«И ты не мог подбросить мне окровавленный нож в комнату, — хмыкнула Лета. — Ума ни на что не хватило».

— Поддерживаю, — ввернул своё коронер. — Отсутствие улик — доказательство тому, что тут работал искусный в своём ремесле убийца. И у нас по-прежнему нет независимых свидетелей. Мастер Тилар утверждает, что ни о чём не знал и не был с обвиняемой в ту ночь, а служанка могла и соврать.

— Что за бред… — вырвалось у Леты.

— Ваше Высочество, — Гонтье обернулся к королю. — Я в точности запомнил её слова, которые она сказала мне на балу. «Эльфам нужен достойный король. Куда лучше, чем Кильрик или его сыновья. Все сыновья».

Зал вновь оживился, обгладывая произнесённое Гонтье, как собака кость. Лорд Афирил не сделал на этот раз попытки усмирить зрителей. Воспользовавшись образовавшейся суматохой, юстициарий направился к Лете. Краем глаза она успела заметить триумф, мелькнувший в глазах Гонтье. Лорд Афирил взял её за локоть и привлёк к себе.

— Если бы вы не отказались от защиты, вы бы выиграли суд, — зашептал он. — А так… Даже при отсутствии улик вы всё равно остаётесь главной подозреваемой. Других мы так и не нашли.

— А вы проверьте комнату Гонтье, — также шепнула Лета.

— У нас нет оснований для обыска его покоев, — лорд Афирил прервался и коротко поглядел в сторону трона. — Его слов будет достаточно, чтобы привести вас на эшафот.

— Что теперь?

— Зависит от того, какую сторону примет суд.

— То есть вы, — догадалась Лета, хмыкнув. — И на чьей вы стороне?

— Возражаю! — крикнул Гонтье. — Ваше Величество, всё, что лорд Афирил желает сказать обвиняемой, он может сказать нам всем.

Король Кильрик разлепил вдруг веки и уставился на своего бастарда.

— К счастью, я на вашей стороне, — успел шепнуть юстициарий, прежде чем вернуться к трону.

Король с трудом перевёл мутный взгляд с Гонтье на лорда Афирила.

— Ваше Величество, я требую пересмотра. У нас нет явных улик, доказывающих вину Айнелет Киргардис. Предлагаю повторить заседание, когда мы выясним новые факты по этому делу.

Гонтье принялся брызгать слюной и обвинять лорда Афирила в продажности. Но лёгкий кивок короля поставил точку во всём этом представлении.

Из зала Лета уходила под крики зрителей, предчувствуя долгий путь к Кривому Рогу.

***

Пересчитывать трещинки на потолке оказалось занятием довольно увлекательным, особенно если при этом складывать из них фигуры в уме. Но это было не настолько увлекательно, чтобы проводить часы, лёжа на охапке соломы и пялясь вверх. Зигзаги трещинок быстро наскучили, поэтому большую часть времени Лета ходила взад-вперёд по камере или стояла возле решётки, ожидая, когда прутья прогнуться под её суровым взглядом. Вроде как, маги так умели, правда в обычных камерах их не держали, а сажали в те, в которых решётка была защищена пластом заклинаний. Перед глазами Леты были обычные железные прутья, которые даже можно было при всём желании выломать, да только исполинской силы в руках девушки не было. Вот Родерик…

Сколько бы она не смотрела на решётку, та отказывалась подчиняться. Странно, ведь от матери к ней должна была перейти хоть какая-то капля дара тёмного короля эльфов Илуара, но нет. Либо прутья всё-таки наградили защитными чарами.

Лету едва сумели протиснуть сквозь толпу в тронном зале. Один из поклонников Гонтье, особо рьяный, оставил ей на память царапину на руке, за что чуть сам не лишился руки. Как оказалось, много кто поддержал бастарда после объявления лорда Афирила о том, что заседание будет перенесено на неопределённый срок. Тогда Гонтье уже совсем не сдерживал себя, задирая до крови глотку речами о прошлом Леты. О деяниях её матери, о странных обстоятельствах неудачи ритуала в Леттхейме, о нескольких заказных убийствах, в том числе и эльфов — тут уж нечего лукавить, ей с Марком однажды пришлось взять на себя работу наёмников. Гонтье, разумеется, смолчал о том, что двое убитых ими эльфов содержали в Белом Копье притон, в котором насильно удерживали похищенных девушек. Что он там ещё наплёл, она уже не слышала, ибо стражники лихо прорвались через толпу и чуть ли не бегом повели её в камеру.

Калани принесла ей хлеб и вино. Зная, что это была их последняя встреча, Лета никак с ней не попрощалась, но посоветовала держаться подальше от королевского двора и найти себе работу в городе. Неизвестно, как в дальнейшем поведут себя Гонтье и коронер. Им будет на руку, если Калани изменит свои показания и признает, что вообще не видела Лету, ни в её комнате, ни в лесу, а это было чистой правдой. Служанка выгораживала её перед судом. Она солгала, когда сказала коронеру, что встретила их с Лиамом той ночью. Несмотря на общее впечатление робости и смирения, которое производила эта эльфийка, в Калани было много силы, и кто знал, до чего бы смог дойти коронер, чтобы выбить из неё правду.

Зная хоть немного коронера, Лета не верила, что он способен на пытки. Но всё равно желала, чтобы Калани послушала её совета и убралась подальше из Журавлиного дворца. Королевские дворы были везде одинаковы. Змеиные гнёзда, не более.

Стражники принесли ей только две вести. Первая: королю снова стало хуже. Вторая: Гонтье настроил против неё половину совета, ссылаясь на их отношения с Лиамом. Хоть формально это никто не признал, мастера также подозревали в убийстве. Лете настолько всё это осточертело, что хотелось не просто сбежать из Грэтиэна, а нырнуть в Жемчужное море и плыть в его холодной синеве, пока все прилипшие к ней сплетни и ложь не смоются с тела. Пусть Лиам сам всё это расхлёбывает. Это к нему пытались подобраться через неё, так что в гнусных действиях Гонтье не было ничего личного. Она показалась бастарду слабым местом Лиама, на которое он захотел надавить, но не вышло.

Потому что у начальника королевской разведки не было слабых мест.

День плавно перетёк в ночь, когда её разбудили звуки в коридоре. Вдоволь настоявшись возле решётки и пересчитав все трещины на потолке, Лета уснула. Это было самое приятное из всех её тюремных заключений, поскольку солома была свежей, камера — тёплой, даже без сквозняков, а один из стражников отдал ей свой плащ. Вполне ожидаемо, что она не сразу вырвалась из плена сна, окончательно придя в себя, когда услышала звук отпирающейся двери камеры.

Лета вскочила на ноги, попадая в объятия Марка.

— Надеюсь, ты не скучала, — проговорил он. — У нас возникли… сложности. Некоторых твоих охранников сменили, а не вся дворцовая стража от тебя в немом восторге.

— Если бы не они, у нас бы вообще ничего не вышло.

— Знаю. Повезло тебе иметь здесь влияние. Будто бы ты действительно королевских кровей.

— Меня уже тошнит при слове «королевский», — скривилась Лета. — Вытащи меня отсюда.

В камере появилась Иветта. Лицо её скрывал капюшон плаща. В Грэтиэне вряд ли могли найтись шпионы Инквизиции, но магичка предпочитала не рисковать понапрасну. Её имя стояло в списке разыскиваемых едва ли не на первом месте, так что скрытность вошла у неё в привычку.

— Всё готово, — сообщила она. — Родерик и Искрен ждут нас у конюшни. Если за нами отправят погоню, мы сможем укрыться в Дымных лесах. Искрен хорошо знает эту местность и все тайные прибежища егерей. Давайте поторопимся, пока часовых не сменили.

Лета решила оставить плащ стражника себе и подобрала его с пола. Догнав Марка и Иветту уже в коридоре, она застыла также, как замерли и они, столкнувшись нос к носу с Лиамом. Марк дёрнулся в его сторону, но магичка предусмотрительно положила ладонь на его предплечье. Лиам поднял руки на уровень груди:

— Я не собирался мешать. Я хочу только поговорить.

— Я тебя видеть не хочу, — прошипела Лета, прячась за спинами друзей.

— Придётся. Тебе позволяют отсюда сбежать, и не без моего содействия, так что удели мне минуточку своего внимания.

Марк обернулся к Лете, одаривая её хорошо знакомым взглядом. Разочарование.