— И сколько их? Полсотни? Сотня? А сколько среди них деятельных и молодых, а не стариков, доживающих последние годы?

— Хотите сказать, Судаковы больше не нужны Роду? Вы уже списали нас со счетов? А как же защита людей от Сущей, поиск Ликов на территории России и содействие им? Кто, в конце концов, прикроет простых жителей от Арии и его Синарцев?

— Не надумывай, месть землянам не интересна Арии, иначе он давно уже напал бы. Конфликт будет локальным, и особый отряд бойцов со всего мира для него уже отобран и обучен.

— Тогда…

— Тогда в чём для тебя смысл Рода? — не выдержал Хоил, появляясь из меча. — Зачем ты создавала детей и передавала им свои знания?

Бирта сняла очки, вновь являя собеседнику свои выпученные глаза, впрочем, должного эффекта это уже не оказало.

— То было тысячи лет назад. Многое изменилось.

— И зачем только Учитель доверился такой стерве, как ты?! Неужели он посчитал тебя достойней меня? Глупый Алхимик!

— Хоил, тише, — Джани попыталась замять конфликт, но тщетно.

— Возможно я и стерва, — Бирта приблизилась к парню, практически соприкасаясь кончиком носа с его лицом. — Но не тебе, алчное создание, меня судить. Если мы с вами способны сработаться, я замечу это по вашим поступкам, но пока же в них прослеживаются лишь недальновидность и эгоизм.

И выплюнув это в лицо мечнику, она развернулась и скрылась за дверью, ведущей на нижнюю палубу. Джани осталась стоять, словно ей только что отвесили тяжёлую пощёчину, затем подошла к бортику, облокотилась на него и долго стояла, вглядываясь в бездонную синеву.

Вплоть до самого прибытия на базу с Биртой никто более не пересекался, Хоил и Джани пытались понять, что хотела донести до них бессмертная родоначальница и стоит ли вообще к ней прислушиваться и пытаться что-то доказать. Сомнения по поводу реальности восстановления Семьи терзали душу, глуша эйфорию и энтузиазм.

— Может, стоит на время отступиться и сосредоточиться на убийстве Арии?

— Но как бороться с ним, не имея Пера, местонахождение которого знает только Бирта?!

— Обратимся за помощью к Джону? — даже эта мысль теперь не звучала глупо.

— Точно! Папа Дэна должен был знать моего отца!

— Причём тут наши отцы, Хичан?

Девочка ойкнула, и рассмеялась, будто бы сказала очередную глупость.

— В любом случае, мы не можем сейчас связаться с Джоном, — смяла неудобную тему Джани. — Сперва достигнем штаба и поговорим с его хранителем. Возможно, он окажется сговорчивее Бирты.

«Уважаемые пассажиры, пожалуйста, приготовьтесь к высадке!» — по-китайски сообщил голос капитана из динамиков.

Островок, к которому причалил корабль, оказался абсолютно пуст. Это и островком назвать было сложно: каменистая отмель метров шесть в длину, располагающаяся между двумя необитаемыми островами.

— Нам точно сюда? — переспросил Дэн, которого всё ещё мутило.

— Точно-точно, не бойся, — Джани ступила на центр отмели.

Тут же море с противоположной от корабля стороны разверзлось, образуя подобие воронки: девушка оттолкнулась от земли и запрыгнула прямо в образовавшийся в воде проход. Пучина поглотила её, и морская гладь сомкнулась над каштановой макушкой. Пара секунд — и на месте, где исчезла Джани остались только расходящиеся по воде круги.

— Вперёд, не мешкаем, — подтолкнул Илья своих компаньонов.

***

«Неясное чувство тревоги» — так можно было охарактеризовать состояние, совсем несвойственное Джону, которое обуревало его с того момента, как он прошёл собеседование. Первый рабочий день с полным погружением в жизнь Лаборатории выявил то, о чём он подозревал уже давно: причиной объединения научного сообщества Земли под эгидой этой могущественной организации были далеко не только мирные цели. Конечно, сам он за такой короткий срок не сковырнул бы и вершину этого айсберга, но Зиг, так удачно встреченный им на собеседовании, посчитал своим долгом выложить все опасения, которые они с Нелл вынашивали уже много лет. Джон был благодарен судьбе — и Джани — за то, что среди её товарищей-Ликов затесались эти двое: здравомыслящие и беспристрастные, совсем не такие, как сама Джани, Илья, Хина или сгинувшая на войне Рейко, примешивавшие свои субъективные суждения в деловые отношения. С Нелл и Зигом же Джон быстро нашёл общий язык, и после очередного трудового дня трое учёных собрались в укромной кофейне, где, как предполагалось, их никто не услышит.

— Ты смотришься здесь как на своём месте, — произнесла Нелл.

Сегодня её волосы были собраны в тугой пучок — она старалась регулярно менять причёски и длину волос, дабы не быть заподозренной в наличии не совсем человеческого тела. Способность отращивать искусственные волосы была реализована особенностями материала, из которого они были созданы: при обработке специально созданным Джоном лосьоном, начиналась химическая реакция, имитирующая рост. Мужчина по праву гордился этим своим открытием, он мог бы запатентовать технологию, продать её, получив славу и известность, но если бы он сделал это, то не был бы уже Джоном: ему вполне хватало знания о том, что он смог в полной мере реализовать задуманное. И глядя на свои труды спустя годы разлуки, даже позволил себе восхититься ими: настоящие люди! Если у Хины, как у первой модели, ещё были мелкие недостатки скелета, то Нелл и последующие детища получились настолько совершенными, что даже базовая медицинская проверка не могла отличить их от людей.

— Что ты имеешь в виду? — всё же спросил учёный, выныривая из самолюбования.

— Скрытые Исследования Лаборатории, вот что. Они полностью идут по твоим стопам и, возможно, мы с Зигом уже не единственные «особенные» люди в её стенах.

— Сначала я смеялся, когда их отчёты попадались мне на глаза. А потом стало страшно, — Зиг, обосновавшийся на работе с компьютерными базами, являл из себя просто идеального информатора.

Джон, глядя на его лицо, отметил, что оно получилось всё же слишком андрогинным, но парень, похоже, не сильно расстраивался, воспринимая его как компромисс между прижизненной и посмертной формами.

— Чего они добиваются?

— Вот этого не знаю, но их исследователи совершили пару прорывов, а затем резко засекретили все исследования. Подозреваю, что в верхах появился новый человек, и даже для высшего Совета Учёных его личность — загадка.

— И в тот же период времени мою кандидатуру в Совет отклонили, — добавила Нелл. — Возможно, у этой тёмной лошадки зуб на Синдао. Или же, страшно подумать, у него на руках вся наша подлинная биография.

Джон сделал ещё глоток ежевичного рафа и задумался: пока ему не хватало данных, чтобы что-то утверждать наверняка, но предчувствие подсказывало, что этот таинственный человек может стать очень опасной преградой на пути:

— Мы не враги себе, не так ли? Лаборатория даёт нам простор для исследований, и наиболее выгодно сейчас оставаться под её крылом.

— И это говоришь ты, Джон? Когда грянет битва, на чьей из трёх сторон ты собираешься находиться?

— О, я вполне могу быть полезен на всех фронтах.

— Но кому ты хочешь быть полезным?

— Скажем так: не «Волкам». И если бы я хотел служить обществу, я бы уже давно это делал.

— Значит, Синдао?

— Не сказал бы, что вообще готов встать под чьи-либо знамёна.

— Увы, — развела руками Нелл. — Даже после долгой разлуки мне снова не удалось склонить тебя на нашу сторону.

— А ваша — это какая, позволь узнать?

— Это сторона Джани, унаследовавшей волю своего отца, моего кумира.

Джон невольно покривился:

— Не думал, что ты ценишь Джани из-за её отца.

— Ей об этом знать не обязательно — она хоть и достойная преемница, но всё ещё молода и импульсивна. Ей нужен советник за троном, и эта роль — моя.

— Кстати, она встретилась с Хиной, в компании Ильи и новых друзей. Вы не жалеете, что оборвали с ними связь?

— Знакомство с Хиной — не то, чем стоит дорожить, будем честны.