудь и тугие мышцы живота. Немыслимо. Сколько он пуговиц оставил нетронутыми? Две последние?

Голова наклонена немного вбок, чтобы она видела его шею. Он по обыкновению упёр в неё ледяной взгляд, в котором не читалось ровно никакого интереса. Тёмно-рыжие взъерошенные волосы стали короче, и ему больше не нужно было собирать их сзади в хвостик. Кассандра подстригла его. Как и когда — Лета не знала, и мысль о том, что Конор провёл с чародейкой какое-то время наедине, мучила её.

Зато она точно знала, сколько раз по ночам просыпалась, увидев во сне дугу его шрама на жестоком непроницаемом лице. Ей нравился этот шрам. И его шероховатость в том месте, где он касался уголка его тонких губ.

Ей снились и другие участки его тела. Думать о них сейчас было равносильно самоубийству. Лета и так изо всех сил пыталась совладать с своими нечистыми мыслями.

Ей стало жарко.

Он ждал.

— Ты умеешь читать? — наконец наплёл её онемевший язык.

— Я родился в семье ярла, а не свинопаса, — проговорил Конор. — Так что, несмотря на все мои сопротивления, читать меня научили.

— Что за книга?

Лета продолжала задавать вопросы. А разум твердил ей, что пора бежать отсюда. И поскорее.

— Какая-то географическая чепуха про Иггтар. Одолжил у чародейки. Той, что постарше, — тёмная бровь взлетела вверх.

Так, это просто поверка. Очередной камень, брошенный, чтобы всколыхнуть её чувства.

Ничего у них с Кассандрой нет. При всём внимании, что она дарит Брэнну.

«Ну давай, успокаивай себя, глупышка».

— Решил получше узнать край, в котором планирую провести ближайшие несколько лет, — добавил Конор. — И, змейка, я всё хотел тебя спросить… Помнится, ты говорила, что тебя мало волнует судьба этого мира и Инквизиция. Но теперь страстно рвёшься помочь чародейке. Что-то случилось? А то я переживать начал.

— Какой чародейке? Той, что помладше? — передразнила Лета. — Я изменила свои взгляды.

— Родерика не вернёшь потугами отомстить новому тирану.

Вновьэто имя. Конор был единственным, кто произносил его, не заикаясь и не добавляя в голос горечи. И спасибо ему за это.

— Да, — согласилась она, радуясь, что их болтовня стала нейтральной и давала ей время усмирить пламя внутри. — Но зато вернёшь достойную жизнь чародеям.

— И при всём этом ты не веришь в сказки о Ткачах… — он цокнул языком. — Неужели ты думаешь попросить помощи у своего отца?

Она смолчала. Это было сущей глупостью, но… Вряд ли Дометриан откажет ей хотя бы в небольшом отряде. И он должен понимать ценность магов Оплота, которые, если он поможет им спастись, станут его союзниками.

Другой вопрос, а станет ли он воевать с Церковью? Лета знала его совсем немного, но этого было достаточно, чтобы разгадать его стремление к миру и всеобщему процветанию. Его племянник Фанет, её сводный брат, был готов голыми руками рвать людей на куски, но сам царь выступал против войны.

Пусть им повезёт, и Иветта найдёт в Китривириито, что ищет. Лета же попросит у царя Дометрианавоинов для её будущих схваток.

— Почему бы и нет? — с вызовом спросила она.

— Да потому, змейка, что это человеческие разборки, в которые илиары предпочитают не влезать. На твоём месте я бы поселился во отцовском дворце и жил бы припеваючи… Ах, ну да, — серые глаза насмешливо сузились. — Тебе нравится строить из себя героиню.

— Как и тебе, — Лета скрестила руки. — Убил в Короне всех, кто мешал нам, пожертвовав запасом магии, или что там у тебя, хотя мог простосбежать.

— Не путай желание выжить с героизмом.

— Охотно верю, Конор.

Он усмехнулся. И ему, в общем-то, было по барабану, поверила она ему или нет.

— Знаешь, что? — вдруг бросил он. — Если твой царь разрешит тебе собрать маленькую армию, не ручаюсь, что не захочу вступить в её ряды. Без хороших сражений быстро становится скучно жить.

— Твоя цена?

— Сделаю скидку, если пожелаешь. Тем более, у нас с тобой своя валюта, да? — голос сочился насмешкой, но лёд в глазах по-прежнему был вековым. И даже губы не кривились, застыв в равнодушии.

В эту же секунду ей до ужаса захотелось содрать с его лица безразличную холодную маску.

«Умеешь владеть собой, значит? Это мы посмотрим».

Летанаклонила голову, слегка улыбаясь. Он не прикоснется к ней, если она сама не захочет. Она решила, что сегодня можно нарушитьправила их игры.

Она не удостоила его ответом. Она не высказала тех острот, что вертелись у неё на языкеи которых он ждал, исохранила на губах полуулыбку.

И вновь его лицо осталось бесстрастным, разве что на виске дрогнула жилка.

— Ты усиленно думаешь над нашим будущим… партнёрством, — Конор намеренно выделил это слово, — и потому молчишь?

Всё с тем же безмятежным видом Лета пожала плечами и направилась к окну, ни разу не обернувшись. Гроза крепко спала на нагретой солнцем земле и не отреагировала на её приближение. Взявшись за подоконник, она подтянула своё тело и навалилась туловищем на раму, надеясь, что Кассандра ещё не вернулась и не сможет отчитать её за эту выходку. Но в комнате лежал только Брэнн, сопя в подушку.

Влазила она, повернувшись к Конору так, чтобы он видел все достоинства её бёдер. Она почти сразу ощутила спиной волну раздражения.

— Ну и куда ты собралась?

Он не хотел её отпускать. Лета подавила торжествующую улыбку.

У него были свои способы проверки, у неё — абсолютно другие.

Прекратив попытки войти в дом через окно, она слезла с рамы и развернулась с тупым лицом сельской простачки. И почти сразу пожалела, что затеяла это. Не ей управлять эмоциями Конора. Того, кто сам выводил её в нужное ему настроение и порою так умело, что Лета слишком поздно разгадывала его тонкие манипуляции.

— Я разочарован, — протянул Конор. — Ты избрала самую очевидную тактику.

— Не понимаю, о чём ты, — лениво поговорила Лета, избегая его взгляда.

— А я, дурак, всякий раз жду от тебя сюрпризов. Для тебя это чересчур сложно.

— Не каждая женщина способна удивить такого искушеного мужчину.

— Но и не каждая точно знает, куда надавить. Браво, змейка, у тебя это всегда получалось.

Лета подняла голову. В его глазах светилась нарастающая похоть. Их серебристый лёд треснул, и он добровольно допустил это.

Часть её уже лоснилась к телу северянина, витывая в себя его запах и поджариваясь в стылом огне его взгляда. Другая часть разьяренно требовала сохранить достоинство и плюнуть ему в лицо. Лета недолго металась между ними, пытаясь занять нейтральную сторону.

Чего бы она там не хотела, он сравнил её с шлюхой. Однажды она убила за это слово, которым её неосторожно нарёк грязный пьяница в одном придорожном трактире. С Конором она поступит иначе.

Лета резко сменила своё состояние, благо что ей для этого не потребовалось никаких усилий. Когда внутри бесконечно тлеют угли боли и ненависти, раздуть там небольшой огонь не составляет труда. Одно воспоминание, и тёмнаязлость прорвалась наружу, которую она тут же усмирила, дёрнув за невидимый поводок. Нет. Не всё сразу. Для начала Конору хватит её лёгкого негодования.